великих уводят». Уводят нас со стези разума. Вы скажете: «Да кто же из нас не становился жертвой женщины!» Но Энкиду, по сути, дикий человек, «порожденье полуночи», что «ни людей, ни мира не ведал», «человек-дикарь», без всяких там образований и столичных воспитаний. Не о том должен думать тот, кто хочет на века остаться в памяти народной как герой. Гильгамеш после гибели Энкиду (который стал ему за время их приключений другом, с ним он совершил немало героических деяний) делится мыслями с корабельщиком:
Особый интерес представляет противопоставление двух героев – Гильгамеша и Энкиду. Оба созданы по тому же божественному образцу («образ Ана»). Разница в том лишь, что они являются носителями двух противоположных начал и стихий. В эпосе (как и в шумерских песнях) покровителем Гильгамеша является бог дневного света Уту-Шамаш. А вот жизнь Энкиду направляет мрачный и страшный бог ночи и Подземного мира Нергал. Любопытно и распределение мест «надзора и контроля» за людьми между этими богами. Бог света Уту-Шамаш творит суд в гороссде, а бог тьмы Нергал распоряжается судьбами людей в степи (в пустынных или нежилых местах). Отсюда и неизбежное соперничество между героями, которыми руководят столь противоположные и полярные силы. Темнота и невежество Энкиду таким образом вполне объяснимы (дурное влияние среды). Не так ли сегодня у нас говорят, когда хотят показать чью-то дикость: «Ты что – с большой дороги, что ли?!» Критическая линия шумерско-вавилонского эпоса прослеживается и в иных сюжетах.
А. Исачев. Блудница Шамхат
Такова критика в адрес одного из героев, Acaкa, самодовольного дикаря, не почитающего своих родителей, не пробовавшего материнской груди, живущего вне традиций, страстно желающего взойти на престол («возводящий себя на престол»). Этот дикарь напоминает иных невежественных политиков, место которых в лучшем случае у стойла или в хлеву. Правда, у шумеров блудница Шамхат, которую в течение недели познает Энкиду, все же сумела очеловечить дикаря, передав ему основные представления о граде и мире. К несчастью, после этого он скончался от страшной болезни. Не слишком ли большая цена за усвоенные знания? Не превращается ли и наша столица в «великую блудницу», в град без совести и морали?
Гений Древа Жизни
Ассиро-вавилонская, шумерская культуры прочно вошли в сокровищницу человеческих знаний. И не только Гильгамеш, но и образ свирепой Лилит, перешедший из вавилонской поэзии в Библию, в апокрифы Древней Руси, в «Вальпургиеву ночь» Гёте. Ее использовал А. Франс в новелле «Дочь Лилит». Неудивительно, что К. Бецольд поставил тексты Месопотамии по своему значению вровень с китайскими летописями и книгами Ветхого Завета. По мнению Дж. Смита, история Утнапиштима – прародителя вселенского потопа стала предвосхищением библейского сказания о Ное и другом великом потопе.
Бехистунская скала
Надпись Дария на Бехистунской скале
Когда в 1160 году еврейский путешественник Вениамин Тудельский (рабби Вениамин), покинув Испанию, решил взглянуть на Вавилон, город предков, он кораблем добрался до Константинополя, а затем до Мосула, откуда спустился вниз по рек Тигр к Багдаду. Там обнаружил двадцатитысячную еврейскую колонию и поблизости, в Хиллахе, еще одну, 10?тысячную общину. Некоторые жители уверяли, что можно увидеть дворец Навуходоносора – «печь, раскаленную огнем» и даже «Башню рассеянного поколения» (Вавилонскую башню). Видимо, его ввели в заблуждение. Город Вавилон находился ниже. Но кто смог бы разобрать среди множества безымянных холмов именно тот, где некогда возвышалась древняя столица, ставшая ныне «грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием»?! К 400 году до н. э. сохранялись лишь стены древнего города. Но и они обрушились после ухода римлян. Миссионер Кроче посетил Месопотамию в 1290 году и подробно описал развалины Ниневии («город значительный»). Установил и место – город Мосул. Позже Л. Роволф скажет: «На этом месте и вокруг некогда находился могучий город Ниневия, какое-то время являвшийся столицей Ассирии».
