– Да он вообще... – И Костя начал рассказывать обо всех мерах, которые предпринял Мансур в отношении нас.

Я внимательно наблюдал за реакцией Отари. Безусловно, он был удивлен. Он то поднимал брови, то делал какие-то пометки в своей записной книжке.

Костя все очень подробно рассказал. Большое впечатление на Отари произвел эпизод с несостоявшейся расправой надо мной.

– Что, прямо так и сказал – «убить», ни за что?

– Да, Отари Витальевич, так и сказал, – повторил я.

– Такого беспредела я не знаю! По всем понятиям, по всем параметрам он на сто процентов не прав! – заявил Отари.

– Вот поэтому мы к вам и обратились, Отари Витальевич, – сказал Костя, – за помощью и защитой.

Но он развел руками.

– Как же я могу вам помочь? Да, я согласен, что этот человек – беспредельщик, согласен, что он неуправляем, что у него уже крыша поехала. Но я не могу ему ничего приказать, он мне не подчиняется, – и Отари покачал головой. – Единственное – я могу попросить его, не больше того!

Теперь мы понимали, что в криминальном мире существовали свои законы, которые четко знал и соблюдал Отари. Вероятно, личность Мансура никак не вписывалась в разряд тех людей, на которых Отари мог повлиять, поскольку Мансур относился к беспредельщикам.

– Конечно, у меня есть друзья, – он сделал паузу, – и мои друзья следуют определенным понятиям, так как они сами принадлежат к этой масти...

Мы поняли, что Отари имеет в виду воров в законе.

– И я знаю, что эти люди знакомы с Мансуром, что он с ними контачит. Ведь Мансур хочет «короноваться» и очень рассчитывает на них. Но я могу только попросить их, чтобы они поговорили с вашим обидчиком.

У нас в глазах появилась надежда.

– Но будет ли эта просьба иметь для вас эффект? Послушает ли он?

– Он же беспредельщик, – покачал Костя головой, – он никого слушать не будет. Если он заведется, то заведется. А он сейчас как раз завелся. Тем более если он узнает, что Виталий жив...

Отари посмотрел на меня с сочувствием. Вероятно, последняя фраза изменила его настроение.

– Я вот что вам могу посоветовать. Нужно просто найти нормальную, серьезную бригаду, которая может перебить вашу «крышу».

– А что, это возможно?

– Конечно. У нас ничего невозможного нет. Он вышел за рамки всех дозволенных правил и понятий, – сказал Отари. – Поэтому вы вправе обратиться к другой бригаде. Только ее надо найти.

– А вы не могли бы порекомендовать кого-то? Или сами оказать нам такую честь?

Отари задумался. Вероятно, он размышлял, стоит ли вообще ему вступать в конфронтацию с Мансуром. Затем, немного помолчав, сказал:

– У меня сейчас ситуация немного изменилась. Я в политику хочу пойти, и мне в криминальные дела влезать просто нельзя. А людей порекомендовать я могу. Возьмите кого-нибудь из моих земляков, хотите – вот есть Махмуд, дагестанская община, серьезные ребята. Главное – никого не боятся, по крайней мере, славян. Я думаю, что они и Мансура не испугаются. Я могу с ними поговорить насчет вас. – Отари достал записную книжку и набрал номер Махмуда.

– Алло, Махмуд? Отари говорит. – Потом начались приветствия, вопросы про общих знакомых. Наконец Отари приступил к самому главному: – Есть у меня ребята, коммерсанты, тут сидят, жалуются на Мансура. Слышал?

На другом конце провода кто-то что-то сказал.

– Так вот, эти ребята, – продолжал Отари, – хотят с тобой встретиться, чтобы ты помог им в решении этой проблемы. А может быть, у вас сотрудничество завяжется. Хорошо, сейчас я передам трубку, – и он протянул трубку Косте, вероятно, решив, что именно Костя – главный среди нас.

Стали договариваться о встрече. Из разговора я понял, что она произойдет завтра вечером в одном из ресторанов.

Когда Костя закончил разговор, дверь в кабинет Отари открылась, и вошел здоровенный мужчина. Его лицо показалось нам знакомым. Да это же знаменитый олимпийский чемпион по борьбе! Мужчина вопросительно посмотрел на нас, потом перевел взгляд на Отари. Тот замахал ему рукой.

– Заходи, дорогой, садись! – Он подошел к нему. Они обнялись и расцеловались. Мы поняли, что беседа с нами закончена, встали.

– Спасибо, Отари Витальевич, за заботу и внимание! Мы пойдем?

– Конечно, вы можете идти, – улыбнулся Отари. – Но если какие проблемы возникнут, вы снова можете обращаться ко мне. Знаете мой прямой телефон?

– Нет, не знаем.

Отари взял со стола визитную карточку и протянул нам.

– Только напомните, от кого вы, – он намекал на дядю Егора, – чтобы я сразу врубился.

– Хорошо, Отари Витальевич.

Вскоре мы вышли на улицу.

– И что ты думаешь по этому поводу? – спросил я Костю.

– Думаю, что все будет нормально. Я слышал про дагестанские бригады. Они действительно никого не боятся. С Мансуром могут вполне разобраться.

– Значит, мы завтра идем на встречу?

– Да, конечно.

На следующий день мы подъехали к ресторану, который находился недалеко от Тверской, в одном из переулков. Когда мы вошли, к нам тут же устремился метрдотель.

– Молодые люди, куда-то желаете сесть?

Мы осмотрелись, но людей с кавказской внешностью в зале не заметили. Костя первым нарушил молчание:

– Нам бы с Махмудом повидаться...

– Вы с ним договаривались о встрече?

– Да.

– Тогда следуйте за мной, – сказал метрдотель.

Мы прошли через большой зал и попали в банкетный. Там за столом сидели шесть или восемь кавказцев. Когда я увидел их, мне стало не по себе.

– Вы Костя? – встал мужчина плотного телосложения, с черными волосами, с длинным острым носом.

– Да, я, – кивнул Костя. – А вы Махмуд?

– Да. Проходи, садись, – сказал Махмуд.

Мы сели за стол.

– Ну, рассказывайте, что у вас случилось.

Костя начал рассказывать, как мы попали под «крышу» Мансура и что из этого вышло. Махмуд слушал, время от времени посмеивался, говоря что-то на своем языке людям из его окружения. Все остальные так же внимательно слушали этот рассказ.

Когда Костя закончил, Махмуд обратился к своим ребятам на чистом русском языке:

– Мы можем помочь коммерсантам разобраться с этим шакалом?

– Поможем, – закивали все.

– Но тут есть небольшая неувязка, – продолжил Махмуд. – Нам нужен повод, так сказать, причина нашего вмешательства.

– А то, что он нас обижает, это разве не основание? – спросил Костя.

– Нет, не основание. В конце концов, никто никогда не вмешивается в отношения между «крышей» и коммерсантом, – стал объяснять Махмуд. – Но я думаю, что тут можно сделать следующим образом.