— А ведь ты меня даже не дослушал, — заметил мужик, утирая пот со лба.

— Извините-как-нибудь-в-следующий-раз, — буркнул он, — Я не хочу здесь ночевать.

— Следующего раза не будет, — объявил мужик.

— Ну что ж теперь поделать! — всплеснул руками Паук, теряя терпение, — Вы собираетесь мне помочь?

Мужик поковырял мизинцем в зубах.

— Не буду я тебе ничего говорить. Пошел вон.

Паук с воплем 'Ах так?' схватил камень и метнул его фермеру в голову, но булыжник пролетел сквозь него, мужик подернулся дымкой и испарился в вечернем воздухе. Стояла абсолютная тишина. Ни дуновения, никаких признаков жизни, только хижина, холмы, скелеты коров и дорога. Предметы теряли четкость и темнели. Паук сел прямо на землю, подмяв под себя ноги. Через некоторое время напряженные раздумья сменились решением идти по дороге; отлично, но в какую сторону? Дорога уходила прямо в закатное солнце, с другой стороны лежала пустыня, много километров щебенки, какие-то рельефы.

— Я побывал в гостях у призрака?! — заорал он, обращаясь к дому, — Что со мной творится?! Ладно, будь что будет.

И пошел к холмам. Не прошел Паук и двадцати шагов, как обнаружил, что трава сделана из поролона, а холмы фанерные. Еще метров через тридцать он подошел к огромному прожектору с оранжевой насадкой. Дорога упиралась в стену из белого кирпича.

— Приехали, — говорит Паук, щелкает выключателем и погружает лужайку во мрак, только под потолком тускнеют маленькие лампочки пожарной безопасности. Вскоре нашлась дверь в длинный коридор. С обратной стороны Паук обнаружил табличку и на ней номер: '1984'. На других дверях висели такие же номера. Коридор вел на лестничную площадку, к эвакуационному выходу. Сколько Паук ни голосил, никто не откликался, отсюда был сделан вывод: а) что здание пусто, б) мистификация продолжается. Вместо лестницы к выходу перед Пауком разверзлась почти космическая чернота, отдававшая звонким эхом на любой звук. Тут Паук сообразил, что есть парадный выход в противоположном конце коридора. Ничто там опасений не внушало, но в местах, где обычно находятся офисные работники, зияли пустые стулья и кресла. Примечательно, что порядок везде царил строжайший. Паук вызвал лифт, нажал на кнопку первого этажа, но очутился на прежнем месте. Всякий раз, когда он менял этаж, ни на чердак, ни в подвал лифт отвозить его не желал, а упрямо высаживал на этом же этаже. Согласно надписи на стене, Паук находится на минус двадцатом этаже, то бишь под землей. Тут его посещает мысль, что он каким-то невероятным образом оказался внутри компьютерной игры. Происходящее слишком реально для реальности. Состояние его близкое к бешенству.

Исследуя офисы, Паук наткнулся на кабинет главного директора, на секунду просунул голову в проем, но поспешил убраться прочь, так как творилось там нечто человеческому глазу непотребное. Паук, конечно, не ручается, но, судя по всему, принтер там заключил в крепкие объятья монитор от компьютера, а телефон под аплодисменты коллекционных авторучек танцевал стриптиз вокруг настольной лампы, по телевизору крутилось новогоднее выступление Мадонны и слышались пьяные выкрики типа 'Детка, давай! Еще, еще!'. Паук пожалел, что он не какой-нибудь там шнурок. Так бы он записал в протоколе, если бы был следователем и опрашивал бы сам себя. И, естественно, Паук увидел сам себя — Паука N2, который азартно резался в дурака с мистификатором на полу, возле автомата с газировкой. Играли на бутылку спрайта. Паука осенила идея, что все это галлюцинация и надо себя ущипнуть.

