«Сукин сын» – Что еще сказать?

7. Майя.

Его рука нагло трогает меня за задницу, а я в этот момент ничего не делаю, а только вспоминаю, есть ли у сестры с собой скальпель, чтобы я могла не выходя из дома, провести быструю кастрацию?

– Мамаев, никто не даёт, раз на первую встречную кидаешься? – Надменным голосом говорю ему, пытаясь контролировать цунами эмоций.

Ужасно хотелось вырвать ему эту руку. Оторвать с корнями, чтобы больше не смел так делать. Одно останавливало. Любое моё действие этот озабоченный придурок воспримет как слабость. Если я закричу, он будет чувствовать себя королем моего тела.

Глупо?

Но поверьте, я его очень хорошо знаю.

– Блондинка, которая утром мне отсасывала, с тобой бы поспорила.

– Значит, плохо отсасывала, раз у тебя ширинка дыбом стоило только посмотреть на голые ноги.

Есть!

Попала.

Выстрелом в упор.

Мамаев разозлился.

Его рука резко отлетает от меня, он с силой сжимает кулак возле своего рта.

– Или это на игрушку? – Продолжаю атаку, зная, что он ничего мне не сделает. За стенкой сестра, которая вырвет любому ноги, если кто-то решит меня обидеть. – Так, если надо, отдам. Будешь на неё смотреть и холостыми детьми руку отстреливать.

Я тоже могу быть стервой, когда надо. А сейчас был именно тот момент.

Он смотрит на меня, не веря, что такие словечки имеются в моем словарном запасе.

– Я лучше на тебя постреляю. Помнится, когда-то, так и не успел, а ведь ты просила…

Ответный выстрел, который не долетает до меня.

– Ну, это давно было. До сих пор прошлым живешь?

– Так Вы знакомы? – краем уха слышу удивленный голос сестры, и нервный кашель её парня.

Вот блин попадос.

Моё «нет», с громким «да» Мамаева разрывает комнату на куски. Единственное желание, превратиться в атом, раствориться в просторах вселенной, чтобы только не смотреть Насте в глаза. Какую именно часть нашего разговора сладкая парочка успела услышать?

***

Кажется, Мамаева, вообще, не трогает эта тупая ситуация. Он продолжает смотреть на меня, будто в этой комнате, кроме нас двоих, больше нет никого. В расслабленной позе, он потирает свою ладонь, которой недавно успел полапать меня, а в его взгляде блуждает огонь, который намекает мне, на все его похабные мыслишки.

– Так, знакомы или нет? – Продолжает давить сестра, уверенным шагом заходя в комнату за руку с Сергеем.

Сейчас, смотря на её почти уже жениха, я всё равно не могу найти его схожести с Глебом. Их нет. Это значит, что нельзя меня винить в том, что я раньше не узнала, чей он родственник и не поняла главного. Они были разными. Два совершенно разных человека. Разных во всем. Сергей более дружелюбный, можно сказать, скромный парень, который с восхищением ловит каждое слово моей сестры. По его глазам видно, насколько доброй была его душа. Мамаев полнейшая противоположность. Он груб, напорист, он наглый. Человек, который может уничтожить любого, кто встанет на его пути. И сейчас это я. Его цель – я. После нашего последнего разговора, и всех моих слов, он ни перед чем не остановится, пока не затолкает мне обратно в глотку, всё, что успело вылететь из неё в тот злополучный вечер.

А я говорила много.

Очень много, потому что знала, что тот, кто угрожает моей семье, стоит за спиной Глеба. И он ждет, когда я забью последний гвоздь в крышку гроба наших отношений.

– Ауч. Так она не в курсе. – Шепотом протягивает бывший, стоя спиной к своему брату и моей сестре. Они не видят, что он разговаривает со мной, поэтому активно пользуется этим, улыбаясь во весь рот. – Мартышка, мне щас даже как-то обидно стало. Ты родной сестре ни разу мою фотку не скинула? А как же показать красавчика всему свету?

Да он издевается, что ли?

– Заткнись. – Шиплю в ответ, стараясь не зарычать.

Конечно, я ей скидывала. Только вот каким-то непонятным для меня образом, сестра парня не узнала.

– Что? – У сестры лопается терпение.

– Мы знакомы. – Уверенно говорит Глеб, и поворачивается ко мне спиной. Проходит по комнате и становится за креслом, на которое уже успели сесть наши родственники. – Думаю, Майя сама захочет об этом рассказать. Правда ведь, пчёлка?

И лыбится.

Улыбается самой мерзкой улыбкой, которая только может быть у человека.

Бросает в мою сторону намекающий взгляд, в котором я без труда читаю: «Ты попала».

***

Сестра удивленно смотрит на меня, а мне ничего не остается, как только сесть на диван, положив при этом подушку на колени, и не начать активно придумывать план выхода из этой задницы.

Мамаев при этом продолжает веселиться.

– Да не стесняйся. Здесь все свои люди. Они поймут.

«Кастрация – удаление репродуктивных органов». Я собственными руками вырву его яйца, и скормлю их собакам, если он сейчас же не прекратит этот цирк.

– Какое, может быть, стеснение, Глебушка?

Тон моего милого голоса мгновенно напрягает его.

Поднимаю свой взгляд, не в силах сдержать улыбки на лице. Я ведь знаю, как его раздражает такое обращение.

– Ну, так начинай. Не тяни время. Мой желудок уже сто раз изнасилован запахом из кухни.

– Глеб. – Подает голос Сергей, который за все время не произнес ни единого звука. – Я ведь просил тебя.

– Ты постоянно о чём-то просишь. И я постоянно стараюсь тебя не слушать. – Снова переводит взгляд на меня. – Майя, извини моего брата, у него вечная проблема недержания. Постоянно всех перебивает. Продолжай…

– Я как на допросе. – Бурчу себе под нос. – Насть, да, мы знакомы. Только Глеб приукрашивает наше знакомство. В нём не было ничего веселого и захватывающего.

– Вы в одном институте учитесь? – Я Вам успела рассказать, что моя сестра жуткая зануда? Простите. Говорю. Она зануда.

– Нет. Вряд ли Глеб где-то учится. – очко в мою пользу. – Он еще в школе умом не блистал, сомневаюсь, что смог куда-то поступить. Ничего, что я всё рассказываю? – победоносно смотрю в прищуренные глаза парня. – Тут ведь все свои, их не стоит стесняться. Но Настя будет знать, что ты не сможешь в уме посчитать, сколько будет два плюс пять.

– Майка! – одергивают меня. – Разве можно так говорить?

– А что такого? Ты, между прочим, собираешься выйти замуж за его брата. Ты должна знать, какие гены присутствуют в их роду. Сергей, тебя матушка-природа не обидела.

– Майя.

– Да ладно-ладно. Мы с Глебом в одной школе учились. Сложно ни разу не пересечься в двух этажах.

И тут начались удивленные охи и вздохи. Будто я не про один родной город рассказала, а про то,