обычной девушки, она в то же время казалась увядшей и утомленной. Рядом с Малкольмом Клэр представляла себе ослепительную красотку, такую как Кэтрин Зета-Джонс или Анджелину Джоли. Но, конечно, она сама к ним не относилась.
— Итак, — сказала Клэр, когда они оказались на самом верхнем этаже. — Как давно вы знаете Малкольма?
Открывая дверь, Гленна посмотрела на нее:
— Большую часть жизни.
Отлично, подумала Клэр. Гленна и Малкольм знают друг друга целую вечность, а она всего лишь три дня. Наверно, они были лучшими друзьями, а не только любовниками. Он, вероятно, без ума от нее, это чертова классика. Это к лучшему, что она сейчас все выяснила, лучше раньше, чем позже.
— А вы с равнин?[12] — спросила Гленна. В ее голосе звучало не совсем понятное любопытство.
— Я провела за границей большую часть своей жизни, — решительно ответила Клэр, уходя от ответа на вопрос.
Гленна помедлила, держа рукой дверь:
— Как вы познакомились с Малкольмом?
Клэр запнулась.
— Мы тоже дальние родственники. Очень дальние, — добавила она.
Гленна округлила глаза.
— Но я никогда не слышала о вашем семействе.
Клэр отступила. Она была очень расстроена, хотя должна признать, это только доказывало, что такой неприятный поворот событий обернулся благом. Все, что она сейчас хотела — остаться одной, и постараться покончить со своей очень короткой привязанностью к средневековому мачо. Она прошла мимо Гленны — и влюбилась.
Из окна верхнего этажа был виден сверкающий серый Атлантический океан, простиравшийся вдаль за горизонт. Но, взглянув немного западнее, она увидела поросшие глухим лесом берега Аргайлла и темные горы вдали, окутанные туманом. Она попыталась представить себе этот пейзаж в солнечный день, и тотчас же догадалась, что вода была бы цвета сапфира, а леса — цвета изумруда.
— Камден странная фамилия. Никогда не слышала о ней. Она английская? — спросила Гленна. — Вы родственница Малкольму по его матери?
Мысли Клэр лихорадочно закрутились. Была ли мать Малкольма англичанкой? Большинство известных семейств равнинной Шотландии были ими. О каких семейных связях ей бы заявить?
— Мой муж, да покоится он в мире, был его кузеном.
Гленна побледнела.
— Но вы, конечно, снова вышли замуж.
Клэр поняла, куда она клонит.
— Вообще-то нет, не вышла. Я не замужем.
Она понимала, что это действительно низко, чувствовать сейчас радость победы, но знала, что не она посмеется последней.
— Малкольм привез вас сюда мне на замену, не так ли? — задрожала Гленна, и слезы наполнили ее глаза. — Он надумал жениться
Клэр напряглась. Черт побери, ей было жаль Гленну.
— Мы не собираемся жениться. Мы даже не знаем друг друга, — сказала медленно Клэр. Затем она осознала, как нелепо ее утверждение в XV веке, когда браки устраивались ради выгоды, а не по любви.
Гленна задохнулась от волнения.
— Я выхожу за него замуж. Мы помолвлены.
Клэр застыла.
— О, я не знала.
— Я не позволю вам украсть его у меня, — предупредила Гленна. — Я провела здесь шесть месяцев. Все знают, что мы поженимся.
— Это официально?
— Что?
— Какого числа?
— Скоро, — выкрикнула она. — Мы скоро назначим дату.
Странно, что дата еще не назначена, но она почувствовала облегчение, хотя и знала, что не должна так думать. Вероятно, Малкольм женится на своей кузине. И если он не женится на Гленне, то будет кто- нибудь еще. Таков образ жизни в его мире.
Гленна принадлежала этому миру. А она, Клэр, нет. Ей нужно покончить с этим и с Малкольмом. Нет смысла ненавидеть Гленну, они не соперницы. Добрая натура Клэр взяла вверх.
— Эй, тебе нечего беспокоиться из-за меня. Я не зависну здесь надолго.
Гленна с трудом сдержала слезы:
— Кто собирается вешать тебя? Что ты сделала?[13]
— Я не выхожу замуж за Малкольма, — сказала она серьезно.
Она помедлила. То, что они с Малкольмом сделали, было неправильно, хотя он, вероятно, не согласится с этим.
— Вскоре я собираюсь домой. Тебе не о чем беспокоиться. По крайней мере, тебе не нужно беспокоиться насчет меня.
— Где твой дом? — потребовала ответа Гленна, утирая слезы. — И когда ты возвращаешься?
— Я англичанка, — ответила Клэр. — Я возвращаюсь в Англию. А вот когда, я точно не знаю.
Обе женщины пристально посмотрели друг на друга. Наконец, Гленна спросила:
— А если он придет к тебе сегодня ночью? Не отрицай это. Я знаю, он придет. Я очень хорошо его знаю.
Сердце Клэр заколотилось.
— Я запру дверь на засов, — ответила она. И она намеревалась так поступить.
Клэр устроила себе экскурсию по крепости, тщательно избегая крепостных валов и стен. Затем она искупалась и стала размышлять. К тому времени, когда в дверях комнаты появился Броган с широкой улыбкой, не скрывающей отсутствие молочного зуба, и заявил на высокопарном английском, что Малкольм ожидает ее внизу, Клэр уже пришла в себя. Сейчас она была одета как женщина Нагорья: длинное лейне и нижние юбки. Спускаясь в зал, она напомнила себе, что покончила с Малкольмом. Более того, она счастлива за него с Гленной, вот как. Она успокоилась. Он средневековый мачо, и нет совсем никакого смысла в каких-либо отношениях с ним. Так будет лучше. Теперь она может сосредоточиться на изучении всего, что удастся узнать о храме, книгах и тайном обществе Повелителей. Она может подумать, как избегать Сибиллу и «ее семейство». Она с нетерпением ждала завтрашнее утро и их поездку на Иону. Фактически, ей едва хватало терпения.
Она уверенно улыбалась, разглаживая удивительно мягкое льняное платье, удостоверяясь, что ткань не собирается над поясом, так как нее была очень узкая талия. Она отрегулировала лямки лифчика, поправила грудь, и пошла вниз по узким каменным ступенькам. Приближаясь к залу, она услышала захлебывавшийся от рыданий голос Гленны.
Клэр оступилась и заколебалась. Затем, вместо того, чтобы войти в зал, она метнулась к стене возле входа в зал и заглянула внутрь.
— Как ты можешь так поступать со мной? — плакала Гленна. — И все из-за твоей новой любовницы?
— Мое решение остается неизменным, — ответил спокойно Малкольм.
— Я ненавижу тебя! — закричала Гленна.
— Если ты успокоишься, то будешь более мила за ужином. Я не потерплю слез за моим столом, — угрожающая нотка прозвучала в его голосе.
Клэр не верила своим ушам. Что это Малкольм сделал? Фактически казалось, что он порвал с Гленной, и она, несомненно, знала почему. Мгновенно возмутившись, она шагнула ближе к входу, но внутрь не зашла.
