мало того, что очень чтят букву закона, так еще и весьма уважительно относятся к браку и семейным обязанностям.

По мнению судьи, у ребенка должен быть отец, и точка! И не столь важно, настоящий ли он отец, много важнее, что он сумеет позаботиться о ребенке.

После завтрака я села готовиться к предстоящему заседанию — повнимательнее прочитать иск, прикинуть список вопросов, набросать возражения. Закончив с этим, я собралась и поехала на работу.

Я приехала в суд на час раньше назначенного времени заседания. Мне требовалось еще хоть пролистать материалы дела, чтобы убедиться, что никаких новых сведений не поступило. В принципе, прошло лишь одно судебное заседание, и то предварительное, так что ничего особенного я не упустила. Копии всех документа были у клиента, и он еще вчера их мне передал.

Судья весьма недовольно отреагировала на мою просьбу предоставить мне материалы дела для ознакомления — с ее, гномьей, точки зрения, готовиться ко всему нужно заранее и основательно, и никого не волнует, что в дело меня наняли только вчера вечером. Однако заявление она мне все же подписала, так как веских оснований для отказа не нашла. Еще меньше ей понравилось мое заявление, что на это утро у меня также назначено уголовное дело, так что времени у меня лишь до одиннадцати. Учитывая, что дело по иску Лараи Рагуларс было назначено на девять тридцать, то времени у нас было совсем немного и дело мы при таких обстоятельствах сегодня не закончим. Точнее, мы могли бы его завершить, если бы судья была другая. При формализме гномов рассчитывать уложиться со всеми допросами и дебатами в полтора часа — это утопия. Судья была до крайности недовольна этим сообщением, однако приоритет уголовных дел никто не отменял. Если выбирать, какое дело перенести — гражданское или уголовное — то судья обязан отдать предпочтение уголовному. Сдав в канцелярию соответствующее заявление о переносе и пообещав приложить соответствующую справку позднее, я приступила к изучению материалов.

Я неторопливо пролистала дело, но ничего нового в нем не нашла. Все соответствовало представлению, которое я составила со слов клиента. Так что мне оставалось лишь вернуть дело судье и отправиться ждать своего клиента.

В коридоре суда было пусто. В этот день у одного из судей был день рождения, к тому же юбилей, и весь суд в полном составе праздновал это знаменательное событие. Однако это, конечно же, не касалось судьи Маргиссон. Она поздравила именинника, но сослалась на крайнюю занятость и назначенные на этот день дела переносить не стала. Кому-то другому такое пренебрежение, безусловно, не простили бы, но к трудолюбию и ответственности гномов все относятся с пониманием. Так что остальные праздновали, а мы работали.

Мой клиент вместе со своей второй женой появились спустя минут пятнадцать после того, как я закончила изучать дело. Так что я вполне успела с ним пообщаться и еще раз объяснить все нюансы поведения в заседании.

Вскоре появилась и вторая сторона — ответчица и ее представитель, коллега Сагир. Догадаться, что это именно наши противники в этом процессе — было совсем несложно. Как я уже говорила, остальные судьи отмечали вовсю, и посетителей у них не было. В пустом коридоре суда сложно было не заметить эффектную ответчицу-гоблиншу и ее адвоката-орка. Немного в стороне ожидали свидетели ответчицы, о чем-то эмоционально переговариваясь и посматривая в сторону истца.

Кстати, коллега был весьма импозантным мужчиной. Стать, выправка, отточенные жесты… В глазах коллеги сквозила вселенская печаль, и даже редкие седые волосы выглядели удивительно благородно. Картину завершал породистый нос с заметной горбинкой.

Я слышала о нем от коллег, а потому знала, что это мудрый старый адвокат, скрывающий под показным изяществом хитрость и изворотливый ум. Так что я нисколько не обольщалась по поводу его поведения в процессе.

Как и следовало ожидать, мы зашли в зал заседаний минута в минуту.

Учитывая недостаток времени, судья постаралась максимально сократить предварительные процедуры, что для гномки было просто подвигом. Относительно быстро завершив формальности, мы приступили к допросу сторон, оставив свидетелей на десерт.

Надо сказать, что я оказалась совершенно права в своих предчувствиях — коллега вел себя в заседании совершенно безобразно.

