– Очень важно, говоришь? – усмехнулся старик. – Ну что ж, приводи конягу сюда, раз я не могу вылезти из этого чертового кресла. И чем скорее, тем лучше, если принимать во внимание мое состояние.

«Дедушка ничуть не изменился, – подумала Гита, – он прекрасно понимает, что дни его сочтены, но держится по-прежнему независимо».

– Теперь, дедушка, когда ты познакомился с лордом Локом, – проговорила девушка, удивленная покладистостью деда, – и убедился, что он отличный наездник, надеюсь, понимаешь, почему я хочу выйти за него замуж?

Сэр Роберт изучающе посмотрел на внучку. А та вдохновенно продолжала:

– Он служил под командованием папы, и, как я недавно узнала, папа… спас ему жизнь.

– Мне это известно.

– Известно?! И ты не рассказывал мне об этом?

– Я всегда говорил, что со стороны твоего отца было большой ошибкой брататься с врагом. – довольно резко заявил сэр Роберт.

Однако лорд Лок мог поклясться, что в глазах старика появился лукавый блеск.

– Признаться, сэр, – рассмеялся он, – я рад тому, что остался жив. Сейчас мне кажется, что нас с Гитой свела судьба.

Не удостоив гостя ответом, сэр Роберт обратился к внучке:

– Если хочешь знать мое мнение, ты жестоко обманула меня, встречаясь с ним у меня за спиной.

– Пожалуйста, прости меня, дедушка…

– Я не могу судить о ваших отношениях, – продолжал старик. – Нельзя что-либо делать впопыхах. Из того, что молодой человек является отличным наездником, не следует, что он будет хорошим мужем!

– Тогда позволь нам, – после непродолжительного молчания сказала Гита, – сохранить в тайне нашу помолвку до тех пор, пока ты получше не узнаешь лорда Лока. Уверена, ты одобришь мой выбор и предупредишь Винсента и Джонатана о том, что им… нет смысла… делать мне предложение.

По тому, как сильно задрожал ее голос, лорд Лок догадался, что девушка очень испугана. Однако его ни в коей мере не удивила реакция сэра Роберта.

– Так вот откуда ветер дует! – воскликнул тот. – Ради того, чтобы не выходить замуж за своих кузенов, ты готова принимать ухаживания какого-то неоперившегося юнца!

– Ты несправедлив, дедушка! – обиделась Гита. – Едва ли лорда Лока, со всеми его регалиями, можно назвать неоперившимся юнцом!

Сэр Роберт промолчал, и девушка поняла, что ему стало стыдно за свои слова.

Наконец, словно пытаясь убедить в чем-то самого себя, старик пробурчал:

– Поступай как знаешь. Но я не желаю, чтобы о вашей помолвке стало известно до того, как я узнаю Лока получше. Я хочу убедиться, что он не подкупает меня лесом, который и так давно принадлежит мне.

– Осмелюсь вам напомнить, сэр, – вмешался лорд Лок, – что, если мы с Гитой поженимся, наши поместья объединятся и превратятся в крупнейшее впадение графства. Гита знала, что для сэра Роберта это веский аргумент.

– Что ж, выходит, тайная помолвка! – стараясь скрыть свое удовлетворение, объявил старик. – Никому ни слова! Поняли? Ни единого слова! Я хочу узнать о вас, молодой человек, побольше, прежде чем «Газетт» примется смаковать подробности и распространять сплетни. Надеюсь, вы не разочаруете меня.

Лорд Лок собрался было что-то сказать, но сэр Роберт внезапно визгливо вскрикнул:

– Я устал! Мне пора спать. Где Добсон?

Дверь библиотеки мгновенно открылась, и Гита поняла, что камердинер деда, как обычно, подслушивал.

– Я здесь, сэр Роберт, – заспешив к хозяину, объявил Добсон. – Вам уже давно пора спать.

– Да знаю я, болван! – оборвал его старик. – Я только что сказал об этом! Отвези меня наверх!

Гита наклонилась и поцеловала деда в щеку.

– Спокойной ночи, дедушка. Спасибо тебе за доброту. Мы с лордом Локом все сделаем так, как ты предложил.

– Да уж постарайтесь, – на ходу проворчал сэр Роберт, – иначе я быстро пресеку ваше нежное воркование! И ты выйдешь за того, кого выберу я!

Добсон выкатил кресло из библиотеки и повез своего хозяина, продолжавшего что-то сердито бормотать себе под нос, по коридору.

Когда голос деда стих, у Гиты подогнулись колени, и она рухнула в кресло.

– Простите, – прошептала она.

– Он всегда такой сердитый?

– Сердитый?! – переспросила девушка. – Да сегодня он был любезен как никогда. Обычно он совсем другой. – Она грустно вздохнула. – Он читает нотации, кричит и отчитывает всех за то, чего никто не совершал.

– И вы миритесь с этим так долго?