На душе было так тяжело и больно, что я легла на мощную горячую грудь Лютого, с благодарностью ощущая, как его руки оплелись вокруг меня, прижимая к себе осторожно и нежно.

— Ты знаешь, как наказывают Берсерков за измену?…

Я не была уверена, что хочу спышать это, молча покачав головой и закрыв глаза, прижимаясь к ароматной гладкой коже Лютого и прислушиваясь к глубокому ровному сердцебиению своего мужа.

— Его бьют по спине особыми тонкими прутьями до тех пор, пока не сдирают кожу. А потом бросают в одиночестве за много километров от родного селения….если после этого он сможет вернуться в свой дом, то наказание считают пройденным и его прощают.

Я зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, и кусая губу, пытаясь не видеть перед глазами нашего славного, добрейшего Сумрака, который пожертвовал собой ради брата и своей любимой.

-..а как случилось, что Мрак…

— Убил ее? — руки Лютого напряглись и буквально окаменели, но при этом не сдавили сильнее и не причиняли боли, когда он осторожно погладил меня по спине, легко и ласково касаясь кончиками пальцев каждого позвонка, — Мрак никогда не был влюблен в девушку по настоящему, хотя и продолжал жить с ней в городе, в который они оба вложили столько сил. Беда случилась, когда Мрак влюбился. По-настоящему. И его глаза загорелись на приезжую девушку. Он хотел быть честным со своей женой….по крайней мере, так говорил Свирепый…пытался уйти, но жена не хотела его опускать. Плакала.

— …И ОН убил ее за это?!

— Случайно. Не рассчитал силу и оттолкнул ее от себя. Женщина ударилась головой…

Я едва могла дышать, желая лишь одного, чтобы морозный аромат Лютого заполнил мои легкие, и отключил мои мозги, которые дымились от полученной информации и буквально выворачивались наизнанку.

Едва ли я теперь могла рассуждать о Карате и его злодеяньях, когда все мои мысли были лишь о Сумраке и его ужасной истории.

Он пожертвовал собой ради брата и любимой, чтобы в конце-концов все закончилось так ужасно…

Возможно, именно поэтому он всегда носил одежду, чтобы только никто не видел того, что было с его спиной.

Боже…как он только смог выжить после этого зверства над собой?!

Как он не проклял своего брата за то, что тот не сберег его любимую)…

— Неужели после этого всего Мрак смог быть рядом со своей новой любимой? — выдохнула я в грудь Лютого, обхватывая его руками, чтобы прижаться сильнее и скорее прийти в себя.

— Нет. Он остался один.

Мы еще долго молчали, дыша в такт. Вот только сердце Лютого билось спокойно и размеренно, пока мое содрогалось при каждом ударе, прочувствовав услышанную историю, которую мозг едва смог вместить в себя, отвергая ее от ужаса и тошнотворной неприязни к тому, как порой бывает горька и несправедлива жизнь.

А еще я думала о том. что даже у Беров есть неразделенная и горькая любовь.

Как же это было ужасно и жутко несправедливо, учитывая тот страшный факт, что им даже законами было запрещено любить, если они хотели сохранить жизнь себе и своим любимым.

— А как же девушки-беры?…

Лютый чуть приподнял голову. удивленно посмотрев на меня, но явно начиная догадываться, к чему я пытаюсь склонить этот разговор, так сказать в продолжение темы:

— А что сними не так?

— Когда они влюбляются, их глаза не загораются, как у вас?

— Нет.

Лютый явно лукавил, отвечая коротко и быстро, но глядя при этом на меня весело и заигрывающе, прекрасно понимая, что я все-равно не сдержусь и спрошу то, что снова вертелось в моей ненасытной на информацию голове:

— А как же Звезда?….

— А что со Звездой? — изогнул бровь Лютый, хотя его глаза смешливо сверкнули, разряжая напряженную обстановку и тяжесть услышанной истории.

— Не прикидывайся, что ничего не знаешь! — ущипнула я Бера за грудь. отчего он даже не поморщился, продолжая улыбаться и играть своим блестящим глубоким взглядом, — ты же сам говорил, что она влюбилась в Севера!

— Разве я сказал, что она влюбилась?

— Нет? — удивленно уставилась я на своего мужа, видя, как он лишь покачал головой в ответ:

— Нет. Я сказал, что она запала на него.

— Формулировка сути не меняет!

— Меняет еще как- фыркнул Лютый, не обращая внимания на мой недоуменный и слегка недовольный взгляд, — Любовь — это эмоции, это то, что хочет твоя душа. А то, что испытывает Звезда — это инстинкты. То, чего хочет тело. Для таких переживаний любовь не обязательная составляющая.

О!

— Ага-Мы снова замолчали, пока я переваривала очередную порцию полученной информации, понимая, что в этот раз мне хотелось вздохнуть, наверное, даже с облегчением.

Звезду можно было понять — с младенчества быть только рядом с женщинами или Отцом, а потом резко увидеть обнаженного и прекрасного Севера — тут можно было запросто умом тронутся, не то, что про инстинкты вспомнить!

Но. По крайней мере, теперь я была спокойна, что хотя бы Звезде не придется мучиться от неразделенной любви к тому. чье сердце уже во власти другой девушки. И был шанс, что со временем это пройдет, когда на пути Звезды появится ее настоящая большая любовь, где и душа и тело будет хотеть только его одного и никого больше!

— Ты в порядке?.. — тихо проговорил Лютый, поглаживая меня по спине своей горячей ладонью, и не пытаясь опуститься ниже, на что я горько хмыкнула в ответ:

— А что, похоже на то?..

— Нет, — судя по голосу, мой морозный муж улыбался, и сначала я не поняла по какой такой загадочной причине ему было так радостно, пока я боролась с собственной тошнотой от услышанного и думала, как теперь смогу смотреть в глаза Сумраку, зная все то, что с ним произошло из-за брата, пока Лютый не добавил тихо, — …а ты изменилась.

Я медленно моргнула, пока не понимая хорошо это или плохо, ожидая от него продолжения слов и приподняв голову, упираясь подбородком в могучую ровно поднимающуюся и опускающуюся грудь моего мужа, который смотрел в эту секунду так странно….так тепло.

— Стала говорить то, что думаешь.

Я моргнула еще раз, вдруг понимая, что смутилась.

А ведь он был прав.

Еще месяц назад я бы ни за что не позволила себе лежать вот так — совершенно обнаженной, растянувшись на огромном теле обнаженного мужчины, который был моим мужем по каким-то загадочным правилам. © которых в моем мире никто ничего не знал…да и был ли теперь тот самый «мой мир»? Тот мир, откуда я приехала с тяжким грузом своих мыслей, запутавшись в своей жизни, чувствах и том, что должно быть дальше.

Нет. В том большом, шумном, сером мире стали и продажных жизней я всего лишь тихо существовала, не задумываясь