Колянчин делает паузу.
– Никого. Правовой нигилизм порождает расхлябанность и безнаказанность. Так-то.
Журналист согласно кивает.
– Допустим, – говорит он, – допустим. Но как должно реагировать на подобные случаи общество? Как, в конце концов, должно реагировать на подобные случаи правительство?
– Я убеждён, что ни общество, ни правительство не должно реагировать на данный конкретный случай никак. Не будет же правительство строить над каждым городом купол, опасаясь вероятности падения метеорита?
Журналист не находит что на это ответить. Тогда он задаёт самый подлый вопрос изо всех, что можно придумать:
– Но вы ведь наблюдали этих собак? Можно ли было предотвратить трагедию?
Доктор Колянчин отвечает не сразу. Он протирает очки, массирует пальцем переносицу. Потом говорит:
– Да, я наблюдал этих собак с щенячьего возраста. И могу заявить, что на протяжении восьми лет они развивались абсолютно нормально. Я не замечал никаких отклонений. Одна собака, ну, та самая, пожалуй, была более развита в интеллектуальном отношении… А так совершенно нормальные, уравновешенные псы.
– Вы хотите сказать, – продолжает журналист, – вы хотите сказать, что это произошло абсолютно спонтанно? Без причин? Что любая собака в любой момент времени может из милого домашнего любимца превратиться в злобного кровожадного монстра?
– Я не хочу этого сказать, – устало отвечает Колянчин. – Я хочу сказать, что этот случай – отнюдь не система. Это исключение, лишь подтверждающее, что подавляющее число собак вполне адекватно относятся к своим хозяевам и окружающим людям. А случай с Баксом…
– Хочу напомнить телезрителям, – нагло перебивает журналист, – что Чудовище из мрака звали Бакс…
– Случай с Баксом, – терпеливо объясняет Колянчин, – этот случай надо ещё долго и тщательно изучать. Во всём этом деле довольно много странностей, и я попытался проанализировать некоторые из них. Почему никто не обращает внимания на довольно-таки необычные детали этого происшествия?
– Какие, например? – Журналист аж подпрыгивает в предвкушении сенсации.
Доктора Колянчина камера берёт крупным планом.
– Например, следующие. – Доктор заглядывает в записную книжку. – Например, за несколько дней до происшествия хозяйка приводила животное на обследование. Она жаловалась на то, что ни с того ни с сего у собаки появились признаки агрессии. На первый взгляд немотивированной…
– Почему только на первый взгляд?
– Заметьте, нервный срыв у собаки произошёл лишь после того, как в доме появилась эта…
– Не хотите ли вы обвинить во всём случившемся эту несчастную?
– Я никого не обвиняю. – Доктор качает головой. – Но в газетах никто не написал, что в той семье, в которой жила эта девушка раньше, произошёл очень похожий случай. Там тоже собака попыталась напасть. Кстати, женщина, у которой жила эта девочка, умерла.
– На что вы намекаете?! – подпрыгивает журналист.
– Молодой человек, – не выдерживает Колянчин, – я не ваша подружка, чтобы вам на что-то намекать. Я излагаю факты. А факты таковы. Доказано, что все три погибших в нашем городе человека пали жертвами некоего… существа. Какого точно – неизвестно. Возможно, это как-то связано с появлением медведей-людоедов в некоторых областях…
– Но доказано, что та плёнка поддельная!
– Это, кстати, не доказано, – возражает Колянчин. – Совсем не доказано. Но не будем отвлекаться на медведей. На кону моя репутация как профессионала, и я позволил себе небольшое расследование, у меня источники не хуже, чем в полиции…
– О! – журналист уже приплясывает, тошнотворный тип. – Ого!
Колянчин продолжает:
– Анализы, взятые с мест убийств, не подтверждают, что эти злодеяния совершила собака, соответствующей ДНК на жертвах не обнаружено. Единственное совпадение – анализ, взятый с трупа служебного пса. То есть с уверенностью можно говорить, что Бакс разобрался только с ним. Да и то здесь много вопросов. Исследования же ДНК Розы…
Колянчин опять делает паузу.
