миссис Калег, вы сами уже видели привидения в Крикли-холле? Вы ведь здесь поселились недавно, правда? Миссис Блэйни сказала мне, вы приехали меньше недели назад. Но даже в таком случае вы могли видеть или слышать что-нибудь такое, что вас озадачило, привело в недоумение, может быть, даже испугало. Ну, знаете, такие вещи: стук по ночам, шаги, когда поблизости никого нет, мебель двигается сама собой, в этом роде. Нашим читателям это будет очень интересно. — Он держал диктофон почти у подбородка Эвы.

— Полная ерунда, — ответила Эва с уверенностью, которой вовсе не испытывала. Она слегка отвернулась, чтобы быть подальше от диктофона, но репортер тут же придвинул его ближе.

— Да, но ведь этот дом имеет богатую историю, не так ли? Так мне говорили. Люди — дети! — умерли здесь в сороковых годах, верно? Они утонули, да? Как вы думаете, то, что произошло сегодня, как-то связано с прошлыми событиями? — Репортер бросил взгляд на фотографа. — Дуг, почему бы тебе не пройтись вдоль фасада дома и не сделать несколько снимков? Будет отличный общий план. Постарайся только, чтобы строение выглядело немножко зловещим, хорошо?

— Уже все сделал, — без особого энтузиазма откликнулся Дуг.

— Да, но ты поставь один из этих твоих искажающих объективов.

Дуг, личность неопрятного вида, с длинными прямыми волосами и обвислыми усами, что-то проворчал, а потом потащился прочь, держа перед собой «Пентакс». Палец замер на кнопке пуска, как будто фотограф собирался снимать прямо на ходу.

— Продолжим, миссис Калег… Эва, — сказал Пирсон, придвигаясь ближе и как бы приглашая к доверительному разговору. — Ведь в Крикли-холле обязательно должно быть что-нибудь жуткое, просто из-за его истории. Я имею в виду, стоит только посмотреть на дом, и уже мурашки по коже бегут. Так дайте же мне что-нибудь, чтобы порадовать читателей!

На самом деле очередной выпуск «Новостей» мог стать ужасно скучным, как это обычно случалось в середине недели. Ну почему все по-настоящему аппетитные убийства происходят только по выходным дням?

Это оставалось загадкой для репортера. Отчего именно субботние вечера побуждают к действию убийц? Может, дело в субботней выпивке и скуке? И вечера воскресений, они зачастую доводят людей до самого худшего. Наверное, депрессия, предполагал Пирсон, люди думают о том, что утром в понедельник придется снова идти на нудную службу и их ждет все то же самое. По утрам понедельников происходит наибольшее количество самоубийств.

— Брат и сестра Блэйни сказали, что дом был залит водой. — Теперь Пирсон наклонился еще ближе к Эве и понизил голос, как будто их разговор не предназначался для посторонних. — И еще… — Поскольку Эва смотрела в сторону, репортер слегка присел, желая заглянуть ей в глаза. — И еще они сказали полицейским, будто там был кто-то… нет, там было что-то — в подвале, что их перепугало… испугало слишком сильно.

— Вам не кажется подобное заявленье чушью, мистер?..

— Пирсон. Но вы зовите меня просто Энди, Эва, меня все так зовут.

Эва ответила быстро, словно нарочно не давая себе возможности подумать над словами:

— Они, должно быть, наглотались каких-нибудь таблеток или нанюхались клея, вот у них и начались галлюцинации. Вы и сами прекрасно видите, — она свободной рукой указала на кухню за своей спиной, другой рукой она по-прежнему придерживала дверь, готовая захлопнуть ее в любой момент, — в доме нет никакой воды. Вся вода, что тут имеется, находится в водопроводном кране. Что же касается подвала — полицейские осмотрели дом сверху донизу, но ничего не нашли.

— Так вы утверждаете, что дети находились под воздействием наркотиков, я правильно вас понял?

Эва представила себе газетные заголовки…

— Нет, я просто предполагаю, что увиденное мальчиком и девочкой — кстати, незаконно проникшими в наш дом, — все, что они видели, происходило лишь в их собственных умах. Дом очень большой, в нем темно, и, конечно, он иной раз кажется страшноватым, если говорить честно, однако… — Эва замолчала, она не знала, что еще можно сказать этому человеку. — Послушайте, мистер Пирсон…

— Энди, зовите меня Энди.

