Договорились завтра утром после развода студентов на работу посмотреть на месте, что там и как, и уточнить детали соглашения о так сказать намерениях. Хотя как известно, соглашениями о благих намерениях выстлана дорога сами знаете куда.
Проводил еще Ирку до дома, держалась она довольно холодно, вчерашнее не вспоминала, ну да и ладно, еще так сказать не вечер… ой, вечер и есть… ну тогда есть цыплят по осени считают… ай, осень таки уже на дворе… хорошо, тогда хорошо смеется тот, кто смеется последним… или крайним, как сейчас принято говорить в хорошем обществе.
Аккорд, еще аккорд
Утром пошли с председателем в сарай, приспособленный под маслобойку… ну как сарай, это уже можно было назвать иностранным словом ангар — слепленное из щитов дсп огроменное помещение, выкрашенное снаружи в радикальный синий цвет. А внутри оно, линия двукратного отжима с экструдированием производительностью 5 тонн семян в сутки. Произведено ни разу не в Китае, а в городе Антверпене Королевства Бельгия, во как.
— Как встала, скотина, в августе месяце, так и стоит, молчит, собака, — сказал Пугачев.
Я конечно не смог удержаться от того, чтобы не открыть большой торг по условиям соглашения.
Торговались долго и беспощадно, с киданием шапок о землю и разрыванием рубашек на груди, как на лучших базарах Хургады и Кемера, в итоге пришли таки к взаимоприемлемому результату — я чиню эту халабуду за… ну как получится, но не более, чем за 3 дня, взамен Пугачев отпускает с богом нашу группу через 4 дня и выдает мне 75 рублей наликом (скинул с сотни, стервец). Плюс похвальная характеристика в институт для меня лично. Напоследок вспомнил про сырье — из чего же в нашем нечерноземье оно должно масло выдавливать по замыслу покупателей этого оборудования? Подсолнечник же здесь не растет… ну не совсем конечно не растет, но просто не вырастает до нужных кондиций, хрена лысого из него чего выдавишь. Оказалось, что из рапса.
— Из рапеса, родимого, из него. На картошку-то вчера ездил, видел наверно по другую сторону дороги растения такие с желтенькими цветочками, вот это оно и есть.
— Надеюсь рапс-то у вас без эруковой кислоты? — всплыла вдруг у меня в памяти такая подробность, вредная она короче, эта кислота, согласно исследованиям британских ученых, поэтому ее надо из рапса убирать.
— А то как же, — с уважением посмотрел на меня председатель, — 2,5 %, семена элитные получили из этого… НИИСОКа, из-под Москвы, клялись, что 20 центнеров с гектара будет…
— А на самом дело как?
— На самом деле 8 получилось. Всего около тыщи тонн будет, когда уберем полностью.
Я мысленно разделил тыщу на 5, убрал выходные и получилось, что до марта месяца маслобойка семенами будет обеспечена.
— Масло-то куда продавать собираетесь? И со жмыхом чего планируете делать, там же из этой тыщи тонн половина в жмых уйдет?
Пугачев посмотрел на меня еще с большим уважением и затянулся папиросой:
— Масло планируем в Саранск, есть там заводик один, а жмых коровам пойдет вон на нашу ферму… а если что не съедят, соседнему колхозу продадим.
Громко ударили по рукам и разошлись — один пошел искать 75 рублей, другой инструкцию по эксплуатации маслобойки, она вместе с коробкой ЗИПа хранилась где-то у бухгалтера.
Нашел я эту байду, перерыв всю кладовку, на самое дно ухитрились запихнуть самое нужное — аккуратный такой пластиковый ящичек с логотипом ДеСмета, внутри куча умных книжек с картинками плюс запчасти, кои по мнению ДеСмета могут выходить из строя чаще всего. Забрал все это вместе взятое, вернулся в ангар, а там обошел 2 раза вокруг маслобойки, чеша затылок… да, это конечно не Рио-де-Жанейро, в смысле не 2-хтысячник и даже не пятисотка, это гораздо ниже рангом… но масло должно выдавать, куда ж оно денется…
Ковырялся я во всем этом дерьме не меньше двух часов — хоть и знакомая техника, но ведь за 30 лет прогресс далеко вперед ушел, так что эти железяки и электроника были знакомы мне очень смутно. Когда устал уже биться и думал, что все, надо идти сдаваться, неожиданно нашелся выход, не простой, а очень простой — в ЗИПе помимо книжек оказалась маленькая такая коробочка с кнопочками и двумя разъемчиками (один втыкался в маслобойку, другой шел к маленькому переносному телевизорику), коя оказалась выносным пультом управления маслобойкой, а при включении она заодно тестировала все ее составные части с выдачей списка неисправностей и рекомендаций по их устранению. Воткнул пульт куда там полагалось по инструкции и через десять минут мне были полностью раскрыты два вековых вопроса русской интеллигенции — кто виноват и что делать? Виноваты были неправильно выставленные зазоры в фор-прессе, слишком маленькие их поставили, поэтому все и забилось нахрен. Взял ключик на 14, отвернул 4 гайки, снял крышечку, под которой был небольшой верньерчик с делениями, установил его на пятерку вместо тройки, что там была, надел обратно крышечку и завернул взад 4 гайки. Проверил включением — ошибок больше на экранчике не появилось. Ну вот типа и все дела… еще конечно почистить надо бы шнеки и зеерные камеры, забились они наверняка… вот этим и займусь в оставшееся до пугачевского дедлайна время, а то ведь если ему сегодня отрапортовать, что все типа готово, у него мигом возникнет мысль, что неисправность была пустяковая и не слишком ли дохрена он, Пугачев, пообещал этому шустрому хлыщу и не уполовинить ли обещанное. Так что нет, граждане, сказано 3 дня, значит будем изображать деятельную работу ровно 3 дня.
Тут в ворота вошла Ирка, не в ватнике, а в красивой (или как сейчас принято говорить в продвинутых кругах — красивишной) куртке и даже, по-моему, слегка накрашенная косметикой.
— О, кто к нам пришел, — заорал я, лежа на спине под страшным агрегатом и изображая тяжелую работу, — заходи, не стесняйся.
— Да зашла уже, — ответила она, — а чего это ты тут делаешь?
— Чиню маслобойку, не видишь что ли? Подай ключик на 16, раз уж все равно без дела стоишь.
— Щас вот все брошу и побегу тебе ключи подавать, — живо отвечала Ирка, однако ключ нашла и подала. — Ты походу
