парень. – Боюсь, я тебе должен... А долги нужно отдавать. Потому как долги – дело святое, – закончил свой монолог Клещ и оглядел присутствующих, ожидая поддержки.

Отари еще раз взглянул на Сильвестра. Тот лишь развел руками, показывая, что в данной ситуации не может ничего поделать.

Отари пожал плечами, положил бумажник обратно в карман и медленно вышел из зала. Встреча с чиновником и итальянцами была сорвана, а надежда на подписание желанного контракта потеряна. У Отари не осталось ни малейшего сомнения в том, что вся эта ситуация была с начала до конца подстроена. Видимо, Сильвестр все же знал заранее о том, что у Отари в этом ресторане намечена важная встреча, и сделал все, чтобы ее сорвать. Нужно отдать ему должное – все получилось так, как он задумал.

В том, что его предположения были верны, Отари убедился на следующий день, когда к нему в офис приехал один из бригадиров Сильвестра по кличке Гроза, который накануне просил Отари за своего брата. Особенными умственными способностями Гроза не отличался, и Отари без труда сумел выведать у него намерения Сильвестра относительно своей персоны.

Со слов Грозы, Клещ, отсидевший по милости Отари немалый срок в зоне, сам предложил разобраться с Отари и за благословением обратился к Сильвестру.

Прямо Сильвестр ему ничего не сказал, лишь ответил, что месть – дело святое. И добавил, что помогать ни он, ни его ребята в открытую Клещу не будут, но и мешать ему разобраться с Отари у него тоже резона нет. Фактически это означало, что Сильвестр дал отмашку на устранение Отари.

Такой поворот событий Отари не удивил. Напротив, намерения Сильвестра показались ему вполне логичными.

Дело в том, что Сильвестр так же, как Отари, хотел быть главным криминальным лидером в Москве. Вероятно, в этом его поддерживали окружение и члены дружественно настроенных группировок. Но слава и популярность Отари продолжали мешать восхождению Сильвестра на криминальный Олимп. Поэтому он решил, что кто-то из них должен уйти.

Бывший зэк и ломщик Клещ стал прекрасным оружием в руках Сильвестра. Кроме авторитета, гибель Отари принесла бы Сильвестру огромную прибыль. Он стал бы единовластным владельцем тех контор, доходами с которых он пока должен был делиться с Отари. Компаньонство вообще было чуждо натуре Сильвестра. По своему характеру он напоминал волка-одиночку. И горе тому, кто решался вставать у него на пути.

Отари не собирался сдаваться без боя, а тем более погибать с подачи какого-то там бывшего ломщика. Нужно было срочно предпринимать контрмеры. А для этого надо было переговорить с приближенными людьми...

Максим Калинин пробыл в отделении милиции, где находился его напарник Сергей Мальков, почти до девяти часов утра. Все это время он не переставал размышлять о том, к кому ему лучше обратиться – непосредственно к генералу Богдановичу или все же к руководству РУОПа.

После долгих размышлений Максим решил, что лучше все-таки обратиться к своему руководству. В конце концов, у него не было полной уверенности в том, что его напарник был пьян и оказал сопротивление работникам милиции. Проще сказать, Максим отказывался верить в это. Сергей был не настолько пьян, когда уходил из квартиры Ольги, и у него не было никаких оснований оказывать сопротивление работникам милиции.

Следовательно, имела место провокация, и все дело Малькова было сфабриковано. Придя к такому выводу, Максим решил, что все же лучше обратиться к руководству РУОПа.

Дождавшись девяти часов, Максим подошел к дежурному по участку и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Дежурный нехотя согласился. Максим набрал номер Рыбкина. Информация, которую он сообщил подполковнику, вызвала с его стороны бурю негодования. Рыбкин приказал Максиму никуда не отлучаться из отделения милиции, пообещав, что через час, не позже, туда подъедет бригада. Также Рыбкин попросил Максима о том, чтобы тот внимательно смотрел, чтобы Малькова не вывезли из отделения милиции.

