Центральном парке, — сказал Юлов. — Его, между прочим, сейчас по всей планете разыскивают, а он, оказывается, вот к кому решил наведаться!..

Перлин виновато молчал.

— Ксен, а ты мог бы прощупать этого Саармина на достоверность биографии? — с жадным интересом спросил Юлов.

— Прямо сейчас?

— А почему бы и нет?

— Тогда с вас будет причитаться не «денек-другой» на восстановление потенции, а полноценных три дня, — с ухмылкой отчеканил аналитик.

— Ну, что за подчиненные мне попались — ни стыда, ни совести! — с притворным возмущением вздохнул Юлов. — Шантажируют своего непосредственного начальника в хвост и в гриву!.. Ладно, дам я тебе три дня… включая субботу и воскресенье… только сделай дело, как надо, ладно, Ксен? И если можно — не выходя из моего кабинета…

— Да уж вас пошантажируешь, Александр Эмильевич! — улыбнулся Перлин, садясь за комп на место своего начальника, а Юлов выбрался из-за стола и занял позицию за спиной аналитика. — Сейчас мы покопаемся в архивах… пошлем запросик… по всем параметрам…

И они вместе славно покопались в архивах. По всем параметрам… Только всё было напрасно. Биография у Саармина была крепкая. Он проходил не только по базам данных Гражданского Регистра, но и по архивам школьной канцелярии, регистратур поликлиник, по допотопным церковным книгам, университетским ведомостям и картотекам полиции. Во всех общественных и присутственных местах он оставил за свою жизнь четкие следы своего пребывания. У него были железные документы и стопроцентный банковский счет, заведенный еще три года тому назад, когда Артур Николаевич после бурной геологической деятельности перебрался в Агломерацию, где и осел в виде заслуженного пенсионера, честно заработавшего к двадцати восьми годам пенсию поиском с риском для жизни и здоровья месторождений урановых руд на Камчатке.

Камачтка была далеко, но и туда добрался по компьютерным каналам ловкий Перлин.

Проверил контракты соответствующей геологоразведочной компании… нет, всё было чисто… действительно, именно Саармин работал там, не покладая рук, вот и фотография его в базе данных имеется, тогда совсем мальчишкой он был…

Оставалось проверить только самое главное — опознают ли Артура его ближайшие родственники и соседи, ведь, по легенде, родился он в какой-то деревеньке близ Саратова…

Перлин пощелкал, подобно магу-волшебнику, пальцами перчатки-джойстика, воздействуя на пиктограммы соответствующих команд. Родителей у Саармина давно не было в живых, но имелась сестра, работавшая учительницей в школе в городке под названием Мапряльск. Судя по подсказке компа, ее звали Юлией.

Разыскать ее оказалось не очень сложно, Юлия Саармина только что закончила очередной вирт-урок и проверяла контрольные работы своих подопечных.

Когда на экране появилось ее серьезное, строгое лицо, Юлов представился инспектором полиции, ведущим расследование о причинах гибели ее брата, и выжидательно уставился на женщину.

Та озадаченно поморгала ресницами.

— Брата? — спросила она. — Какого брата?

Дальнейший разговор протекал в духе пьес «театра абсурда».

— У вас есть брат, Юлия Николаевна? — спросил Юлов.

— Не-ет… То есть, да… Вообще-то я… О! — лицо женщины озарилось. — Вспомнила!.. Да, у меня есть брат.

— Как его зовут?

— Артур.

— Это он? — Юлов дал знак Перлину, и тот вывел на экран компа портрет Саармина так, чтобы он был виден их собеседнице.

Женщина помолчала.

— Да… Нет. Нет-нет, это он!.. Времени много прошло, — пояснила она, — и Артур сильно изменился…

— Расскажите-ка мне о нем, — попросил Юлов.

— В каком смысле?

— Ну, в какие игры он любил играть в детстве? С кем дружил? Какое кушанье было его любимым блюдом?..

Женщина странно замешкалась.

— Не помню, — наконец, тихо сказала она.

— Не помните? — Юлов и Перлин недоуменно переглянулись. — Но вы жили вместе до окончания школы?

— Да… должно быть, так.

— Извините, Юлия Николаевна, вы памятью никогда не страдали? Не было ли у вас в детстве ушибов головы? — неожиданно спросил Перлин.

— Что-о? — возмутилась учительница. — Что ж, по-вашему, я — ненормальная?.. Ну, а если я действительно ничего не знаю о своем брате, кроме того факта, что он у меня был?!..

— Любопы-ытно, — протянул Юлов. — Ладно, спасибо вам за помощь в расследовании, Юлия Николаевна… Вы не будете возражать, если к вам придут как-нибудь наши люди, чтобы провести… э-э… небольшое обследование?..

Но Саармина уже отключила свой терминал, видимо, не на шутку обидевшись на «тупых и бесцеремонных полицейских».

— Что и требовалось доказать, — сказал Юлов Перлину. — Никакого Артура Саармина в действительности не существовало… во всяком случае, в нашем времени… Те, кто его заслал к нам, позаботились о его «легенде», но не думали, что мы копнем так глубоко… Да, они запрограммировали Юлию Саармину на признание факта наличия у нее брата… но, конечно же, они не могли досконально набить ее память деталями…

— Значит, это был Пришелец, — констатировал Перлин.

— Выходит, так.

— Но почему его убил тот тип, за которым охотится Служба?

— А вот это покрыто мраком тайны, — вздохнул Юлов. — Может быть, Артур Николаевич чем-то провинился перед своими хозяевами? А, может быть, дело в чем-то другом?.. Не знаю, но хотел бы я знать… Ладно, Ксен, ты иди, а я еще немного покумекаю и двину к Высокому Начальству…

Перлин поднялся из кресла за терминалом и с хитрецой прищурился.

— А далеко ли вы меня посылаете, Александр Эмильевич? — осведомился вкрадчиво он.

— На рабочее место, — удивился Юлов.

— А наш с вами уговор?

Начальник Внутреннего отдела засмеялся и махнул рукой:

— Представь, уже совсем забыл!.. Конечно, Ксен, конечно! Ступай отдыхать!..

Однако к Высокому Начальству Юлов попал только после обеда. И то не лично, а посредством вирт- визита. Чем-то сверхсекретным, видно, было занято начальство, раз не соизволило допустить Юлова в свой реальный кабинет. Но ничего не попишешь, на то оно и Начальство, тем более — Высокое, чтобы диктовать свои правила…

Юлов нацепил на лоб вирт-шлем со специальным забралом-очками, подсоединился к блоку вирт-связи и нажал кнопку на наручном браслете. В ту же секунду он оказался сидящим в кресле в кабинете начальника Службы, у которого было красноречивое прозвище Монарх, хотя ничего монархического в его облике не наблюдалось. Звали же его Сократ Константинович, но на великого мыслителя он тоже не смахивал. Больше всего к имиджу начальника подходил образ Джеймса Бонда, благополучно ушедшего на пенсию и обзаведшегося собственной фермой где-нибудь на Диком Западе… хотя по отношению к начальнику Службы ни о пенсии, ни о ферме не могло быть и речи. Поговаривали, что Монарх до сих пор тренируется в тире и