них — ходячая легенда. Я пережил правление Урана, Кроноса, Зевса, и дай Единый переживу Мирддина.

— Ты не так прост, как кажешься, — воскликнул Таранов.

— А ты это до сих пор не понял? — удивился лодочник. — Ладно, забыли!

По мосту, указанному бесом, они преодолели пятый ров, и вскоре подошли к шестому.

— Вот здесь влачат свое жалкое существование лицемеры и фарисеи, — указал перевозчик.

В ярких, позолоченных одеждах в глубине рва, едва передвигая ноги, двигалась вереница людей. Когда один из них запинался и падал, вся шеренга лицемеров, словно доминошки поставленные на ребро, сыпались на каменистое дно рва.

— Их одежды — свинец, — пояснил лодочник. — Если кто-то не найдет в себе сил подняться, ему придется терпеть груз идущих по нему собратьев по несчастью. А вот в этой щели, — когда путешественники добрались до седьмого рва, продолжил свой рассказ Харон, — вполне мог найти пристанище и наш друг, если бы не был отмечен божественной печатью Гермеса.

Лодочник выразительно посмотрел на Прохора.

— Воры? — коротко спросил тот.

— Да, — так же коротко ответил лодочник.

Прохор с интересом рассматривал обитателей седьмого рва, которых беспощадно жалили ядовитые змеи. Один раз ему даже показалось, что он заметил знакомое лицо. Но, показавшийся знакомым человек, вдруг вспыхнул ярким пламенем и рассыпался пеплом. Дубов вопросительно посмотрел на лодочника.

— Они сгорают, словно птица феникс, и возрождаются из пепла, чтобы вновь мучиться…

Весь остаток пути по мосту через седьмой ров Дубов старался не смотреть вниз, дабы не встретиться взглядом с каким-нибудь старым знакомцем.

Восьмая щель была наполнена движущимися огнями, и по ее берегам не стояли бесы. Огни хаотически метались из стороны в сторону, освещая каменистые стены рва.

— Лукавые советчики? — спросил Таранов, припомнив Данте.

— Советчики, советчики, — проскрипел Харон. — А вот в девятую щель слабонервным лучше не глядеть — там настоящая кунсткамера.

Девятый ров по совету Харона пересекли чуть ли не бегом. Однако замешкавшийся Сотников успел увидеть чудовищно изуродованные тела обитателей девятой щели. Но закаленному в боях вояке было не привыкать к ранам, но и смотреть на мучения схизматиков ему не хотелось. Последнюю, десятую щель путешественники преодолели не спеша — силы были на исходе. Переводя дух, они прислушивались к словам лодочника, который не забывал о взятой на себя обязанности проводника и гида подземного царства.

— Кого здесь только нет, — вещал старик, — поддельщики металла поражены проказой и коростой, безумием страдают поддельщики себя…

— Как это? — не понял Сотников.

— Некоторые любят выдавать себя за других, — пояснил лодочник.

— Ладно, давай, трави дальше, — попросил Олег.

— Фальшивомонетчиков водянка не минует, и лихорадка обеспечена лжецам.

Наконец десятая щель осталась позади. Вдалеке высилось некое подобие башни, вырастающее прямо из колодца.

— Титаны, наказанные еще Зевсом, — сказал Харон. — Немврод и Антей. Они здесь выполняют роль лифта на последний, девятый круг.

Достигнув стен колодца, старец повелительно взмахнул рукой, и гигант, названный Антеем, поднес к путникам раскрытую ладонь размером с кузов небольшого грузовика.

— Вперед, — Харон подал пример — безбоязненно запрыгнул в услужливо предоставленное титаном средство передвижения.

— Раз взялся за гуж… — вздохнул Дмитрий, взбираясь по гигантским пальцам в руку Антея.

— А ведь он может нас как клопов раздавить, — заметил Сотников, следуя за Тарановым.

— Чему быть, тому не миновать, — Дубов присоединился к товарищам.

— Давай, родной, поехали! — крикнул Харон, взмахивая руками.