Опасения Рыбкина по этому поводу оказались не напрасными. Максим заметил, что вскоре в отделении началась непонятная суета. Приехали какие-то милицейские начальники. Из обрывков разговора Максим понял, что ждали полковника из управления кадров ГУВД. Прохаживаясь мимо кабинета Сиволобова, Максим услышал, как подполковник говорил с кем-то по телефону о том, что руоповца, то есть Малькова, нужно немедленно вывезти на нейтральную территорию, где его можно будет прикрыть. Иначе, как сказал Сиволобов, может случиться разборка.

Теперь Максиму стало совершенно ясно, что менты перегнули палку и вся вина лежит исключительно на них. Теперь они пытались замести следы и оправдать свое поведение в отношении Малькова.

Задачей Максима было не допустить, чтобы его напарника вывезли из отделения милиции или перевели в другое отделение. Оставалось только придумать способ, при помощи которого можно было предотвратить перевозку Малькова в другое место.

Максим ходил по коридору и продумывал различные варианты. Тем временем атмосфера вокруг него накалялась. Весь офицерский состав отделения бросал на него враждебные взгляды. Эти люди знали, что им предстоит отчитаться за свои действия и вопрос скорее всего будет решен не в их пользу. К своему удивлению, Максим заметил, что сержанты ведут себя несколько иначе. В них угадывалось некое подобие сочувствия и нежелание участвовать в дальнейших интригах своего руководства.

Прохаживаясь по коридору, Максим заметил, как из отсека, куда выходила дверь камеры временного содержания, вышел сержант, который нес там охрану. Максим быстро подошел к нему и, оглянувшись по сторонам, тихо спросил:

– Как там мой напарник? Что с ним?

Сержант тоже огляделся по сторонам и негромко сказал:

– С ним все в порядке.

– Слушай, сержант, дай мне с ним переговорить!

Сержант внимательно посмотрел на Максима. В его взгляде Максим увидел сочувствие.

– Понимаешь, – наконец сказал он, – я не могу этого сделать. Только что от моего руководства поступило указание вообще никакой информации в отношении этого человека – твоего напарника – не давать. Я и так нарушил приказ и больше рисковать не могу. Так что извини, сам понимаешь, мы люди подневольные... – С этими словами сержант повернулся и пошел прочь.

Максим пошел вслед за ним. Вскоре он оказался в небольшом холле, где сидел уже знакомый ему дежурный офицер.

Майор что-то писал, другой милиционер, капитан, принимал у него дежурство. Неожиданно Максим услышал раздавшийся через громкоговоритель голос подполковника Сиволобова:

– Внимание дежурных офицеров! Немедленно закрыть ворота отделения милиции! На входе поставить двух автоматчиков! Никого не пропускать до моего особого распоряжения!

«Ну, все, – подумал Максим, – отделение занимает оборону!» Ему даже стало смешно – неужели они всерьез думают, что их отделение будут штурмовать? Глупо и нелепо! Хотя если подумать, то черт его знает, что придумает Рыбкин, чтобы выручить Сергея.

Действительно, минут через десять возле запертых ворот раздался громкий автомобильный сигнал. Несколько ментов сразу же побежали туда. Вскоре они вернулись и начали что-то бурно обсуждать между собой. После небольшого замешательства ворота все же открыли, и во дворик отделения милиции плавно въехал огромный шестидверный черный лимузин.

Это был американский «Линкольн» с тонированными стеклами. Номера на машине были частные. Въехав в маленький дворик, лимузин никак не мог развернуться. Вокруг него, словно переполошившиеся муравьи, забегали менты, указывая водителю, в какую сторону ему следует повернуть, чтобы с наибольшими удобствами припарковать машину. На крыльцо отделения выскочил Сиволобов, красный от злости.

– Кто пропустил?! – кричал он на своих подчиненных. – Кто отдал команду?

Максим увидел, как дверцы лимузина открылись и оттуда вышел мужчина лет тридцати пяти. Он был без