следил за модой. На нем были черные, на вид очень дорогие брюки, светлый свитер и замшевая куртка в тон брюкам. Обувь на Мансуре была также дорогая, на руках по-прежнему сверкали золотые перстни и браслеты.

Он сел на диван, быстро достал из бокового кармана пачку сигарет и закурил. Егор, сидящий за столом генерального директора, привстал, чувствуя, что пора уступить место истинному хозяину рынка. Но Мансур, поняв его намерение, махнул рукой – сиди, мол.

Мы вопросительно посмотрели на бандита.

– Что вы так на меня уставились? – усмехнулся он.

– Да просто ваш визит очень неожиданный. Может, что случилось?

– Нет, я по своим делам приехал. Мы стрелочку забили, и мне в вашей администраторской нужно с корешами встретиться, – ответил Мансур.

Мы поняли, что он хочет провести тут какие-то тайные переговоры. Первая мысль, которая пришла мне в голову, – что сейчас приедут такие же бандиты, как он, и будут делать здесь свои дела. Так они могут наш рынок превратить в бандитское гнездо!

Но каково же было мое удивление, когда неожиданно в дверь постучали и вошли двое мужчин, на вид около тридцати пяти лет, одетые в темные костюмы и дорогие замшевые куртки. То, что на них были белые рубашки с темными галстуками, говорило об их принадлежности совсем не к бандитскому сословию. Увидев Мансура, они приветливо поздоровались с ним.

– Вы без труда нас нашли? – спросил он.

– Да, Сергей Маратович, вы очень хорошо все объяснили.

– Проходите, раздевайтесь, – тут Мансур повернулся к нам и сказал: – Егор, Виталий, погуляйте пока, нам поговорить надо по серьезному вопросу.

Мы молча встали и вышли из администраторской, прихватив с собой и секретаршу, также сидевшую там.

– Что будем делать? – спросил Егор. – Пойдем кофейку попьем, что ли?

Мы медленно шли вдоль торговых рядов, ловя на себе любопытные взгляды продавцов. Теперь мне казалось, что мы из директоров превратились в наемных работников и что Мансур – хозяин рынка.

Такие слухи давно уже здесь ходили. Конечно, это не соответствовало действительности. Конечно, по- прежнему хозяевами рынка были мы и получали свою долю. Но постепенно Мансур увеличивал свою, и мы теперь платили ему не двадцать, а тридцать процентов.

Кроме того, как нам стало известно, Мансур собирал и свою индивидуальную дань со многих владельцев торговых мест, которые имели особенно дорогостоящий товар.

Наконец мы оказались в буфете. Буфетчик удивленно посмотрел на нас:

– Что, ребята, кофе будете?

– Давай, налей по чашечке.

– Может, коньячку добавить?

Егор кивнул:

– Да, добавь немного.

Мы отпили понемногу горячего ароматного кофе из маленьких чашек.

– Как ты думаешь, что это за люди пришли? – спросил меня Егор.

– Да черт его знает! Мы еще гадать будем, с кем он встречается, тут, на рынке, или вне его? У нас своих забот хватает!

– Это верно, но меня очень беспокоит, что в последнее время он стал назначать свои встречи именно на нашей территории.

– Но он же сказал, что у него тут какие-то дела?

– Я предпочитаю в его дела не вникать.

Тут зашипела радиосвязь, которая была установлена у нас на рынке, и знакомый голос Мансура громко произнес:

– Администрации рынка просьба срочно подняться в офис! – И прозвучали наши фамилии.

– Ничего себе! – сказал Егор. – Что это он делает?

Снова из динамиков донеслось шипение. Видимо, Мансур забыл выключить микрофон. Я слышал, как он обращается к Дане, вставляя в свою речь много нецензурных слов:

– Долго эти козлы будут сюда идти?

Естественно, «козлами» он называл нас.

– Ну что, – обозлился Егор, – слышал – шеф уже беспокоится!

Мы встали и, расталкивая покупателей, поспешили в администраторскую. Вскоре мы открывали дверь. Мансур, Даня и один из боевиков сидели в офисе, а мужчин, которые приходили на разговор, уже не было.

Мансур взял листок бумаги и прочел фамилию, записанную там.

– Скобляков Эдик у вас работает? – обратился он к нам.

Егор бросился к своей амбарной книге, где у него были записаны все наши арендаторы.

– Как фамилия? – переспросил Егор.

– Погоди, – остановил я Егора, – я знаю его. Работает у нас Эдик, работает.

– А где его торговое место?

– Он у нас пару мест имеет – в секторе Д и на антресолях.

– Где на антресолях?

– Вот, посмотрите, – и я показал из окна Мансуру на места, расположенные в месте, похожем на наше. Конечно, «антресоли» – это условное название, просто там была переходная лестница, на вершине которой располагались с двух сторон прилавки.

Места эти были не очень удобные, потому что, поскольку наш рынок состоял уже из двух этажей, подниматься наверх за каким-то товаром у покупателей особого желания не было. И места на антресолях продавались у нас дешево, по льготной цене, ведь желающих занять их было немного.

Эдик мне был знаком. Это был достаточно шустрый паренек, который знал практически весь рынок, как, впрочем, и весь рынок знал его. Кроме того, Скобляков часто заходил в офис. Он водил дружбу со многими администраторами и прекрасно владел ситуацией по рынку.

– А что случилось? – осторожно спросил я Мансура.

– А ты его знаешь? – задал он мне встречный вопрос.

– Да, немного знаю.

– Что можешь о нем сказать?

– Нормальный парень.

– С кем работает, знаешь?

– Нет, – покачал я головой. – По-моему, за ним никто не стоит.

– Ясно, – медленно проговорил Мансур.

– А что случилось, Сергей Маратович, если не секрет?

– Собственно, никаких секретов нет. Эдик – крыса, пидорас, – вдруг выругался Мансур, – деньги большие людям должен. Взял кредит и отдавать не спешит, говорит, что бизнес у него плохо идет. Но деньги-то все равно нужно возвращать! Так что давайте-ка позовите мне этого Эдика на профилактическую беседу!

Позвать парня вызвался Егор. Теперь у него вошло в привычку быть порученцем Мансура – пойдет, позовет кого-нибудь, а сам с ним уже не возвращается, чтобы избежать сцен «профилактического характера», как называл их Мансур.

На самом деле эти сцены представляли собой либо угрозы, либо легкое избиение.

Минут через десять в дверях появился Эдик. Он вошел в кабинет и стал с нами здороваться. Вероятно, Эдик знал, кто такой Мансур и зачем он здесь присутствует. Он протянул ему руку, но тот перехватил ее левой и изо всей силы ударил Эдика правой рукой в челюсть. Парень зашатался.

– Что, паскуда, крыса, «бабульки» людям возвращать будешь?

Эдик часто заморгал.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? Помнишь, кому деньги должен?

– Да, понимаю, Сергей Маратович. Но дело вот в чем, – затараторил Эдик, – я же говорил им, что