отзвоню. Ты, братишка, береги себя. Главное – не подставляйся.

Попрощавшись со старым другом, Отари положил трубку. Услышанное заставило его задуматься. Отари допускал, что у него есть враги, но считал, что обладает достаточным авторитетом, гарантирующим ему некоторую неприкосновенность. Теперь, когда оказалось, что гаранта безопасности не существует, Отари почувствовал страх.

Отари проснулся, почувствовав утреннюю прохладу. Он тут же встал с кровати и подошел к окну своей зимней дачи. Взглянув на висящий за окном термометр, Отари увидел, что красный столбик опустился до минус двенадцати.

«Когда же кончится эта бесконечная, всем надоевшая зима?» – подумал Отари, тоскливо разглядывая пейзаж за окном. Прямо перед домом возвышались величавые сосны, покрытые снеговыми шапками. Трава, которая так приятно зеленела весной и летом, была покрыта толстым белым ковром. Только узкая асфальтированная дорожка, усердно расчищаемая каждый день, соединяла между собой дачные строения в поселке.

От созерцания зимнего пейзажа Отари отвлек телефонный звонок. Подойдя к тумбочке, он снял трубку.

– Гамарджоба, Отари Давидович! – пророкотал жизнерадостный мужской голос.

– Гамарджоба, Вахтанг, – ответил Отари.

– Как у тебя дела? Я не разбудил?

– Нет, я уже проснулся.

– Ну что, когда мы тебя перевозим? – поинтересовался Вахтанг.

– Куда? – удивленно переспросил Отари.

– Как куда? Ты что, Отари, забыл? Лох, точнее, наш коммерсант, – поправил себя Вахтанг, – уехал в Испанию и коттедж, который он только что построил, можно сказать, тебе подарил. Переезжай и живи!

– Какой коттедж? О чем ты говоришь? – Отари по-прежнему ничего не понимал.

– Ты что, совсем забыл? Позавчера с тобой в ресторане сидели, об этом говорили!

– Ах да... Что-то припоминаю, – улыбнулся Отари, вспомнив недавнюю встречу. Действительно, пару дней назад его земляк и близкий друг Вахтанг нашел одного коммерсанта, которому они оба оказывали покровительство, то есть делали «крышу». Коммерсант решил навсегда покинуть Родину, переселившись в теплую Испанию.

Незадолго до этого бизнесмен построил себе великолепный коттедж в одном из самых престижных районов Подмосковья, где преимущественно заводили себе загородные дома «новые русские».

Коттедж действительно мог поразить воображение. Это было здание в три этажа общей площадью около шестисот квадратных метров, построенное из красного кирпича. Внутри и по периметру были расположены все атрибуты, входящие в понятия о престиже в среде «новых русских»: бассейн, джакузи, подземный гараж, бильярдная, финская сауна и русская баня, огромный каминный зал. На отделку помещений денег бизнесмен не пожалел, а потому все было сделано на высшем уровне.

Дача, которую арендовал Отари, была по сравнению с этим королевским коттеджем значительно беднее. Она занимала площадь 170–180 квадратных метров и была построена во времена правления Сталина. Да и сложена была не из отборного кирпича, как коттедж коммерсанта, а из простого дерева и ничем особенно не отличалась от других в этом поселке.

– Ну так что, Отари, когда переезжать собираешься? – настойчиво повторил Вахтанг.

– Слушай, Вахтанг, поселок ведь новый? – вместо ответа спросил Отари.

– Ну, новый, – растерянно подтвердил тот.

– Так, значит, деревьев там нет?

– При чем тут деревья, Отари? – возмутился Вахтанг. – Я же говорил тебе: фирма за десять тысяч баксов тебе тут же любое дерево посадит, хочешь – сосну, хочешь – елку, хочешь – пихту... а захочешь, так и баобаб лет так тысячи от роду... Скажи только, куда посадить, тебе все сделают! Потом, у этого коммерсанта громадный зимний сад. Я ж тебе говорил об этом. Он как раз к бассейну выходит. Так что решай, когда переезжать думаешь.

– Знаешь, Вахтанг, – помолчав, ответил Отари, – я, наверное, не поеду.

– Почему? – удивился тот.

– Семья против будет. Они ведь к этому дому привыкли, – на ходу придумал ответ Отари...

В недалеком прошлом огромное загородное хозяйство Успенское принадлежало двум ведомствам. Справа были построены дачи, находившиеся в распоряжении Совета Министров СССР, а слева – принадлежавшие ЦК КПСС. Застройка массива для его окружения началась по приказу Сталина еще в тридцатых годах.

Была здесь отстроена дача и для самого Иосифа Виссарионовича. Однако великий вождь всех народов побывал здесь лишь однажды. Чем-то это место ему не понравилось. После единственной ночевки он больше никогда сюда не возвращался.

Огромное каменное здание с согласия Сталина было превращено в санаторий для партийных работников, затем вокруг, как грибы после дождя, начали строиться их дачи. В поселке жили люди рангом не ниже заведующего какого-нибудь из отделов ЦК КПСС, на худой конец заместителя заведующего.

После смерти вождя, в период правления Хрущева, поселок стал разрастаться еще более быстрыми темпами. Однако дачи, как это было заведено ранее, строились лишь одноэтажные. Сейчас трудно сказать, чем это было мотивировано, ясно одно – партноменклатура четко угадывала настроения своих боссов.

При Хрущеве в поселке стали возводить одноэтажные финские домики. После смерти Хрущева, в период правления Брежнева, поселок еще более расширился. Только начали уже появляться двухэтажные коттеджи из белого кирпича.

Коттеджи были разделены на две семьи, и это правило было стандартным для всех новоприбывших, за исключением все тех же заведующих отделами, которые получали по отдельной даче или по отдельному коттеджу. Этим поселок резко отличался от совминовского, где каждому полагался отдельный дачный домик.

Особенность партийного и совминовского поселков в Успенском заключалась в том, что все дачи имели единую территорию, никаких высоких заборов между ними не было. И между собой два дачных массива соединяла узкая асфальтированная дорожка.

В центре территории еще в постсталинский период был вырыт пруд, и каждый поселок имел свою собственную лодочную станцию.

Кроме того, оба поселка обслуживали один небольшой магазинчик и построенный отдельно кинотеатр. Обслуга и охрана жили за территорией дачного поселка в небольших домиках на несколько семей каждый.

После девяносто первого года, после краха КПСС и развала Советского Союза, новое руководство страны почему-то не захотело обосновываться в Успенском, сосредоточившись в основном в дачных поселках тогдашнего Совмина РСФСР, расположившихся по калужскому направлению.

Тогда Управление делами президента, в ведение которого перешел дачный массив Успенское, сочло нужным поставить этот поселок на хозрасчет. Дачи стали сдавать в аренду за 80—300 тысяч долларов в год «новым русским». При этом часть домов сохранили за собой чиновники из президентской администрации и из московской мэрии.

Таким образом, в Успенском, как на бывшей территории Совета Министров, так и на территории ЦК, стала обретаться довольно разношерстная публика. Здесь можно было встретить как высокопоставленного чиновника, неторопливо возвращающегося из леса с корзиной подберезовиков, так и богатого банкира, вальяжно развалившегося в шезлонге на краю свежевырытого бассейна. Не счесть было коммерсантов, мелких политиков и российских представителей крупных западных фирм.

Отказ Отари переехать в более комфортабельный по сравнению с его скромным загородным домом коттедж в основном был продиктован не столько бытовыми причинами, сколько тем, что здесь он имел возможность контактировать с высокопоставленными чиновниками и другими могущими оказаться