Первое научное изыскание земель Месопотамии провел итальянский путешественник Пьетро делла Валле, обнаруживший в южной части страны безвестный холм, названный позднее Мукайяр (1625). Оказалось, что под ним скрывались остатки библейского города Ура. Он первым из европейцев «воткнул лопату в песок», скрывавший руины самого древнего шумерского города – Ура (Мукайяра), привез в Италию кирпичи из Вавилона и Ура, на которых были начертаны неизвестные письмена. Он же первым стал говорить, что знаки, увиденные им ранее в руинах Персеполя, следует читать слева направо. Так купец, бродяга и авантюрист, отправившийся на Восток в 1616 году с целью заглушить любовные муки (его невесту выдали замуж за другого), «впервые доставил ученым клинообразные письмена, тем самым положив начало двухсотлетней истории их прочтения!» В те годы исследования Месопотамии лишь начинались. Европейцы практически ничего не знали о ней. Э. Кьера писал: «По моему мнению, европейские ученые в эти годы оставались далеко позади «невежественных» мусульман. В Коране упоминаются «обожженные в аду и исписанные демонами кирпичи»; у меня нет сомнений в том, что это замечание относится к многочисленным покрытым надписями кирпичам, которые можно найти повсюду в Месопотамии. Объяснение происхождения …кирпичей, данное Мухаммедом, пусть не совсем правильно, но он хоть знал, что они покрыты письменами». Впереди была эра открытий…
Царский дворец в Хорсабаде
В XVIII веке король Дании отправил датского ученого Карстен Нибура исследовать Египет, Аравию, Сирию. Тот обнаружил близ Хиллаха на Евфрате немало кирпичей с надписями. Так вот и нашли место, где ранее находилась Ниневия. Его «Описание путешествий в Аравию и соседние страны» (1778) стало для других ученых чем-то вроде энциклопедии знаний о Месопотамии. Он привез тщательно выполненные копии клинообразных надписей из дворца в Персеполе. Нибур сумел четко разграничить надписи на три колонки, назвав их тремя видами клинописи (каждый из классов письмен – это иной язык). Француз Ж. Бошан обнаружил холм под названием Эль-Каср (Замок), а затем посетил холм Хиллаха (1771). Пионером исследований в Месопотамии считают англичанина Клавдия Рича (1787–1820), резидента Ост- Индской компании. Тот являлся проконсулом Британии и, как говорили, был «самым могущественным человеком Багдада». Учитель классических языков в Геттингене Г. Гротефенд, побившись о заклад в трактире (1802), в итоге прочел имена персидских царей – Гистаспа, Дария, Ксеркса. Решив «головоломку из Персеполя», он нашел и рычаг, с помощью которого установил имена царей династии Ахеменидов, что в дальнейшем позволило определить звуковое значение 12 знаков древнеперсидской клинописи. Р. Портер, художник, срисовав руины на раскопках холма Аль-Ухаймир, приоткрыл и тайну шумерского города Киша (1818).
Генри Роулинсон
Весомый вклад в дешифровку надписей внес Г. Роулинсон (1810–1895). В трехъязычной надписи царя Дария I на Бехистунской скале он сумел из 600 знаков вавилонской части надписи дешифровать 250 знаков. Роулинсон был солдатом в Афганистане, политическим агентом в Багдаде, послом в Персии, членом парламента и правления Британского музея. Его расшифровка «трилингвы», надписи на знаменитой Бехистунской скале (ученые окрестят ее «Розеттским камнем ассириологии»), принесла заслуженную славу. Персидский царь Дарий оставил на высоте надпись на трех языках (эламском, древнеперсидском и вавилонском). В ней царь описал, как пришел к власти, победив и казнив десятерых соперников: «Я, Дарий, великий царь, царь царей, царь Персии, царь сатрапий, сын Гистаспа, внук Арсама, Ахеменид… из древности мы происходим, издревле наш род был царским…» и так далее. Надписи сопровождались изображениями Дария, его помощников, самозванцев и бога Ахурамазды. Так как все три используемых языка исчезли из обращения к началу нашей эры, стали мертвыми языками, такое соседство в надписях давало ключ к расшифровке эламского и ассиро-вавилонского языков. Где-то тут, рядом с горами Бехистуна, некогда проходили караваны из древней Экбатаны (Хамадан), столицы Персии, в столицу Месопотамии – Вавилон. Здесь же били ключи родниковой воды. Место удачное в географическом и житейском смысле.
Правитель Лагаша Гудеа. Диорит. XXII?в. до н. э.
