– Ага. Конечно. – Отмахнулась от меня подруга и продолжила глазеть на блондина в спортивных трениках.

– Да господи…

– Майка, хватит выпендриваться. Он тебя уже сколько раз на свидание пригласил? Три или четыре?

– На свидание? Да ладно? Не знала, что именно так приглашают девушек.

Это было примерно так:

– Майя, скучаешь по вечерам?

Или..

– Слушай, я тут чё подумал, ты, наверно, давно в кафе не ходила?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​

Самый эпик был вчера, после того как один преподаватель отпустил нас со своей пары пораньше. Артем подбежал ко мне, когда я ещё даже встать с места не успела. Моя голова как раз была напротив его живота. И говорить он начал, не дожидаясь, когда наши лица на одном уровне будут.

– Аверина, хочешь, сегодня покажу тебе, как такой пресс накачать? Подтягивай в зал, часикам к 9.

Эххх. Милота. Чувствуете, как влюбленностью наносит? Да за такими приглашениями вселенская любовь стоит не иначе.

– Ну и что? Он красивый, ему многое можно простить. – Не унималась Анфиса, просверливая дыру во лбу парня.

– Он тупой. Он до двенадцати лет считал, что у солнца есть выключатель. И владеет им, его мама. Именно она определяет, когда спать нужно, а когда в машинки играть. О чём тут можно ещё говорить?

- Ему уже не двенадцать.

Анфиса мечтательно закатывает глаза. Мне снова её ущипнуть хочется.

– А его экскаватор вместо экслатора? – Она задумывается, и наконец-то отводит глаза.

– Тут мне крыть нечем.

– Аллилуйя! – пропела я голосом из мультфильма. – Больше не приставай ко мне по этому поводу.

Одной рукой собираю остатки еды на красный пластиковый поднос, а другой достаю телефон из сумки. Он показывает, что сестра мне два раза звонила, и что через две минуту нас оглушит звонок на новую пару.

– Поднимай задницу. Опаздываем. – Командую, и встаю с места.

Мы подскакиваем со своих мест и несемся в сторону аудитории. Звонок и уже бежим не только мы. Толпа людей врассыпную летит в разные стороны, сшибая всех на своем пути. Кто-то наступает мне на ногу. Кто-то толкает в плечо. Один придурок умудрился рюкзаком зацепиться за мои волосы. Я даже вскрикнула от неожиданности, когда меня в сторону повело. Благо, подруга рядом была, быстро сориентировалась и выпустила меня на свободу. Снова бег. Снова меня толкают. А потом я замираю. Замираю на месте, и понимаю, что ноги дальше не идут.

Запах.

Какой-то знакомый запах въедается в легкие, заставляя меня превратиться в статую. Сдвинуться не могу, вспоминая, человека, от которого пахло так же.

– Майк, пошли уже. Это ты опоздун сегодня, не надейся, что и меня сможешь затащить в свою секту.

– Ты это чувствуешь?

– Что? Аромат трындюлей, которые мы получим, если вовремя не явимся?

– Нет. Чувствуешь этот запах?

Со стороны мы выглядели так.

Стоит одна девушка, и мотает головой, активно морща нос. Через секунду к ней подходит другая и делает такие же движения. Странно, да? Вот и на нас смотрели как на идиоток.

– Ага. Чувствую.

– Чем это может пахнуть?

Я скучала по этому аромату. Все телом и душой скучала. На протяжении всего года, я думала о нём. И тут вот так, резко, неожиданно он появился из ниоткуда.

– Мать, это перегар. – констатирует она.

– Нет. Что-то другое. Древесный запах, смешанный с джин-тоником или виски. Мускус. Фиалка. – Пытаюсь переубедить я.

– Перегар сложно спутать с фиалкой. – Добивают меня, начиная толкать за спину вперед. – Определенно у кого-то была веселая ночка. Давай не будем завидовать, а лучше побыстрее свалим отсюда.

5. Майя.

– Я уж думала, что ты не придешь. – Слышу голос сестры, как только открываю дверь и вхожу в квартиру.

– Была такая мысль, но потом я вспомнила, что живу в твоей квартире. А ругаться с хозяйкой помещения дело гиблое. – кричу в ответ, бросая сумку на уже чистый пол.

Снимаю обувь, аккуратно трамбуя кроссовки в забитый комод. С головы до сих пор не выходит тот запах, который окутал в коридоре института, и который я притащила с собой, к себе домой. Он будто в кожу въелся, заставляя думать об одном человеке, которого уже давно нет в моей жизни. Он исчез. Вернее, я сама заставила его исчезнуть.

Тогда у меня не оставалось выбора. Тогда мне предоставили всего два варианта, от которых полностью зависела не только моя жизнь, но и всех моих родных. Я могла бы выбрать его, парня, которого любила, но тогда, моя семья была бы разрушена и уничтожена, руками богатеньких «титанов» возомнивших себя, вершителями чужих судеб.

Я и сейчас понимаю, что в тот день я приняла верное решение. У нас бы не получилось выстоять войну с ними. Максимум, один бой, который по сути, ничего бы не изменил.

Смотря на настоящее, я радуюсь. Папе ничего не угрожает. Он нашёл новую работу. Мы с Настей лично отвозили его к врачу, чтобы тот его закодировал. Сестра рядом. Её никто не тронул и не вывез в другую страну проституткой работать. Мы счастливы. Они счастливы, рядом со мной, и ничего не знают. А разбитое сердце ничто, по сравнению с теми потерями, которые могли бы произойти.

– Всё хорошо? – Спрашивает сестра, когда выходит из кухни с полотенцем на плече и половником в руке.

Киваю головой и продолжаю раздеваться. Болезненные воспоминания схватили за горло и крепко сдавили, лишая возможности сделать полноценный вдох и улыбнуться при виде родного человека. Она непонимающе смотрит на меня, подходит ближе, нежно обнимая за плечи. Её «материнский» поцелуй в лоб, отгоняет всех демонов, которые уже успели разворошить старую, давно закопанную могилу прошлого. Настька мой свет. Именно она вытянула меня из тьмы одиночества.

– Парень задержал? – Она помогает мне с вещами, а потом, беря за руку, ведет в уже чистую кухню, толкая к стулу. Сажусь и осматриваюсь. Совесть моментально напоминает о себе. Тревожный звонок разрывает перепонки, и мне становится дико стыдно, за свою лень. Настя после смены драила квартиру, в которой я одна жила несколько дней.

– Что? Какой ещё парень?

Я не рассказывала ей подробности моего единственного романа, но в общих чертах, как-то проговорилась. Она тогда не лезла в душу, а просто выслушала, не перебивая и не задавая лишних вопросов. И после этого, она как-то не интересовалась у меня деталями личной жизни. Понимала, что я пока не готова подпустить к себе кого-то. Знала, что всё еще больно, поэтому и прощала мои маленькие заскоки. Вот я и удивилась,