С к у л а

Если мы сравним процитированные только что строки со стихотворением Мандельштама «Из-за домов, из-за лесов...», которым он пытался загладить свою вину перед Сталиным за стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны...», то мы увидим, что это не что иное, как использование того же самого приема, которым удалось спасти себя от наказания бородинским Скуле и Ерошке. Причем, Мандельштам не просто пытается улучшить своё гибельное положение путем пения с л а в ы социалистическому строю, но и использует для этого буквально те же самые слова, что и провинившиеся перед князем Игорем гудошники:

подобно Ерошке, пускает он в ход спасительную припевку и, за неимением рядом с собой Скулы, сам же себе подпевает:

Но спасительный для скоморохов XII века маневр н а э т о т р а з себя не оправдал. Новый «хозяин» Руси Советской знал цену искренности таким воспеваниям намного лучше князя Северского. А может быть, он был знаком и с либретто оперы А. Бородина — не просто же так он принимал на себя титул «корифея» во всех областях знаний! Во всяком случае, как бы там ни было, а попытка повторения приема гудошников в творчестве Мандельштама была, и от неё в его литературном наследии осталось довольно фальшивое и неискреннее стихотворение о советском заводском гудке, вся ценность которого заключается именно в намеке на знакомство Мандельштама с либретто или же с самой оперой Александра Бородина «Князь Игорь».