– Розы Н., скажем. Так вот, результаты исследований почему-то недоступны. До сих пор. Они ссылаются на тайну следствия, но здесь у меня большие сомнения. Впрочем, даже без этого можно сказать, что случай несколько не укладывается в типичную схему собаки-убийцы…
– Почему? – перебивает журналист, он вообще всегда перебивает, я бы не утерпел.
Колянчин терпелив, как любой ветеринар.
– Как вы все знаете, в нападении участвовали две собаки. Бакс и его брат Айк. Что произошло с Баксом, знают все, – он пойман и ждёт сейчас решения своей участи…
Колянчин дотянулся до стола, налил из бутылочки воды, выпил.
– То, что случилось с Айком, в некотором роде гораздо интереснее. Айк погиб во время нападения. Но никто почему-то не обращает внимания как.
– А как погиб Айк? – спрашивает ведущий.
– Перелом позвоночника, множественные переломы рёбер и тазовых костей. Хочу сразу пояснить зрителям – сломать эти кости достаточно сложно. Не следует сбрасывать со счетов вес животного – в своей породе он был весьма крупным представителем, почти семьдесят килограммов живого веса. Вы можете себе представить?
Журналист глупо округляет глаза.
– То есть вы хотите сказать, что там, в саду, был некто, сломавший позвоночник столь крупной собаке?
– Эксперты утверждают, что никого в саду больше не было, – Колянчин снова наливает себе воды. – Только Елизавета, хозяйская дочка, Роза, и две собаки, Бакс и Айк. Следы чётко указывают именно на это. Потом прибежала экономка. И всё.
– А если он сам сломал себе позвоночник? – воображает журналист. – Такое ведь случается!
– С пенсионерками, страдающими остеопорозом. Но не с животными. Тазовые кости почти раздроблены, а, между прочим, это одни из самых крепких костей в организме…
– То есть вы хотите сказать, что собаку изувечила одна из девочек? – тут же подхватывает журналист.
Колянчин не отвечает. Пауза.
Долгая, как секунды в тот день, кап, кап, кап.
Первым опомнился журналист:
– Как одиннадцатилетняя девочка смогла расправиться с собакой, которая даже весит гораздо больше её? Которая быстрее и сильнее её в несколько раз?
Журналист не удержался и подпустил в голос драматизма.
А я бы мог ему рассказать как.
Колянчин пожал плечами.
– Я не делаю выводов, – сказал он. – Я просто сопоставляю факты и рассуждаю логически. Выводы пусть делают другие. Одна собака сломать позвоночник другой не может в силу своих анатомических особенностей. Если говорить проще – у собаки нет рук, она просто не в состоянии совершить определённые движения. Следовательно…
Колянчин опять замолчал.
Журналист строил трагические рожи. Наконец Колянчин продолжил. Уже с явной неохотой:
– Если продолжать рассуждать логически – собаки напали только на Розу, Елизавету они не тронули. Значит, объектом нападения изначально являлась она. И защищалась тоже она… Заметьте, никаких тяжёлых предметов там обнаружено не было, ни лома, ни кувалды, ни топора. Повторяю – выводы я делать не тороплюсь…
– Но это ведь тоже невозможно! – воскликнул ведущий. – Это совершенно невозможно!
Колянчин согласно кивнул:
– Да, это, разумеется, невозможно. Далеко не каждый взрослый человек способен на такое. Поэтому я и осторожен в заключениях. Кстати, сейчас я вдруг вспомнил немаловажную деталь. Буквально за день до случившейся трагедии Бакс приходил ко мне. Меня дома не было, но моя супруга утверждает, что собака находилась в ужасном состоянии. Видимо, за несколько часов до визита её пытались задушить.
