Вот и теперь я была беспомощна перед ним…сметена порывом его страсти, которая обжигала меня, словно синее пламя, увлекая за собой в пучину бесконечной неги, в которой я бы кружила до скончания века, отдаваясь его силе.

Его воле. Его власти надо мной.

Я забыла, что мне нужно отбиваться, чтобы не сгореть.

Забыла обо всем на свете, обхватывая его руками за мощную шею, притягивая к себе, и ловя губами его губы, которые оторвались лишь на секунду, чтобы лукаво улыбнуться, промурлыкав:

— …вроде говорила, что ничего нет?

— Поздно, — едва смогла пролепетать я, не дав ему победно рассмеяться и притягивая к себе снова, чтобы он не отвлекался от нужного и такого желанного дела на пустые разговоры.

Больше меня не пугало, что я могу сгореть до тла.

Кажется, мне было так жарко, что хуже уже просто не могло быть.

Даже на самом дне Ада было бы и то на несколько градусов ниже. чем в моем теле сейчас.

Именно поэтому я не удержала громкого, протяжного стона, когда Лютый вдруг повернулся на бок, забрасывая меня на себя, убирая шкуры и одеяла, а затем плавно стек прямо на ледяной пол, положив меня на него и нависая сверху, упираясь ладонями в лед по обе стороны от моей головы с широкой, лукавой улыбкой прошептав:

— Ты только что разбудила отца.

Я струдом понимала, о чем шла речь, распластавшись на льду утренней звездой, и закрыв от неземного блаженства глаза, чувствуя ягодицами, что лед подо мной не тает, но отдает коже свою свежесть и холод, уравновешивая мой жар и даря ту гармонию. о которой я не могла даже мечтать.

Хотелось просто морским котиком проехать на пузе по льду, прижимаясь к нему всем телом и даже ступнями, которых я пока не ощущала.

Хотелось изваляться в снегу или целой тонне льда, не боясь подхватить воспаление легких или свалиться потом с ангиной.

ЕЙ-богу про возможные болезни в эту секунду я думала меньше всего! Мне казалось, что сейчас от меня просто шли столпы пара, от которых, наверное, могли расплавиться эти вековые льды над нашими головами.

Я вздрогнула, чуть приоткрыв глаза, когда послышался где-то над ухом хруст, словно сломалось сразу два десятка чьих-то костей, удивленно глядя на Лютого, который загадочно улыбался, собирая рукой кусочки льда с ледяного пола.

Мне было тааааак хорошо плавиться на льду, что казалось просто не может быть еще приятней и лучше.

Но нет.

Лютый как всегда удивил и шокировал, когда я растянулась, словно кошка, оттого, что эти кусочки льда оказались на моем теле.

Лютый водил ими, оставляя влажные следы на моей горящей коже и собирая своими горячими губами капельки воды, отчего я застонала, притягивая его гопову к себе и вплетаясь пальцами в густые волосы, от которых шел аромат мороза и ледяной свежести.

Я выгибалась, содрогаясь всем телом, горя и плавясь от своих эмоций, которые не испытывала раньше никогда — это невероятное сочетание жгучего льда и обжигающих губ, которые скользили по коже жадно и так по свойски, оторвавшись на секунду, чтобы усмехнуться:

— Теперь ты и брата разбудила…

Впервые в жизни мне было без разницы, кто проснулся, когда и отчего.

Мне было так хорошо, что не оставалось места даже для навязчивого смущения….если бы я не услышала голоса в коридоре, которые все приближались и приближались.

Их можно было бы узнать даже из тысячи, когда Лютый тяжко вздохнул, поднимаясь надо мной на своих мощных руках, чтобы стянуть быстро одно из одеял с кровати на нас.

— Пап, не надо! — слышался замученный голос Свирепого, который явно пытался отговорить своего вечно неспокойного отца свернуть с намеченного пути, что вел, очевидно. прямиком к нам.

— Кыш, сказал! Я просто хочу убедиться, что с мелкой все в порядке!

Я улыбнулась. натягивая на себя одеяло до самого подбородка и пытаясь прикрыть Лютого, который как всегда плевать хотел на свою наготу.

— …а то ты из зала не почувствовал! — усмехнулся Лютый, когда Ледяной появился на пороге спальни, рассматривая нас как всегда излишне нескромно, настойчиво, и явно лукаво.

Выглядел Ледяной как всегда браво, нахально, но при этом так харизматично, как мог выглядеть только великий король Полярных Беров.

— Ну простите, что помешал вам еб…

— Пап!..

Ледяной закатил глаза, покосившись недобро на своего младшего сына, который как всегда из смущения и уважения даже в комнату не вошел, оставшись за порогом, и предприняв вторую попытку выразить свои мысли:

-..что помешал тра…

— ПАП!..

— Да епа маты Вырастил вшивых грамотеев с золотыми яйцами на свою голову!! — всплеснул недовольно своими мощными ручищами отец, — Скажи тогда, как нужно, чтобы не ранить ваш хренов слух!

Кажется, на секунду Свирепый задумался, приглушенно проговорив и прозрачно краснея:

— …Ну… помешал улучшать генофонд будущих поколений новой популяции беров.

— Чего?!..

От вопля отца Лютый лишь устало закатил глаза, а я безуспешно пыталась сдержать свой смех, кусая кончик одеяла и наблюдая за этими большими, красивыми мужчинами, которые были семьей, но при этом были так не похожи друг на друга.

— В наше время это ваше улучшение называлось одним простым незамысловатым словом…

— Не надо, пап!

— Да тьфу на вас ей-богу! Аж есть захотелось — пробурчал недовольно Ледяной, отпихивая с порога своего младшего сына и устремляясь в коридор, метнув взгляд на Лютого, — вы бы поосторожней упражнялись на полу-то! Девчонка еще не закаленная! Хотя бы шкуры под зад подложите, а то следующие пару недель целоваться получится только с соплями!

— Сами разберемся, — сухо сверкнул своими глазами Лютый, явно давая всем понять, что нам как бы помешали, и двое из четверых в этой комнате явно лишние.

Хмыкнув себе под нос что-то явно веселое и язвительное на своем языке, отец окинул нас долгим многозначительным взглядом, выгнув бровь, но все-таки промолчал, выйдя так же быстро и резко, как и появился здесь.

— Прошу прощения за вторжение, — виновато изогнул свои красивые губы Свирепый, смущенно потоптавшись на пороге и так и не смея поднять своих бирюзовых глаз на нас, — вы знаете его…

— Забей, брат, все в порядке, — кивнул Лютый, на что Свирепый стремительно ретировался, словно только этого и ждал.

Но не прошло и пары минут, как послышался громогласный ор Короля видимо из кухни:

— Хрен вам моржовый во все дыры!!! Кто сожрал последние пирожки?!

Больше я не могла сдерживаться.

Я хохотала от души, вытирая слезы с глаз и тяжело протяжно выдыхая, чтобы не задохнуться от этого безудержного веселья.

Лютый посмеивался, вытянувшись рядом, а скоро все-таки последовал совету своего гипер эмоционального и супер прямого отца, стащив с кровати шкуры, на которые переложил меня, укрывая сверху одеялом.

Вышло просто идеально — не холодно. не мокро, а главное не так безумно жарко, как было еще пару минут назад.

Блаженно растянувшись на мягких шкурах, которые щекотали кожу. я