Через неделю Банкин отправится нас искать. Вот только на него и остаётся надеяться. Опять же, ополченцы ему помогут. Продовольствия у нас совсем мало. Ничего страшного, поголодаем недельку.
— Недельку, говоришь? — искренне изумился Лёха. — А если они завал в нижнем штреке будут месяц разбирать? Не боишься, что мы за это время загнёмся от голода? Или бросим честный жребий — кто конкретно пойдёт на прокорм? Не вижу я что-то других вариантов!
Ник скорчил кислую физиономию и отвернулся.
— Так и будешь сиднем сидеть? — не унимался Лёха. — Ну, сиди, сиди! А мы с Айной пойдём стучать по стенкам этого Тайного зала: вдруг и здесь обнаружим замурованный когда-то подземный ход? Счастливо тебе посидеть, подумать!
Вскоре к глухим стукам, беспрерывно доносившимся из отверстия вентиляционного штрека, добавились новые — гораздо более звонкие: это Сизый в меру сильно стучал по стенкам зала обухом топора, а рядом с ним Айна старательно прикладывала к каменной поверхности своё ухо — пыталась определить пустоту или наличие более мягкого искусственного материала.
Так прошло без малого три часа.
Наконец, Ник стряхнул с себя странное оцепенение, охватившее его с того самого момента, когда коварные подземные ацтеки подло украли верёвочную лестницу. Он нетерпеливо вскочил на ноги и огляделся по сторонам.
Упрямые супруги Гонсалес продолжали упорно выстукивать стены подземелья, Джедди шёл рядом с ними, время от времени также поднося своё круглое жёлтое ухо, поросшее густой бурой шёрсткой, к камням стен, изредка вежливо высказывал своё мнение.
«Ишь ты, какая у них сложилась дружная команда!» — в сердцах сплюнул Ник себе под ноги. А чем это так увлечённо занята Маркиза?
Камышовая кошка явно на кого-то охотилась: активно скакала вокруг подземного озерца, хищно прижав уши к голове.
Ник осторожно, маленькими шажками, подошёл к водоему, направил карманный фонарик на тёмную воду, резко нажал на коричневую клавишу-педаль…
Две чёрные тени метнулись к каменной вертикальной стене зала и исчезли через мгновение. Рыба, причём очень даже не мелкая! Откуда она взялась в этой маленькой лужице?
— Не может такого быть! Что-то здесь не так! — тихо пробормотал Ник и через секунду подал громкую команду: — Бойцы, все ко мне! Стройся! Кому я сказал? С каких это пор командиру надо дважды повторять команду? Под военный трибунал захотели, сукины дети?
Прибыли все через минуту, построились перед Ником в шеренгу, недоверчиво косясь на очнувшегося от тяжких дум командира.
— Равняйсь! Смирно! — скомандовал Ник, не обращая внимания на Джедди, до которого смысл этих команд явно так и не дошёл. — Вольно! Разойдись!
После завершения этой процедуры Ник поделился с подчинёнными своими наблюдениями за обитателями подземного водоёма.
— Нырять надо обязательно! — тут же азартно отреагировал Сизый. — Явно там имеется подводный туннель, по которому эти рыбины и приплыли сюда! Разреши, командир, я нырну!
— Отставить! — ехидно усмехнулся Ник. — Я заметил это дело, мне и нырять, ясен пень. И вообще, хочу лично внести решающую лепту, загладить свою командирскую промашку…
Ник и в той своей жизни неплохо плавал, да и в энкавэдэшной школе подучили всякому, так что в предстоящем погружении он не видел особых проблем. «Ласты бы ещё хорошие, маску для подводного плавания, да ладно, вода в озерце достаточно прозрачная, обойдёмся как-нибудь!»
Ник привязал к поясу непромокаемый мешок с карманным динамо-фонариком, на всякий случай потрогал ногой воду: блеск просто, тёплая — как в августе месяце на черноморском побережье…
Нырнул, и точно, под стеной виден широкий проход — метра полтора в диаметре. Вынырнул, показал Лёхе большой палец, набрал в лёгкие побольше воздуха, снова погрузился, да и поплыл по этому подводному гроту. Секунд через пятьдесят Ник почувствовал спинным мозгом, что выплыл куда-то из туннеля: нет больше сверху каменного потолка, ничего не давит на нервы…
Всплыл на поверхность, кругом темно, хоть глаз выколи, никаких тебе светящихся прожилков волшебной жёлто-зелёной горной породы, лишь вода вокруг шумит без устали и с силой бьётся о камни — только брызги летят во все стороны. Ник быстро развязал мешок, достал фонарик, несколько раз с силой надавил клавишу-педаль, вдумчиво поводил маломощным лучом из стороны в сторону.
