знаешь, я поступил в шерифы семь лет назад, до того, как все это началось. Думал, что получу возможность побродить по стране, послушать новости и узнать, где лучшее пиво. Теперь же все по-другому.

– Но тогда уйди из шерифов, если это стало плохим делом.

– Нам это не позволено.

– Если я часто буду слышать «не позволено», я рассержусь, – заявил Сэм.

– Не могу сказать, что это мне нравится тоже, – сказал Робин, понижая голос. – Если мы рассердимся все вместе, что-нибудь можно будет сделать. Но люди, Сэм, люди шефа. Он шлет их повсюду, и если кто- нибудь из нас, маленьких хоббитов, заявляет о своих правах, его тащат в тюремные норы. Они взяли старого Флордамилинга, старого Уилла Битфута, мэра и еще многих других… Потом стало еще хуже. Они нас часто избивают.

– Зачем же служить им? – гневно спросил Сэм. – Кто послал тебя в Фрогмортон?

– Никто. Мы находимся здесь в доме шерифа. Мы теперь первый восточно-удельский отряд. Большинство здесь против своей воли. Даже в Уделе, впрочем, нашлись такие, которым нравиться вмешиваться в чужие дела. И даже хуже: некоторые шпионят для шефа и его людей.

– Вот как вы о нас узнали?

– Верно. Они используют старую службу почты и держат повсюду специальных бегунов. Один сегодня ночью прибыл с «секретным сообщением», а другой ушел отсюда. А утром пришел приказ арестовать вас и доставить в байуотер, а не прямо в тюремные норы. Очевидно, шеф вначале хочет посмотреть на вас.

– Боюсь, что скоро ему этого не захочется, – сказал Сэм.

Дом шерифа в Фрогмортоне был таким же плохим, как и дом у моста. Одноэтажный с узкими окнами, он был построен из плохо пригнанных кирпичей. Внутри него было сыро и невесело. Ужин находился на длинном, голом столе, который не мыли уже много недель. Да и еда была отвратительная. Путники с радостью оставили это место. До Байуотера оставалось восемнадцать миль, и они выступили в десять часов утра. Они выступили бы и позже, но задержка явно раздражала главу шерифов. Западный ветер сменился северным, стало холодней, но вот дождь прекратился. Очень комичная кавалькада покидала деревню, хотя мало кто из жителей осмелился выйти посмотреть на нее. Дюжине шерифов было приказано конвоировать «пленников», но Мерри заставил их идти впереди, а сами друзья поехали сзади. Мерри, Пиппин и Сэм смеялись, разговаривали и пели, а шерифы брели впереди, стараясь выглядеть строгими и важными. Фродо, однако, был молчалив и выглядел печальным и задумчивым.

Последним, кого они встретили в деревне был крепкий старик, подрезавший живую изгородь.

– Эй! – усмехнулся он. – Кто кого арестовал?

Два шерифа немедленно отправились к нему.

– Эй, шериф! – крикнул Мерри главе. – Прикажи своим парням вернуться, если не хочешь, чтобы я занялся ими!

После окрика своего начальника два хоббита угрюмо вернулись.

– Теперь вперед! – сказал Мерри, и после этого путешественники следили за тем, чтобы их пони шли достаточно быстро и не давали шерифам возможности оглядываться. Взошло солнце, и, несмотря на холодный ветер шерифы вскоре вспотели и начали отдуваться.

У камня трех Уделов они сдались. Они проделали почти четырнадцать миль с короткой остановкой в полдень. Было уже три часа. Шерифы проголодались, стерли ноги и не могли идти дальше.

– Ну, доберетесь сами, – сказал Мерри. – Мы поедем вперед.

– До свидания, Робин! – сказал Сэм. – Я подожду тебя у «зеленого дракона», если ты еще не забыл, где это. Не задерживайся в пути.

– Вы уходите из-под ареста, – уныло сказал глава шерифов. – Я не отвечаю за это.

– Мы уже нарушили много правил и никого не просим отвечать за это, – сказал Пиппин. – Удач вам всем.