— Мешай, дурилка! — довольно ухмыляется Паук N2 мистификатору, тот ворча накрывает карты волосатой лапищей, — Ну, чего вылупился придурок? — это он к настоящему Пауку, а тот:

— Ты не существуешь, — хотел что-то еще обидное сказать экс-рокеру, но забыл, так и остался стоять с открытым ртом.

— Да пошел ты! Я реальнее всего этого мирка и десяти сверху вместе взятых: авторы умирают, а шедевры остаются! Намек понял?

— Не совсем. Только не исчезай.

— Ха-ха, ты на себя-то посмотри!

Паук с ужасом отмечает, что лишился ног и парит в воздухе.

— А-а-а!! Мамочка! Что со мной?!

В зрачках Паука N2 полыхнул сакральный огонь.

— Я есть статичный элемент информационного поля Земли, существовавшего с момента его зарождения, проецируемый на материальный носитель методом случайной выборки, которую допускает Оператор 200 раз в цикл. Короче, я — твоя душа, а ты моя карикатура, ты чучело, глюк, сбой, ошибка в системе, тебя следует удалить.

— Я не хочу, — плачет Паук, размахивая культями.

— Ладно, нечего сопли распускать! Может, я уговорю Оператора перезапустить программу. Смирись с дефектностью своей версии, проживи пару растительных жизней и воскреснешь негритенком в Эфиопии.

— Нет…. - пискнул Паук и исчез, рассеявшись молекулами в пространстве.

Где-то вовне надрывалась сирена, ноги тяжело топотали, воздух дрожал от лающих выкриков.

Паука сильно ударили под рёбра. Кто-то проорал 'Подъём!' прямо в ухо. Паук запрыгал на койке словно ошпаренный, протянул руку, и стал одеваться. 'Мать вашу так! — орал тот — же голос — Шевелитесь вы скоты! Быстрее'. Помещение ходило ходуном, Паука постоянно толкали, от чего он ни как не мог попасть левой ногой в штанину. Пальцы одеревенели от холода и не слушались. Но страх оказаться с голосом наедине заставлял двигаться вперёд. Двигаться, чтобы выжить.

Голос был мощный, зычный, громкий как рупор.

Паук выбежал из казармы, его подхватил людской поток, понёс по коридорам наружу, в дождь и ветер.

— Построиться! — орал другой командир.

Они тыкались друг в друга, словно слепые котята, взводные отвешивали солидные пинки. Наконец они выстроились на плацу. Паук мгновенно промок.

— Напра — во! — В арсенал бегом марш! — крикнул командир.

По лицу нещадно хлестал ливень, часть то и дело озарялась вспышками молний, под которыми моторизованные роты выводили технику из ангаров.

Паук решил пока не думать о происходящем. Просто наблюдать и фиксировать. Это было похоже на кошмар, потому что было лишено всякого смысла. Им выдали по автомату с тремя обоймами и комплект гранат. Погнали обратно. Автомат был скользкий, тяжелый, больно лупил по спине при беге.

— Солдаты, — сказал командир, — Родина в опасности. Вы должны защитить нашу страну от угрозы, от агрессии, направленной против нас иностранными захватчиками. Ваша дивизия направляется к южному фронту. Отказ от исполнения долга приравнивается к особо тяжкому преступлению. Нарушитель идет под трибунал.

Несколько офицеров вытащили на подоконник комендатуры здоровенный динамик. Грянул гимн, они запели. Потом вышел генерал с грустными глазами и напутствовал их прощальной речью. 'Ура, ура, ура!' — кричали они во весь голос (с финальными аккордами небо раздалось раскатами).

У Паука защемило в груди. Где-то он это уже видел.

Их погрузили в фургоны и колона отправилась по шоссе.

Внутри было тесно, стоял острый запах пота и нечистот. Паук вцепился в оружие и зажмурился. Ехали молча, самые бойкие тихо матерились.

— Подохнем, пацаны, подохнем…

— У меня спирт есть… Только мало.

— Ну что пидор, штаны ещё не зассал? Э!

— Да он уже умер наверное, не трогай его!