Ладонь Антея взмыла в воздух. Гигант наклонился и осторожно опустил путешественников на ледяной панцирь озера. Затем Антей выпрямился во весь свой чудовищный рост, и вновь застыл, словно каменное изваяние. Путники поспешили удалиться подальше от громадных ступней титана — мало ли чего может взбрести ему в голову. Но Харон развеял их сомнения:

— Они не могут оторвать своих ног от земли. Зевс связал их настолько сильно, что, пожалуй, даже он сам не сможет их освободить.

В толще прозрачного льда виднелись вмороженные в лед люди. В некоторых местах торчали надо льдом задубевшие, покрытые изморозью головы, руки, ноги.

— А как насчет дьявола? У Алигъери именно он центральная фигура этого круга, — теребил Харона Дмитрий.

— А, — отмахнулся лодочник, — нету никакого дьявола. Хозяин здесь Аид… Правда, он правит лишь с оглядкой на Мирддина, но, тем не менее — хозяин он! А насчет вмороженного чудища — вы сами его увидите. Однажды оно вылезло с каких-то глубинных, недоступных даже нам уровней, и принялась крошить все направо и налево. Ценой неимоверных усилий богам удалось лишь связать эту тварь. Попыток её уничтожить было несколько, но все они были неудачными — тварь оказалось на редкость сильна и живуча. Когда-нибудь она вновь вырвется из ледяных оков и наведет большой шухер в Аиде. И остановить её будет некому… Если конечно наш поход закончится неудачей, — добавил лодочник.

Харон вел путников вдоль берега, но и отсюда можно было рассмотреть крылатого монстра, размером с двадцатиэтажный дом. Зверюга бешено размахивала огромными кожистыми крыльями, стараясь освободиться из тысячелетнего плена. Порывы ветра, поднятые черными крыльями твари, бросали в лицо путников мелкие осколки льда и снежную порошу.

— Полюбовались? — ехидно поинтересовался проводник. — Если подойти поближе, будет слышно, как трещит лед. Пока он успевает затянуться и не выпускает тварь из ледяного капкана. Так что нам бояться нечего. Но подходить к ней близко я бы не советовал.

Они обогнули тварь по широкой дуге. Вскоре она осталась позади. Лишь подрагивание льда напоминало о её титанических усилиях.

— Осталось совсем немного, — приободрил путников Харон, — и появятся медные ворота.

В предвкушении окончания пути проводник прибавил ходу. Люди едва поспевали за немощным на вид, но, как оказалось, крепким стариком. Наконец ледяные торосы закончились, и на пустынной каменистой равнине, окруженной невысокими скалами, появились долгожданные врата Тартара.

Возле самых ворот зыбкие тени стражников преградили путникам дорогу.

— С-с-стоять! — прошипело существо. — Дальшшше х-х-хода нет!

— Ты чего, Бриарей, старых знакомых не признаешь? — обиженно засопел лодочник. — А ведь мы когда-то были приятелями. И мне помнится, кто-то был обязан мне своим освобождением…

— Я уз-з-знал тебя, Х-харон, — мерзко извиваясь, признался страж. — Но с-с-сейч-час-с- моя обязаннос-с-ь ох-х-хранять эти врата.

— Постой, постой, — лодочник старался втянуть гекатонхейра в дискуссию, — твоя обязанность не допустить, чтобы узники вырвались из Тартара. Так?

— Т-х-х-ак, — согласился Бриарей.

— А мы всего лишь хотим посетить сии мрачные чертоги…

— Вр-р-рата с-с-сапер-р-рты! — вновь просипело существо.

— А это не твоя забота, — парировал Харон. — У нас есть ключ ключей. Кадуцей!

— Пока-ш-ш-ши, — не поверил великан.

Дубов переглянулся с лодочником, который едва заметно кивнул Прохору. В руке Дубова блеснул металл — кадуцей явился на зов хозяина.

— Хо-рош-ш-шо! — Бриарей неожиданно потерял к путникам интерес.

— А как мы вернемся? — забеспокоился Таранов.

— Вы останетесь здесь, — сказал лодочник Таранову и Сотникову. — Будете следить за нашими