Честно говоря, меня просто бесило его покровительственное обращение ко мне «деточка». Я прекрасно понимала, что он делал это специально, чтобы вывести меня из себя. Обычно люди в ярости могут наделать грубых ошибок и наговорить лишнего. Однако со мной этот номер не прошел: выведенная из себя, я лишь яснее мыслила, злость идет мне на пользу. Впрочем, в этом случае моей злости было мало, нужны были веские доказательства, которых, к сожалению, у нас не было.

Для начала выступал мой клиент. Он пояснил, что ничего общего с бывшей женой после развода не имел и иметь не желает, и что единственное, что их объединяет — это общий ребенок. Клиент оказался сознательным отцом и регулярно навещал отпрыска, общался с ним и поздравлял со всеми праздниками. Раритетный отец, право слово! У судьи особо вопросов не было, она спросила лишь, почему же он своевременно не оформил развод как положено. Клиент отговорился юридической неграмотностью, как я ему и советовала. Конечно же, коллега не преминул задать господину Рагуларсу сотню вопросов. От его дребезжащего голоса мурашки пробегали по спине, а заковыристые вопросы ставили в тупик бедного истца.

В конце клиент все же слегка запутался, и я вынуждена была кинуться ему на помощь. В общем, отбились без особых потерь, слава богам.

Дальше было хуже. Если послушать ответчицу, то она была самой несчастной в мире женщиной: она получает маленькую зарплату, муж ушел, обвинив ее во всех смертных грехах, бросил с маленьким ребенком на руках на произвол судьбы. Но она продолжала его любить! И не прогнала прочь, даже когда он наведывался к ней после развода. Более того, оказывается, муж обещал, что вскоре вернется к ней, и госпожа Ларая Рагуларс этому наивно верила. Она родила второго малыша, и тут выяснилось, что за пару месяцев до его рождения бывший супруг вновь женился! И к тому же, гад, не признает свое отцовство! Это было так убедительно, что даже я едва не поверила. А уж судья и вовсе кивала в такт словам ответчицы. Просто с блеском сыгранная партия 'Я самый тяжелый больной в мире!'. А между тем, причиной развода фигурировала супружеская измена жены. Так что сомнительно, чтобы она была столь невинна, как изображала. Хотя, конечно же, сама ответчица утверждала, что муж из ревности грязно оклеветал ее.

Конечно же, на сей раз на вопросах собиралась отыграться я. Я резонно поинтересовалась, почему же в таком случае ее бывший муж не вернулся жить к ней, раз уж у них так все было хорошо? Ответчица отвечала дрожащим голосом, что он обещал вот-вот уладить какие-то формальности и вернуться. А теперь она осталась с двумя детьми на руках, которых просто не сумеет вырастить и поднять сама!

Под конец госпожа Рагуларс расплакалась, и ее представитель тут же кинулся ее утешать. Речь коллеги моментально стала вкрадчивой и увещевающей, куда и подевалось противное дребезжание!

— Ну будет, будет, милая. Не плачьте! Больше вам никто хамить не будет! — успокаивал он клиентку.

Ничего себе, оказывается, я хамлю! Но взгляд судьи тоже был осуждающим — еще бы, заставила плакать бедную измученную женщину! Теперь симпатии судьи были полностью на стороне ответчицы.

Я с досадой прикусила губу — партия была сыграна мастерски. А уж если учесть, что сама судья Маргиссон — разведенная женщина с тремя детьми, то и вовсе…

Когда госпожа Рагуларс немного успокоилась, судья тут же велела секретарю позвать первого свидетеля, не дав мне таким образом продолжить допрос ответчицы.

Нашим единственным свидетелем была новая супруга господина Рагуларса. Впрочем, что она могла сказать? Лишь то, что они вместе живут уже больше года, хотя брак зарегистрировали не так давно. Также свидетель заявила, что они давно ведут общее хозяйство, а также что муж всегда ночевал дома. И вообще, он верный и хороший муж!

В ответ на это коллега так понимающе улыбнулся, что мне захотелось чем-то в него кинуть. С трудом сдержав это неуместное желание, я начала задавать вопросы свидетелю.

Свидетелями ответчицы оказались двое соседей и подруга. Все они с уверенностью заявили, что именно истец является отцом ребенка. Подруга обосновала свои слова тем, что все их отношения происходили у нее на глазах, и ответчица делилась с нею своими чаяниями и печалями. Соседи же