Конечно же Мия все понимала, и совсем не торопилась возвращаться, словно собирала званый обед, пока мы нежились в постели, отдаваясь целиком и полностью своим безумствам. от которых лед должен был просто расплавиться.

Не боясь того, что нас застанут врасплох благодаря слуху Лютого, я лежала обнаженная и влажная под одеялом, прижимаясь к боку своего огромного мужа и положив голову на его широкую грудь, с упоением слушая, как глубоко и ровно стучит его сердце.

— …Когда это все уже закончится?… — тяжело выдохнула я, имея в виду эту ситуацию и то, что мы не могли вернуться в свой дом и к привычному укладу нашей жизни.

К которой я уже успела привыкнуть, словно жила здесь всегда, не вспоминая про года жизни в большом, шумном и вечно куда-то спешащем мегаполисе.

Словно я наконец нашла свое место в жизни, где мне было уютно, комфортно и хорошо.

Место, в котором больше не было душевных метаний и попыток что-то изменить.

Здесь все для меня было идеальным.

Даже мой невыносимый муж, который и сейчас хмыкнул, принявшись водить кончиками горячих пальцев по моему плечу, рисуя какие-то снежные узоры:

— Закончится тогда, когда с Каратом будет покончено.

— Вы уверенны, что это сделал именно он?… — осторожно начала я, пытаясь распутать этот клубок информации, многих частей которого у меня просто не было.

А так хотелось помочь хоть чем-нибуды Хотелось выдать что-то такое супер логичное и продуманное, чтобы это оценил даже Отец, и чтобы эти жуткие поиски уже закончились.

— Фермер дал описание человека, который может относиться только к роду Кадьяков.

— …черные волосы, светлые глаза. светлая кожа… — пробормотала я, почувствовав, как Лютый кивнул в ответ. — …а что, если это был просто Кадьяк?…

— Что значит «просто»? — изогнулась светлая бровь Лютого, и к большому облегчению, не увидев в этом глубоком ярком блеске язвительности или смешливости, я продолжила, обрадованная тем, что он меня слушал.

— Вы же рассказывали, что этот город был основан Мраком для всех беглых Беров. которые по той или иной причине были вынуждены покинуть свой род, и кто хотел жить среди людей… может этот Кадьяк хотел обосноваться здесь?…

— И для этого пришел в город украдкой, прячась ото всех, отравил все молоко. которое было. а затем исчез так же внезапно. как появился? — поднялась бровь Лютого еще выше и в этот раз глаза сверкнули.

— Отравил все молоко?… — повторила я, приподнимаясь на локте и заглядывая в лицо мужа, понимая, что сложно строить какие-то догадки, когда не знаешь всего, что происходило. Но я была твердо намеренна узнать все и сегодня же!

— После того, как мы поняли. что фермер знает кое-что важное, мы обыскали все его владения, — Лютый вытянулся, тяжело и протяжно выдохнув, и чуть прикрыв глаза, — поскольку он один занимался хозяйством, круг подозреваемых сузился до него одного. С его фермы поставляется мясо и молочная продукция в магазины. У него же брали мясо и молоко Берсерки много лет подряд в качестве оплаты за то. что мы охраняем город…

— Выходит, что он знает про вас?! — я даже села от изумления, прижав к обнаженной груди одеяло, но Лютый лишь отрицательно закачал головой, увлекая меня снова к себе под бок, куда я послушно легла с большим удовольствием.

— Благодаря стараниям Мрака, человек воспринимал нас как бандитов, которым необходимо отдавать часть своей продукции, чтобы мы не трогали его.

— … а что. Очень даже похожи, — хихикнула я, покосившись на Лютого, который лишь фыркнул. продолжив:

— Из всего. что было готово к отправке на прилавки, было отравлено только молоко.

По всей видимости, Карат не был уверен в том, как именно мы его забираем. поэтому добавил яд полностью во всю цистерну…так молоко попало в наш общий дом. И в дом Отца на кухню детей тоже…

Я сосредоточенно смотрела в его яркие голубые глаза, в которых словно под слоем льда могла увидеть целый заснеженный мир. ахнув оттого, что неожиданно щелкнуло в моей голове:

— Но ведь это же было пару дней назад. учитывая, что я отравилось первой? — Лютый просто кивнул. не перебивая меня и давая возможность досказать, что мучило мой взрывающийся разум, — Молоко пили только мы? Ведь если оно способно нанести вред человеческому организму даже в очень маленькой дозе, то…никто в городе не пострадал?…

Судя по тому, как изменилось выражение лица Лютого, моя страшная догадка была правильной.

— Пятеро погибли, двенадцать в больнице в состоянии искусственной комы.

Я в ужасе закрыла рот руками, не в силах поверить в то, что этот кошмар коснулся не только нас, но и невинных людей, которые не подозревали о внутренних распрях мифических существ, о которых нормальный человек не будет даже думать!

— Ноу нас ведь есть чай! Мы должны…

— …ИХ уже не спасти, — голос Лютого не дрогнул, как и его холодные колкие глаза, в которых словно не было и капли боли или сожаления, — доза слишком велика для людей, и время ушло. Ты сама видела, что происходило с одним из нашего рода, когда в его тело попала эта доза. Теперь представь, что может быть с человеком.

Я закрыла глаза, пытаясь проглотить тошноту и желчь, которые поднимались по горлу. не думая о том, что было с несчастными людьми, до сих пор с ужасом видя перед собой большое тело Бера, которое содрогалось и выгибалось так, что в нормальном состоянии ему это было бы просто недоступно.

Ему повезло.

Рядом были его братья, которые оказали помощь в первые же секунды беды, и наша крошка Мия, которая приготовила всеми нелюбимый за вкус чудо-чай.

По крайней мере, отравившийся Бер был жив и здоров, а Отец сдержал свое слово, относительно того, что утром парень будет бегать кросс по ледяным равнинам, пока не придет в себя.

Нет, Отец не заставил его бегать, но рано утром вошел в комнату. куда осторожно положили обездвиженного Бера накануне, и. посмотрев на то. как тот сладко спит, рявкнул так, что ледники над нашими головами дрогнули:

— Упал, отжался!!!!

И пусть боги упасут нас от такого будильника во веки вечные, потому что он поднимет даже глухих, контуженных и парализованных по самые ресницы, когда бедолага Бер подскочил с кровати едва живой. бледный и с трудом стоящий на дрожащих ногах, рухнув на пол под одобрительное мычание своего Короля:

— Неплохо! Реакция есть — дети будут…ну, ладно-ладно. Ложись уже, спи, пока не поправишься.

Вот только не думаю, что после такого пробуждения у мужчины возникло желание снова погрузиться в глубокий лечебный сон, даже если Отец ушел, одобрительно похлопав воина по плечу.

И снова мои мысли беспорядочно метались по кругу, цепляясь то за одно, то за другое в мыслях об этом проклятущем яде, который причинил всем столько вреда, подкосив даже огромного Бера…

…Минуточку.

Ну,