избавиться от злых чар, - обливаясь слезами, просила Злата.

- Моё волшебство тут бессильно. Только ты сама можешь помочь себе. Для этого нужно пройти тяжкое испытание, но редко кому это удаётся, - покачала головой фея.

- Что за испытание? Подскажите мне, милая крёстная. Я на всё согласна, - взмолилась Злата.

- Ты ступишь на путь исцеления только тогда, когда искренне пожалеешь о том, что ты - гордячка. Путь этот долог и труден, ибо от яда гордыни можно избавиться, лишь познав, что значит БЫТЬ ХУЖЕ ВСЕХ И НИЖЕ ВСЕХ, БЫТЬ ПЫЛЬЮ ПОД НОГАМИ ДРУГИХ. Не познав этого, тебе не избавиться от злого колдовства.

- Я обязательно от него избавлюсь! Я уже обо всём жалею, - с жаром воскликнула девушка.

- Глупое дитя, ты так ничего и не поняла, - печально произнесла Доля. Я хотела сделать тебя счастливой, но ты выбрала для себя иную судьбу. Что ж, чему быть, того не миновать. Прощай!

Фея хлопнула в ладоши и исчезла. На том месте, где она только что стояла, взметнулся сноп искр и погас без следа.

Опечаленная, Злата вернулась к себе в комнату. Она думала, что всю ночь не сомкнёт глаз, но стоило ей прилечь на прохладные простыни и головой коснуться подушки, как дрёма накатила на неё, и она заснула крепким безмятежным сном.

Обычно Злата просыпалась на рассвете, но в то утро солнце поднялось высоко в небо, опрокинув на землю потоки ласкового света, городок давно ожил, а девушка всё спала. Близился полдень, старик-бакалейщик несколько раз на цыпочках подходил к спальне дочери, не решаясь разбудить её. Тревога снежным комом нарастала в его душе. Уж не заболела ли его ненаглядная?

Наконец веки Златы затрепетали. Девушка открыла глаза и увидела подле кровати отца.

- Проснулась, красавица моя, - отец вздохнул с облегчением.

'Красавица'! Слово будто обожгло Злату. Все события прошедшей ночи с поразительной ясностью вспыхнули перед ней. Теперь Злата не чувствовала угрызений совести и не жалела о том, что ослушалась крёстную, нарушив своё обещание. Девушка поспешно вскочила с кровати и бросилась к зеркалу, но её ждало глубокое разочарование: с серебристого овала на неё смотрела всё та же неказистая простушка с веснушками на носу и жидкими волосёнками.

'И зачем только я просила крёстную избавить меня от яда гордыни? Видно, Доля выполнила мою просьбу. Лучше бы она мне оставила красоту, а уж с гордыней я и без неё бы справилась', - с досадой подумала Злата и, обернувшись к отцу, резко отчитала оторопевшего старика.

- Ну что ты тут топчешься? Поди ещё и лавку не открыл?

Бакалейщик, ссутулившись, побрёл из комнаты. Злате стало жалко старика. Она хотела было броситься к отцу и обнять его, но передумала. Горечь и разочарование девушки были так велики, что она решила больше никогда не смотреться в зеркало и отнесла его в чулан.

День шёл за днем. Постепенно соседи стали замечать в своей любимице перемены.

- Злата, помоги мне сшить новую юбку, - попросила подружка.

- Сама учись. Уже на выданье, а руки - крюки, - грубо отрезала Злата.

- Злата, подсоби счета подвести. Что-то не сходится, - попросил как-то сосед.

- А голова для чего, тупица? - услышал он в ответ.

- Злата, зашла бы с моими внучатами посидеть. У меня от них голова кругом идёт. Озорничают - просто беда, - позвала соседка.

- Воспитывать надо было, а не по гостям шататься, - отказалась Злата.

Прошло ещё немного времени. Плечи Златы распрямились, веснушки исчезли, волосы стали густыми и золотистыми.

Однажды Злата зашла в кладовку и, случайно увидев себя в зеркале, застыла в изумлении. Она удивительно похорошела. Девушка вернула зеркало в свою комнату и по нескольку раз на день с замиранием сердца смотрелась в него, каждый раз находя, что стала ещё краше.

Парней тянуло к бакалейной лавке, словно ос на варенье. Целыми днями возле прилавка толпились посетители: кто за коробком спичек зайдёт, кто за понюшкой табака, но девушка таких покупателей не больно жаловала.

- Купят на грош, а разговоров на алтын. Одни только хлопоты, презрительно кривилась она.

Злата продолжала расцветать, как нежная роза под лучами летнего солнца. Всё в этой девушке казалось совершенным, но настоящим чудом были её волосы. Когда по вечерам она расплетала тугие косы, волосы струились по её плечам словно волна чистого золота. Люди по-разному толковали неземную красоту девушки, но все сходились во мнении, что без колдовства тут не обошлось: слишком уж изменился нрав Златы. Поговаривали, что в обмен на красоту она отдала свою ангельскую душу. Никто больше не называл её прежним именем, а дали ей прозвище - Гордячка. Впрочем, она не обращала на это внимания, с презрением глядя на окружающих, точно все они были лишь пылью под её ногами.

Чаще других в лавку захаживал сосед Иван. Они со Златой дружили с детства. Отец Ивана был отменным портным, и сын перенял его мастерство. Жили они зажиточно, и бакалейщик думал, что о лучшей паре для дочери и мечтать нечего. Однажды утром, когда весь трудовой люд был на работе, Иван зашёл в лавку.