Вскоре понял, что сидит он в заводи какой-то подземной реки, достаточно широкой: до противоположного берега было метров сорок пять, а то и поболее. Заводь, где он оказался, была относительно спокойной, но уже метров через десять-двенадцать угадывалось очень сильное течение, да что там сильное — прямо-таки стремительное, белые буруны чётко просматривались и тут и там…
И, самое неприятное: метрах в пятнадцати выше по течению с приличной высоты с грохотом низвергался самый настоящий водопад.
Это означало только одно: если переплыть на противоположный берег (а по его берегу пешеходного пути не было — вертикальные высокие скалы окружали крохотный заливчик с двух сторон), то потом назад в заводь, а значит — и в Тайный зал, было ни за что не вернуться. Дорога в один конец получалась. Только вперёд, ни шагу назад!
К своим товарищам Ник вернулся тем же путём, рассказал всё, ничего не утаивая. Стали активно обсуждать сложившуюся действительность.
Ждать прихода спасительной помощи из внешнего мира? Или попытаться самостоятельно преодолеть все коварные преграды?
Вывод сам собой напрашивался: конечно, самостоятельно, они боевики крутые — или где? Крутые, понятное дело, ясен пень!
Только вот Ник странность одну зафиксировал: Айна всегда принимала самое активное участие в обсуждении подобных предстоящих штук, а тут молчит, куксится, глаза постоянно отводит в сторону…
Пришлось поинтересоваться напрямую, мол, что такое случилось с вами, прекрасная госпожа Анна Гонсалес?
Айна на этот вопрос отреагировала неожиданно бурно: расплакалась и убежала в самый тёмный угол Тайного зала — дальше рыдать.
— Ну и? — лениво поинтересовался Ник у Сизого, впервые за долгое время перейдя на русский язык. — В чём дело, товарищ старший лейтенант? Разъясните мне, пожалуйста, возникшую ситуацию!
Лёха тоже совершенно смешался, стал заикаться и целенаправленно наводить тень на плетень.
— Извольте отвечать по существу заданного вам вопроса! — по-настоящему разозлился Ник. — Вы офицер НКВД или клоун из затрапезного карибского цирка?
Сизый тяжело вздохнул и покаялся во всём:
— Командир, ты же знаешь, что Айна ничего не боится: ни бога, ни чёрта, ни крови. Только с одним ей никак не справиться: воды она боится до полной потери памяти. Не умеет она плавать. Совсем не умеет. Сколько ни учил — всё бесполезно. Как глубина становится выше груди, она тут же теряет над собой контроль, начинает руками бестолково махать, через минуту сознание теряет. Я это дело проверял раз двадцать пять. Бесполезно, командир, два верхних клыка даю! Мало? Да и все остальные зубы в придачу! Ну, не дано ей плавать, командир!
— Стоп, старлей! — дальнейший разговор Ник продолжал уже без всякой надежды на позитивный исход, просто из принципиальных соображений и врождённой любви к дисциплине и субординации. — Во время составления годовой комплексной программы подготовки сотрудников, от вас поступило заявление на имя полковника Бессонова, согласно которому вы просили освободить вашу жену — Анну Афанасьевну Сизых — от занятий по полномасштабной водной подготовке в общей группе. Так? В том же заявлении вы обещали, что лично возьмёте на себя функцию её тренера и учителя. По весне именно вы вывели в учётных табелях напротив фамилии своей жены наивысшие оценки по всем видам плавания, включая его подводные разновидности. Я всё правильно пока излагаю, пока ещё старший лейтенант?
— Готов полностью ответить за данную провинность! — хмуро оттарабанил Сизый. — Готов смыть кровью и всё такое! Пойми, командир, люблю я её! Не мог я поступить по-другому! Не мог! Скрыл, виноват.