— Послушайте, все, что мне известно, — это слова полицейского, то, что он рассказал мне, когда мы с мужем и дочерью вернулись домой этим утром.

— У вас ведь две девочки, правда? Одну зовут Лаура, а вот другую… не могу припомнить ее имя.

— Келли. А мою старшую дочь зовут Лорен, а не Лаура.

Эва знала, что репортер, скорее всего, запишет имя неправильно, но решила не тратить время на объяснения. И без того было очевидно, что Серафина Блэйни и ее братец наговорили репортеру более чем достаточно. Но если сама Эва сейчас разыграет из себя дурочку, то газетная история может, по крайней мере, остаться без подробностей. Репортеру придется обойтись тем, что он услышал от брата и сестры.

Однако Энди Пирсон не собирался отступать.

— Что ж, продолжим, Эва. Расскажите мне хоть что-нибудь из того, что уже случилось с вами и вашей семьей в этом доме, ну, знаете, что-нибудь таинственное, для наших читателей. Люди просто обожают хорошие истории о привидениях.

— Нечего рассказывать, — солгала Эва, и ее голос от гнева зазвучал выше. Она подумала о Келли, сидевшей с книжкой за кухонным столом: девочка наверняка слышала ее разговор с репортером, а Эве совсем не хотелось снова пугать малышку. Она взяла себя в руки. — Мне больше нечего сказать, — заявила она репортеру и хотела закрыть дверь.

— Погодите, миссис Калег, Эва! Скажите же что-нибудь для печати!

Дверь захлопнулась перед его носом. Но репортер лишь ухмыльнулся.

Эва как раз укладывала Келли поспать после обеда, когда в парадную дверь позвонили. Звонок прозвучал громко и неприятно. Он скорее напоминал скрип, нежели музыкальный перезвон.

Глаза Келли уже слипались от усталости и переживаний, и она не обратила внимания на помеху. Ее мягкий Барт Симпсон таращился на Эву из-под одеяла, когда зазвонил звонок, Келли сонно прижала к себе игрушку, уткнувшись носом в щеку Барта. Эва наклонилась, чтобы поцеловать малышку в кудрявые волосы, но тут же выпрямилась, вновь услышав дребезжание звонка.

Удивительно, кто это пожаловал к ним в середине дня. Неужели тот репортер из «Новостей Северного Девона» вернулся, надеясь вытянуть из нее скандальные факты? Или мать ребятишек Блэйни вздумала предъявить какие-то претензии? Именно сейчас Эва вряд ли выдержала бы напор разъяренной мамаши. Но вообще следовало бы спросить, каким чудом у Серафины и ее братца оказался в руках ключ от Крикли-холла и чего ради они притащили в дом дохлую крысу? Гэйб говорил ей, что нашел вчера на ступенях крыльца мертвого голубя, когда отправился на утреннюю пробежку. Видимо, и птицу подбросили добрые детки. Неужели Серафина решила отомстить за то, что Лорен дала ей отпор в автобусе? Наверное, она решила назло семье Калег каждый день притаскивать им какое-нибудь мертвое животное.

«Дрр-дррр…»

Дверной звонок снова раздражающе задребезжал, этот звук кого угодно мог довести до бешенства своей несуразностью. Ни малейшего намека на мелодичность, ни единой приятной ноты. Звонок наполнял дом отвратительным шумом.

Поспешив на галерею, Эва посмотрела сквозь большую парадную дверь Крикли-холла, как будто надеясь разглядеть посетителя.

«Дрр-дрррр…»

Эхо разносило звук по дому, и из-за специфической акустики противный звон казался гораздо громче, нежели был на самом деле. Кто бы ни заявился к ним в дом, он оказался слишком настойчив. Почему бы просто не постучать в кухонное окно, раздраженно подумала Эва. Все остальные в этих краях привыкли поступать именно так. Но может быть, Эва просто слегка переутомилась. День не задался с утра и пока что