- Чего это ты с утра притащился? Может, сегодня Святое воскресенье, или у тебя дел нету? - увидев его, спросила Злата.

- Не гляди на меня сурово. Не за покупками я пришёл, - сказал парень. Нет мне без тебя жизни на свете. Позволь к тебе сватов заслать.

- Сватов? - девушка смерила парня ледяным взглядом и залилась смехом: Ой, насмешил. Стану я шило на мыло менять: бакалейный прилавок на иголку с напёрстком. У тебя глаза есть или ты совсем ослеп? Неужели ты думаешь, что с моей-то красотой я за первого встречного пойду?

- Какой же я первый встречный? - опешил Иван. - Мы росли с тобой вместе, и батя твой не против.

- Вот с батей под венец и иди, а я пока замуж не собираюсь, - отрезала красавица.

Посрамлённый, Иван выскочил из лавки. Скоро он женился на приветливой девушке, купил дом на другом конце города и съехал туда с молодой женой.

Огорчился бакалейщик, но дочери выговаривать не стал. Ей с мужем жить, ей и выбирать. Стали Злату другие парни сватать, но каждый получил отказ и обидные насмешки. Поговорили меж собой незадачливые женихи и сошлись во мнении: девушка, бесспорно, красавица каких нет, да ведь красота - только для глаз, а с гордячкой жить - горе мыкать.

Подружки Златы одна за другой выходили замуж. Однажды прошёл слух, что приехал Степан и просватал Полину. На свадьбу созвали всю округу. Услыхав про Степана, Злата вспомнила далёкую вечеринку и захотелось ей взглянуть на обидчика.

Свадебный поезд вернулся из церкви, гости уселись за праздничные столы, и пиршество началось. Веселье было в самом разгаре, когда дверь отворилась, и в дом вошла Злата. Распущенные волосы, перехваченные лазоревой лентой, окутывали девушку золотым ореолом, и она была похожа на волшебное видение. Степан смотрел на неё, как заворожённый. Откуда ему было признать в этом небесном создании 'козлиную королеву'? Злата улыбнулась - и жених забыл про всё на свете. Сказочная красавица точно околдовала его. Степан подошел к гостье и взглянул ей в глаза:

- Пойдёшь ли со мной танцевать?

- Отчего же не пойти? Пойду, - удивив всех, согласилась гордячка.

Музыканты так растерялись, что не знали, какой танец играть, и лишь молча переглядывались друг с другом.

- Одумайся, ведь мы венчаны! - подскочила к Степану Полина, но тот грубо оттолкнул от себя невесту:

- Уйди, не люблю тебя. Лишь ее люблю.

- Мою любовь заслужить надо, - усмехнулась красавица.

- Приказывай! - воскликнул Степан.

Злата озорно прищурилась:

- Пойди в хлев, выведи козла, да проскачи на нём вдоль улицы.

По горнице прокатился ропот.

- Не смейся надо мной, красавица, - взревел Степан.

- Я и не думаю смеяться. Это моё условие, а не выполнишь - не видать тебе меня как своих ушей, - капризно топнула ногой гордячка.

- Что ж, будь по-твоему.

Притихшие и озадаченные, гости высыпали во двор. Степан выпустил из хлева бородатого козла и нерешительно подошёл к нему.

- Давай, смелее! Неужто ты козла испугался? - засмеялась Злата.

Степан обошёл козла, присматриваясь, с какой стороны к нему лучше подступиться. Козёл, почуяв недоброе, косил на него сердитым глазом. Наконец парень изловчился и прыгнул козлу на спину. В первый миг тот оторопел от неожиданности: кому понравится, чтобы его объезжали, как лошадь? Придя в себя, бородатый решил, что дёшево не дастся. Он рванулся в сторону и, сбросив незадачливого наездника, показал ему, что рога козлам даны не для красоты.

К этому времени вокруг собралась большая толпа. Мальчишки свистели и улюлюкали, девушки визжали, парни покатывались со смеху, а старики крестились и качали головами. Горе-жених вскочил с земли и посмотрел на Злату. Она ободряюще кивнула ему, и парень вдругорядь бросился к козлу. На этот раз схватка длилась дольше. Козёл вертелся волчком, отчаянно блея и тряся головой. Наконец Степан кое-как навалился на него, обхватив поперёк живота и уткнувшись лицом в хвост. Тут козёл не на шутку рассвирепел. Сбросив 'всадника', он пустил в ход и рога, и копыта.

- Эх ты! Простого козла оседлать не можешь, куда тебе свататься к 'козлиной королеве'! Глянь на себя! Тебе в базарный день грош цена, и то дорого, - презрительно усмехнулась Злата и пошла прочь. А Степан уехал из города подальше от позора, оставив Полину не замужней и не девицей.

Земляки стали сторониться Гордячки. Зато в лавку повалило много пришлого народа. Каждый день перед дверью магазинчика стояла то повозка, то экипаж, а то и карета. Молодые люди, наслышанные о небывалой красоте девушки, потянулись отовсюду. Каждый хотел взглянуть, правда ли гордячка так хороша, как говорят, а взглянув, юноши тотчас влюблялись в неё, предлагая руку и сердце. Одни пытались прельстить гордую красавицу молодецкой силой, другие - богатством, третьи - знатным родом. Каждый надеялся, что будет удачливее других, но сердце гордячки было холодным как лёд. Осмеянные женихи уезжали ни с чем, но девушка была так дивно хороша, что желающим снискать её благосклонность не было конца.