— Из ревности? Ха! С какой стати? Из—за того, что ты обжималась в кустах с этим подонком Бомонтом?

— Виктория! — прикрикнула Аннелиза. — Я не позволю так выражаться в моем доме!

— Вот именно, — буркнула Селина. — Ты ревнуешь, потому что он спит со мной, а не с тобой. Потому что он на тебя и не взглянул. Потому что он скорее станет кастратом, чем ляжет с тобой!

— Девочки, прекратите немедленно!

— Ты что, в самом деле решила, что я бы с ним легла? — Викки рассмеялась, но смех вышел очень деланным. — Нет, дорогая сестричка, у меня не такой дурной вкус. Билли Рей Бомонт — негодяй и подонок. Он не заслуживает того, чтобы жить в нашем городе!

— Ага, и поэтому ты тут же объявилась у мисс Роуз, как только он приехал! И пускала слюни! Кстати, зачем тебе понадобилось врать, что между вами что—то было до его отъезда? Зачем тебе понадобилось хвастаться, что ты его вот—вот опять захомутаешь?

— Врешь! Я никогда…

Аннелиза вскочила и швырнула на стол пустую тарелку, которая раскололась точно посредине. Пораженные сестры откинулись на спинки стульев. Наступила тишина.

Аннелиза медленно опустилась на стул, обвела взглядом дочерей.

— Селина, не могла бы ты объяснить, что происходит? Ты встречаешься с этим Бомонтом?

Селина помедлила с ответом, вспомнив, как Уилл протестовал против того, чтобы об их связи стало известно в городе. Впрочем, ей было мало дела до его протестов, по крайней мере, в данном вопросе. Холодно посмотрев в глаза Викки, она отчеканила:

— Да, мама.

Итак, самое главное сказано! Пусть Уилл говорил ей, что об их отношениях никому нельзя знать. Теперь, когда решительные слова были уже произнесены, Селина испытала невыразимое облегчение. Тайна — это всегда что—то постыдное, как она однажды пыталась объяснить Уиллу. А она ничуть не стыдилась своих чувств к нему. И лучшим подтверждением ее правоты стало ощущение покоя и согласия с собой.

— Так ты… влюбилась в него?

Аннелиза поморщилась, но Селина решила про себя, что дело не в ее антипатии к Уиллу, а в нежелании знать что—либо о личных делах других, в абсолютном эгоцентризме матери.

Селина взглянула на перекошенное от злобы и оттого почти уродливое лицо Викки, потом на растерянную мать и очень серьезно ответила:

— Да, мама. Влюбилась по уши.

Аннелиза соединила половинки разбитой тарелки и произнесла с тяжелым вздохом:

— Мой любимый сервиз… Я сама его раскрасила, ну, в то время, когда увлекалась посудой. Как раз до всяких стеклянных штучек… Или после? — Она опустила голову и отложила тарелку в сторону. — Ну что же, Селина, я должна сказать, что, по—моему, Уилл Бомонт не тот человек, который тебе нужен.

— А кто, по—твоему, мне нужен? Кто—нибудь вроде Ричарда? Человек, который прыгает в постель к другой женщине, едва представляется возможность?

— Нет, конечно. — Аннелиза опять поморщилась. — В истории с Ричардом тоже ничего хорошего не было. Я представляла себе мужчину с более сильным характером.

Теперь не выдержала Викки:

— Между прочим, вы говорите о моем муже. И у него с характером все в порядке.

— Он подходит тебе, Викки. А Селине — нет. Тебе нравится Уилл Бомонт?

Викки возмущенно фыркнула:

— Точнее будет сказать, ей нравится этот самец.

Аннелиза метнула на нее уничтожающий взор.

— Викки, ты не могла бы помолчать? Я сейчас разговариваю с твоей сестрой. Так что ты скажешь, Селина?

Селина встала и аккуратно пододвинула стул к столу. Пожалуй, такой разговор следовало бы вести наедине с матерью, но у нее хватило душевных сил на то, чтобы отбросить условности и махнуть рукой на Викки и ее вполне предсказуемые реакции.

— Мама, это гораздо больше, — начала она. — Я его люблю. Я понимаю, он не тот, кого бы ты хотела видеть рядом со мной. Я и сама не знаю, с кем я хочу быть, потому что Уилл в один прекрасный день уедет из города. Я отдаю себе в этом отчет и все равно люблю его.

Аннелиза крепко сжала руку Селины, и та опустилась возле матери на колени.

— Ты не сможешь убедить его остаться?

— А для чего? Чтобы о нас распространяли грязные сплетни? Чтобы все смотрели на него как на изгоя? Чтобы его винили во всем, что может случиться в Гармонии?

— Он мог бы остаться ради тебя. Ради того, чтобы начать нормальную жизнь с тобой. Создать семью, в конце концов.

Прежде чем Селина смогла что—нибудь ответить, Викки вскочила из—за стола.

— Мама, о чем ты говоришь? Ты согласна принять это дерьмо в нашу семью? Ты что, сошла с ума? Тебя заразила Селина?

— Викки!..

— Ничего в нем нет хорошего! — кричала, выйдя из себя, Викки. — Он врет и ворует. В полиции давным—давно завели на него досье! Да он сидел в тюрьме!

Селина очень медленно повернула голову в ее сторону.

— Надо полагать, шериф Франклин и об этом поведал Ричарду?

— Сели, это известно любому школьнику, — издевательски—сладким голосом пропела Викки.

Селине было больно услышать такое обращение из уст сестры.

— То есть любой школьник роется в его грязном белье? Нет, Викки, этим занимаются только тебе подобные.

Викки оперлась на стол; ее рыжеватые волосы красиво блестели на солнце.

— Мне подобные? Да кто бы говорил! Мама, тебе стоило их видеть Четвертого июля, когда был фейерверк! Он щупал ее, и ей это нравилось! Этот ублюдок хочет превратить Селину в дешевую шлюху, и ему это удается! И такого подонка ты хочешь принять в нашу семью!

Селина вырвала у матери руку и медленно выпрямилась.

— Викки, тебе ли учить меня морали, — сухо сказала она. — Я прекрасно помню, каковы твои моральные принципы. — Селина обняла мать за плечи. — Мама, прости, что так получилось.

Аннелиза опять взяла ее за руку.

— Что, он вправду сидел в тюрьме?

Селина ответила не сразу. Она была бы рада солгать ради Уилла, но слишком многие в городе знали правду.

— Несколько раз. Ничего серьезного.

— Но…

— Мама, честное слово.

Аннелиза отпустила ее руку и провела к двери, вначале сурово взглянув на Викки.

— Мы с отцом будем рады с ним познакомиться. — Жестом она не позволила Селине возразить. — Нам интересно поближе познакомиться с человеком, который свел с ума нашу трезвомыслящую Селину.

— Не знаю, не знаю, мама…

Селина подавила вздох. Зная упрямство Уилла, она не могла пригласить его в дом родителей, не могла даже обещать им якобы случайную встречу. Он ни за что не согласится. Ее рассеянные и легкомысленные родители скорее всего забудут, что роман Селины с Уиллом быстротечен и не имеет последствий. Они, чего доброго, станут готовиться к свадьбе. Они забудут, что Селине не суждено выйти замуж.