полковник Видаль из Голландской армии.

– Ваши бумаги, гражданин полковник! – потребовал агент.

– Мои бумаги? – замялся шевалье. – Я покажу их на заставе.

– Вы покажете их мне, и сейчас же, – настаивал агент. – Вы же знаете закон.

Шевалье, всем своим видом демонстрируя, как он возмущен, вынул из кармана пропуск и сунул его прямо под нос офицеру. Правой рукой, лежавшей на сиденье, он сжимал пистолет, заставлявший Анжель хранить мол shy;чание, поскольку понимал, что, если она обманывает, ей предоставляется шанс выдать его. Ей надо было только заговорить, сообщить, что он не Видаль, и его выволокут из экипажа, несмотря на пропуск, подвергнут допросу, а это неминуемо закончится отправкой к национальному цирюльнику.

Агент взял пропуск и развернул его. Рядом появился второй человек, тоже в треуголке и подпоясанный трех shy;цветным поясом; заглядывая через плечо агента, он изучал документ.

– Итак, Дантон, Варенн и Демулен, – сказал он и издал звук, несколько напоминавший короткий смех.

– Полный порядок, – произнес агент почти с облег shy;чением.

Сейрак, уже испугавшийся, что в пропуске могут обнаружиться какие-нибудь нарушения формы, вздохнул с облегчением.

– Полный порядок, – повторил агент, снова складывая документ. Однако он не собирался возвращать его, а вместо этого убрал в свой карман одной рукой, другой одновременно открывая дверцу экипажа. – Полковник Ви shy;даль, – сказал он официальным тоном, – мне придется попросить тебя выйти.

– Выйти? – едва смог выдавить из себя пораженный Сейрак, сразу перепугавшись до смерти.

Открытая дверца увеличила поле обзора, и теперь они с Анжель увидели то, что раньше скрывалось от них. На углу улицы стояли в ряд шесть солдат во главе с капралом Национальной гвардии, к их ружьям были примкнуты штыки.

– Выйти? – повторил Сейрак. – Зачем это?

– Выходи, гражданин полковник, – резко повторил агент. – Я приказываю именем наций.

Понимая, что сопротивляться этому приказу было небезопасно, и все еще надеясь, что это простая фор shy;мальность, предписанная чрезвычайно бюрократизирован shy;ным правительством, шевалье вышел. Но он все еще сжимал пистолет, и взгляд, брошенный им на Анжель, был многозначительным.

Как только Сейрак оказался между двумя агентами, его схватили за руки, и пистолет был вырван.

– Это что еще такое? – с угрозой в голосе потребовал он объяснений.

– Полковник Видаль, мы арестовываем тебя именем Республики, Единой и Неделимой.

Ошеломленный, Сейрак переводил взгляд с одного агента на другого.

– Постойте! – закричал он. – Постойте, это ошибка. Я… я не полковник Видаль!

Один из агентов коротко и презрительно засмеялся в ответ на эту жалкую попытку опровергнуть очевидное. Он подал знак солдатам, немедленно двинувшимся вперед.

– Подождите! – повторил Сейрак, впадая в неистов shy;ство. – Господи! Говорю вам, что я не Видаль!

Он обернулся, чтобы попросить поддержки у Анжель, Но ее взгляд лишил его дара речи. Она наклонилась вперед, не спуская с него горящих глаз, и тень улыбки промелькнула на ее бледных губах. Он в ужасе уставился на женщину, и мольба, которую он намеревался произнести, осталась невысказанной. В конце концов, к чему слова, если они все равно уже не помогут ему. Он был совершенно беспомощной жертвой чрезвычайно пагубного стечения обстоятельств.

Стража окружила шевалье.

– Уведите его, – приказал агент, – в тюрьму Аббат shy;ства. – Затем обернулся к Анжель, все еще сидевшей с горящими глазами и слабой улыбкой на губах. – Мои извинения, гражданка, за то, что пришлось силой прервать ваше путешествие. Вам лучше снова вернуться домой. Надеюсь, ваш муж скоро будет с вами.