Путники двинулись вперед и, когда солнце начало склоняться к белым склонам далеко на западном горизонте, они прибыли к широкому пруду у байуотера. Здесь их ждала действительно первая болезненная неожиданность. Это была родина Сэма и Фродо и они поняли, что всегда тосковали по ней. Но многие дома, которые они помнили, теперь исчезли. Некоторые как будто сгорели. Приятный ряд хоббичьих нор на северном берегу пруда был разрушен, маленькие садики, сбегавшие к самой воде, заросли сорняком. Хуже всего было то, что вдоль берега пруда, где проходила дорога на Хоббитон, был выстроен ряд безобразных новых домов. Раньше здесь была аллея. Теперь все деревья были вырублены. В отчаянии глядя в направлении Торбы-На-Круче, путники увидели в отдалении высокую кирпичную трубу. Из нее валил черный дым.

Сэм вышел из себя.

– Я отправлюсь туда, мастер Фродо! – воскликнул он. – Хочу отыскать своего старика.

– Вначале нужно выяснить, в чем дело, – сказал Мерри. – Вероятно, у «шефа» здесь шайка разбойников. Лучше отыскать кого-нибудь, кто ввел бы нас в курс дела.

Но в байуотере все дома и норы были закрыты, и никто не встречал путников. Они удивились этому, но вскоре поняли причину. Достигнув «Зеленого дракона», последнего дома со стороны Хоббитона, теперь безжизненного, с разбитыми окнами, они увидели с полдюжины больших, зловеще выглядевших людей, сидевших у стены гостиницы. Все они были смуглолицы и косоглазы.

– Похожи на друга Билла Ферни в Пригорье, – сказал Сэм.

– Похожи на многих в Изенгарде, – пробормотал Мерри.

В руках у разбойников были дубины, а на поясах рога, но больше никакого оружия не было видно. Когда путники подъехали ближе, разбойники отошли от стены и преградили им дорогу.

– Куда же вы направляетесь? – спросил один из разбойников, самый большой и злобный. – Дальше вам нельзя. И где эти драгоценные шерифы?

– Скоро придут, – ответил Мерри. – Они немного стерли ноги. Мы обещали подождать их здесь.

– Гарри, что я говорил? – сказал разбойник, обращаясь к своим товарищам. – Я говорил Шарки, что нельзя доверять этим маленьким дуракам. Надо было послать наших парней.

– А зачем? – спросил Мерри. – Мы здесь не привыкли к грабителям, но знаем, как с ними обращаться.

– К грабителям? Вот вы значит как? Смените тон, или мы вас самих изменим. Вы, малыши, становитесь слишком высокомерными. Не очень верьте в доброе сердце босса. Пришел Шарки, и все будет так, как он говорит.

– И как же это? – спокойно спросил Фродо.

– Эта страна должна быть приведена в порядок, – сказал разбойник, – и Шарки сделает это. Вам нужен хороший хозяин. И вы его получите. А тогда кое-чему научитесь, крысята!

– Что ж, я рад, что узнал ваши планы, – сказал Фродо. – Я собираюсь повидаться с Лото и надеюсь, ему будет полезно меня послушать.

Разбойник захохотал.

– Лото! Он все знает. Не беспокойтесь… Он делает все, что говорит Шарки. Если шеф доставляет нам беспокойство, мы можем сменить его. Понятно? А если малыши суют свой нос куда не следует, мы их от этого отучим. Ясно?

– Ясно, – ответил Фродо. – Во-первых, мне ясно, что вы ничего здесь не знаете. Многое случилось с тех пор, как вы ушли с юга. Ваши дни и дни всех других разбойников кончились. Башня тьмы пала, а в гондоре есть король. Изенгард разрушен, а ваш драгоценный хозяин просит подаяние в диких землях. Мы видели его в пути. По зеленому тракту едут теперь посланники короля, а не вассалы Изенгарда.

Человек посмотрел на него и улыбнулся.

– Нищий в диких землях! Неужели? Хвастай, хвастай, мой маленький хвастун! Этим ты нам не помешаешь жить в жирной маленькой стране, где вы слишком долго лентяйничали. И, – он щелкнул пальцами перед лицом Фродо, – посланники короля! Как бы не так! Когда я увижу кого-нибудь из них, тогда может быть, я и обращу на него внимание.

Это было слишком для Пиппина. Он вспомнил поле Кормаллен, а здесь косоглазый называет Хранителя Кольца «маленьким хвастуном». Он распахнул плащ, выхватил меч. Блеснул черный с серебром мундир Гондора.

– Я посланник короля, – сказал он. – Ты говоришь с другом короля и одним из наиболее славных