– А ты разве не использовала меня так же, как я тебя? – спрашивает он, и его губы касаются моего уха. – Ты хотела защитить своих людей, а я – своих. И ты упрекаешь меня в этом? Мне кажется, мы квиты.

Я открываю рот, чтобы возразить ему, но не могу этого сделать. Потому что я действительно его использовала. Я шпионила за ним и пыталась разузнать его тайны. И он это знал. Почему он никогда не говорил мне об этом?

Наама подходит ко мне, прежде чем я успеваю еще что-то сказать.

– Я отведу ее в комнату, – говорит она, обращаясь к нему. – Можешь завтра рассказать ей о том, какая она неразумная. При этом тебя тоже можно назвать этим же словом.

– Завтра я перейду в небесный двор Михаэля, – сообщаю я уверенным голосом. – Выбирать двор, в котором я хочу жить, – мое право. И я выбираю четвертый небесный двор.

Возбужденные голоса других ангелов вдруг умолкают, а огонь на крыльях Люцифера меняет свой цвет с красного на раскаленный белый. Лилит качает головой, а Сэм становится бледным как мел. Но они не могут отказать мне в этом желании. Мне плевать, чего требует моя мать, и плевать, нужна я Стар или нет. Я больше и дня рядом с ним не выдержу.

Наама просто берет меня за руку и уводит прочь.

– К слову, – говорит она, когда мы поднимаемся по лестнице, ведущей в покои Люцифера, – ты выглядишь так, будто пришла с бойни или праздника жертвоприношений. Что за люди ранили тебя?

– Они не смогли этого сделать.

Есть только одна личность, которая может ранить меня. И она уже давно это сделала.

– Я думала, что Люц в обморок упадет, когда мы вернулись, а тебя не было в комнате. Только тебе удается доводить его до белого каления. Завтра он будет читать тебе нотации, но ты сильно его не бойся. Он ведет себя неправильно, и он сам знает об этом.

– Но ему придется отпустить меня.

Мы подошли к двери моей комнаты. Мой уход был бы просто спасением. Для него, для Стар, для меня. Мое сердце сжимается при мысли об этом. Я больше не буду видеть его каждый день.

– Я хочу уйти отсюда. Он позволит мне это?

Наама обеспокоенно смотрит на меня.

– Он не вправе решать за тебя. Это твое решение.

Я чувствую облегчение. Есть хоть что-то, что я могу решить сама. Я не марионетка, за ниточки которой нужно дергать, чтобы она танцевала. Я не хочу, чтобы мне говорили, что делать, а что нет. И это касается и Пьетро, и моей матери, и Люцифера.

– Наама? – кричит он с другого конца коридора. – В мой кабинет!

Она вздыхает и грустно улыбается:

– Эх, если бы ты видела его тогда в раю. Он бы тебе понравился, тогда он еще не был таким невыносимым.

Я бы улыбнулась ей в ответ, но у меня не получается.

– Я рада, что мы с тобой стали подругами. Ты совсем не такая противная, как я раньше думала.

Несмотря на кровь на моем теле, Наама обнимает меня.

– Я тоже этому рада.

Она отстраняется от меня и идет к Люциферу, его серые глаза впиваются в меня. Мы смеряем друг друга взглядами, пока оба ангела не оборачиваются и не уходят. После я надеваю свежие вещи. Когда я ложусь в кровать, я думаю о своей матери и о том, что для меня значит то, что она рядом. Возможно, не стоит пытаться разузнать о ней больше. Но я уже устала от всех этих тайн.

Руки гладят мое тело. Поцелуи обжигают кожу. Я провожу пальцами по шелковистым волосам Люцифера и притягиваю его ближе. Он тихо стонет, и он еще более страстно целует меня. Так страстно, словно он ведет борьбу, которую очень хочет выиграть. Я чувствую вкус отчаяния и горя. Он не просто целует, он пожирает меня. Его рука гладит меня по животу, и меня охватывает пламя. Когда он кусает мою губу, я наклоняюсь в его сторону. Я чувствую его на своей мягкой коже.

– Я всегда буду с тобой, Мун, – говорит он, пока его губы исследуют мое тело. – Ты должна довериться мне. Я не вынесу, если с тобой что-то случится.

Я извиваюсь от его ласк и хочу еще больше. Потому что мне нужно больше Люцифера. Когда наши губы снова соприкасаются, мне кажется, что рай и ад соединяются в этом поцелуе. В нем столько сладости и столько боли, что я не могу этого выдержать. Я обхватываю его руками и ногами, но знаю, что не могу вынести этого.

Задыхаясь, я просыпаюсь, открываю глаза и смахиваю слезы с лица. Иногда сны хуже реальности. Мне кажется, что я все еще чувствую в воздухе его шоколадный запах, но я одна. Я одинока, как никогда прежде. Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Все люди и ангелы, которым я доверяла, предали меня или оставили меня в беде. Сегодня это закончится. Как и все люди во всем мире, с сегодняшнего дня я буду думать только об одном: о себе.