Он закрыл дверцу и направился со своим товарищем к солдатам и пленнику. Через десяток шагов он оста shy;новился, обернулся и рассмеялся.

– Клянусь святой гильотиной, есть же женщины, философски воспринимающие арест своего мужа.

– Стойкая республиканка, – сказал его коллега, быв shy;ший намного моложе.

– Просто уставшая жена, – ответил агент, хорошо знавший людей.

Первоначальное чувство удивления и благодарности за то, что Сейрак именно по причине своего предательства был арестован вместо Видаля, быстро сме shy;нилось унынием, когда она оценила сложившуюся ситу shy;ацию. Стало ясно, что это не более чем отсрочка. Сейрак сам выбрал свою судьбу. Нельзя было надеяться на то, что ошибка еще не скоро обнаружится. Завтра, вне всякого сомнения, Сейрак предстанет перед Революционным три shy;буналом, и станет ясно, что он не Видаль. Его личность быстро установят и сразу же отправят к национальному цирюльнику, и в то же время агенты Комитета обще shy;ственной безопасности ринутся на поиски настоящего Видаля, чтобы дать ему почувствовать всю силу мсти shy;тельности Сен-Жюста и заставить замолчать навсегда.

В ответ на вопрос извозчика, что теперь делать, она велела отвезти себя к дому, который только что покинула, вышла из экипажа и дрожащими руками отперла дверь. Попросив извозчика задержаться, она вошла внутрь, поднялась по лестнице и села, дожидаясь возвращения Видаля и дрожа как в лихорадке.

Ждать ей пришлось недолго. Через десять минут полковник вошел, быстро, как человек, которому очень некогда, и с порога произнес:

– Идем! Экипаж уже здесь, медлить нельзя.

– Одну минуту, – попросила она. – Одну минуту, Жером. Я кое-что должна сказать тебе. Мы… мы не можем уехать.

– Не можем? Во имя всего святого! – воскликнул он. – У нас совершенно нет времени на всякие глупо shy;сти! – Он подхватил свой ранец и спросил: – Где ос shy;тальной багаж?

– Там, – машинально ответила она. – Но…

– А Сейрак? Куда он делся?

– В этом все и дело, – ответила она. – Сейрак про shy;пал – в твоей шинели и с нашим пропуском.

Она увидела, как застыл Видаль, и хотя было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но Анжель заметила, как заблестели его глаза, и поняла, что он злится на нее.

– Я сделала все возможное, чтобы предотвратить это, – стала она объяснять. – Я даже притворилась, что хочу уехать с ним. О, Жером, Жером! Мы погибли! Все пропало!

– Расскажи толком, что произошло, – потребовал он, понизив голос и несколько спокойнее. – Но рассказывай побыстрей, в двух словах.

Анжель сообщила, как Сейрака арестовали вместо него. Выслушав все, он помолчал мгновение, а потом мрачно рассмеялся – опять судьба пошутила с ним.

– Разве я не говорил, что Бог не дремлет? Разве я не напоминал бывшему шевалье, что сейчас мессидор – время жатвы? Его деяния принесли свои плоды. Надеюсь, теперь он наслаждается собранным им урожаем.

Она прижалась к нему, дрожа от страха, и, задыхаясь, спросила:

– Но что теперь, Жером? Что нам теперь делать? Твои бумаги в руках агентов.

– Туда им и дорога, поскольку, как видишь, они оказались всего лишь пропуском на гильотину. Сейчас на каждой заставе в Париже торчат агенты, высматри shy;вающие полковника Видаля, чтобы арестовать, если он попытается уехать. Именно об этом хотел предупредить Дантон, когда посылал за мной.

– Но… – Ничего не поняв, она замолчала.

Он сообщил мне, что Сен-Жюст начал действовать скорее, чем ожидалось. Поддерживаемый Робеспьером и его сторонниками, он выдал распоряжение о моем аресте сегодня вечером, чтобы заставить меня замолчать навер shy;няка. Его агенты направлялись сюда, когда встретили Сейрака. Они должны были