деньги...

– Вы считаете, что пришли к ростовщику, который озабочен только состоянием своего банковского счета? – недовольно спросил Дронго. – Я случайно познакомился с вашим двоюродным братом. Абсолютно случайно и чуть больше месяца назад. Наше знакомство произвело на меня гнетущее впечатление. Столько несчастий, которые обрушились на него, могли вызвать потрясение и у более закаленного человека. Плюс это жестокое убийство. Я понимаю ваше состояние, господин Сутеев, но не нужно меня оскорблять. Я прежде всего человек, который не должен оставаться равнодушным к подобного рода историям. Хотя бы потому, что мы все в ответе за красоту этого мира. Так говорил один из английских королей.

– Спасибо, – взволнованно произнес Сутеев.

– Теперь я позову сюда моего напарника, и мы побеседуем с вами о вашем погибшем родственнике более обстоятельно, – предложил Дронго. Он поднял трубку телефона, вызывая Эдгара Вейдеманиса. Когда тот вошел в кабинет, Дронго представил гостя:

– Дмитрий Романович Сутеев. Двоюродный брат моего знакомого. Увы, уже покойного.

– Что случилось с господином Сутеевым? – уточнил Вейдеманис, присаживаясь к столу.

– Его убили, – мрачно сообщил Дронго, – и его кузен пришел к нам с просьбой о помощи.

– Как это произошло? – спросил Эдгар.

– На лестничной клетке. Кто-то выстрелил в него, когда он вышел из кабины лифта.

– Может, это был обычный грабитель?

– Не знаю. Может, и грабитель. Только в карманах погибшего нашли две тысячи евро и ключ от квартиры. Я правильно все излагаю? – обратился Дронго к Дмитрию Сутееву.

– Верно, – кивнул тот, – все так и было.

– Вы знали, что ваш двоюродный брат тяжело болен? – спросил Дронго у Сутеева.

– Знал. Насколько серьезно, он не говорил. Но позвал меня и сообщил, что сделал завещание на дом. Наши отцы были из Нижнего Новгорода, и там у его семьи оставался отцовский дом. Вот он мне его и завещал. Сказал, что так будет справедливо. Я еще пошутил, что завещание нужно делать после семидесяти, а он так серьезно мне ответил, что у него может не быть столько времени. Вот тогда я понял, что он не шутит. По его лицу было заметно, какие у него проблемы со здоровьем. Но он ничего мне конкретно не говорил. Хотя и сказал, что поедет в Германию на обследование.

– Когда приехал, вы с ним виделись?

– Два раза. Вот тогда только он мне и рассказал, что врачи не дают ему никаких гарантий, но считают, что нужно пройти курс химиотерапии. Так, кажется, это называется. И я понял, что у него нечто серьезное.

– Когда вы видели его в последний раз?

– За два дня до смерти. Я как раз поехал к нему домой, и мы вместе поужинали. Он не любил ходить в рестораны, обычно предпочитал ужинать дома.

– Вы были вдвоем?

– Да. Он заказывал еду в ресторане недалеко от его дома.

– Где он жил?

– Не очень близко. На Профсоюзной улице. Рядом с площадью Академика Келдыша.

– Вы считаете это далеким местом от центра?

– Раньше он жил на проспекте Академика Сахарова в новом доме. Раньше... до развода. До разрыва.

– Он развелся с женой?

– Нет. Формально они муж и жена, но фактически они уже два месяца как жили отдельно. Она съехала с дачи, на которой они жили, и вернулась в их квартиру. А он, как порядочный и приличный человек, не стал претендовать на эту квартиру, решив, что будет правильно, если он переедет в их старую квартиру. Раньше они жили на Профсоюзной, потом переехали в новый дом. Как раз за полгода до рождения Леночки. Это его дочь.

– С этого момента давайте подробнее. Сколько лет было вашему двоюродному брату?

– Сорок семь. Они поженились, когда ему было только тридцать девять.

– А его супруге?

– Почти тридцать. У обоих это был второй брак. Вы знаете, я все время чувствовал, что она не совсем искренне относится к Коле. Всегда была в каком-то напряжении, когда появлялись родственники мужа. Как- то непонятно себя вела, нервничала, дергалась. У нее ведь был неудачный брак с первым мужем. Тот был чиновником из налогового ведомства. Крупным чиновником, кажется, начальником управления. Но начал злоупотреблять спиртным, позволял себе заводить интриги на стороне, в общем, вел себя непотребно. И они развелись, когда ей было только двадцать пять. Он был старше ее на четырнадцать лет. Наверно, это какой-то непонятный комплекс, ведь Николай тоже был старше нее на девять лет. Сначала у них долго не было детей, и только через три года родилась Леночка. Вы бы видели, как тогда радовался Николай, как он гордился своей дочерью. Ведь от первого брака у него детей не было.

– А где его первая жена?

– Уже давно замужем. Они поженились, когда обоим было по девятнадцать. А через четыре года развелись. Так, наверное, бывает. Молодые, глупые, вместе учились. Такая несознательная юношеская любовь. Она сейчас замужем. Ей тоже сорок семь лет, и у нее двое взрослых сыновей. По-моему, даже есть внуки. Светлана Лебеденко, по мужу она, кажется, Новикова, но я могу что-то напутать.

– У супруги вашего брата были дети от первого брака?

– Да. У нее есть сын. Ему уже шестнадцать, он заканчивает школу. Говорят, что он достаточно сложный подросток. Но я с ним почти не знаком, он большую часть времени проводил у своей бабушки, матери Ларисы.

– Она была на похоронах?

– Конечно, была. И очень сильно плакала. Вы бы видели, как она переживала, даже почернела от горя. Не поймешь этих женщин. Сама взяла дочку и ушла из дома, а потом так убивалась на похоронах. Ничего не понятно. Но формально она теперь наследница всего имущества моего брата. Она и их дочь. Так мне сказал адвокат.

– Причину их разрыва вы знаете?

– Понятия не имею. Николай ничего не говорил, а я ничего не спрашивал. Разве можно о таком спрашивать! Мужику и без того тяжело, чего ему душу разворачивать своими вопросами?

– Вы кого-то конкретно подозреваете?

– Нет, – испугался Дмитрий, – нет, конечно. Иначе я бы сразу этого убийцу сдал прокуратуре. Я никого не подозреваю. Не думаю, что у Николая могли быть враги. Он был очень хорошим человеком. Это мог быть какой-нибудь отморозок.

– А как на работе? У них ведь были неприятности в компании, где он работал.

– Откуда вы знаете?

– Он сам мне об этом сказал.

– Да, были. Кто мог подумать, что начнется этот кризис. Они взяли большие ссуды, и их нужно было возвращать. Взяли в долларах. Тогда выгодно было брать в долларах, очень выгодно, ведь рубль дорожал с каждым днем и уже стоил почти двадцать три рубля. Получалось, что брал десять тысяч долларов, а возвращал с процентами девять с половиной. Кто мог подумать, что начнется такой кризис, снова произойдет девальвация и рубль рухнет почти на пятьдесят процентов.

– Вы работали с ним?

– Нет. Я снабженец в другой фирме. Занимаюсь поставками мясопродуктов в супермаркеты. У нас тоже свои проблемы. И очень большие.

– Кто еще из близких родственников был у вашего двоюродного брата?

– Моя сестра. Она живет в Санкт-Петербурге. Еще два наших двоюродных брата, дети сестры наших отцов. Они живут в Белоруссии. Там живет и наша тетка с мужем. Вот, пожалуй, и все. Из близких родственников только мы.

– Вы видели его завещание?

– Нет. Но говорят, что оно хранится у ноатариуса. Бедный Коля все предусмотрел. Он вообще был очень предусмотрительным человеком. Это у него с детства. Он все время выигрывал олимпиады по математике,