– Видела бы ты сейчас свою прическу, Кэсс, – и он запускает пальцы себе в волосы, так что они становятся торчком.

– Ты что, сидел тут и смотрел, как я сплю? – говорю я. – Это мега-мерзко.

Джейкоб спрыгивает на пол, оставив на одеяле едва заметную вмятину.

– Не смотрел я, как ты спишь. Я пытался тебя разбудить, – он показывает на лежащий на тумбочке мобильник. – Телефон разрывался. Лара тебе обзвонилась! – Он тычет в телефон, его палец проходит сквозь экран. – Уж поверь, если бы я мог ей ответить, я бы так и сделал.

Я тянусь к телефону и начинаю просматривать сообщения.

Лара: Я кое-что нашла. Точнее, кое-кого.

Лара: Позвони мне.

Лара: Это важно.

– Ну кто еще пишет смс по всем правилам пунктуации? – фыркает Джейкоб.

– Угу, – вяло соглашаюсь я, еще не опомнившись от ночного кошмара.

– Ты как? – он сверлит меня взглядом. – Вид… так себе.

– Все в порядке, – быстро отвечаю я, а у самой внутри что-то ёкает. Второе правило дружбы: не врать.

Я набираю номер Лары.

– Наконец-то, – отвечает она.

– Ты вообще спишь когда-нибудь? – спрашиваю я и сонно тру глаза.

– Я получаю необходимые семь или восемь часов сна, – говорит Лара, – хотя, признаюсь, лучше всего я себя чувствую, когда сплю семь часов.

– Кэсс! – зовет мама, стуча в дверь, хоть она и приоткрыта. – Мы идем вниз завтракать. Готова?

Я прикрываю рукой телефон и кричу в ответ:

– Я вас там найду! Мне нужно еще несколько минут.

– Смотри, не ляг снова спать! – предупреждает папа.

– Не собираюсь.

Прошлой ночью я увидела Тома и потом долго не могла заснуть. А когда мне наконец это удалось, увидела кошмар.

– Какой кошмар? – это Джейкоб копается в моих мыслях.

Я мотаю головой, торопясь загнать остатки ужасного сна в глубину сознания.

– А ты, оказывается, видела того гадкого мальчишку? – не отстает он.

– Прием, – вклинивается в разговор Лара. – Земля вызывает Кэссиди.

– Извини, – я подношу трубку к уху. – Что ты хотела сказать?

– Только то, что у меня есть для тебя зацепка. Пожалуйста, всегда рада услужить.

– Скажешь это после того, как я поблагодарю. Что за зацепка?

– О Тома Алене Лоране нет никакой информации, кроме того, что ты уже и так знаешь – и это плохая новость.

– То есть, мы в тупике, – мрачно заключает Джейкоб.

– Да, – говорит Лара, – но это не удивительно. Он все же умер за сто лет до изобретения Интернета. Но кое-что я все-таки нашла. Имя старшего брата Тома – Ришар.

Сердце подскакивает у меня в груди.

– Он еще жив?

– Не смеши, – отвечает Лара. – Но он жил в Париже. Между прочим, французские фамилии не так разнообразны, как, скажем, американские, – Лоранов здесь тысячи, – но к счастью у родителей Тома и Ришара были очень необычные prénoms – то есть, имена…

– Нельзя ли покороче? – нетерпеливо перебиваю я.

– Как угодно, – голос Лары звучит обиженно. – Я их нашла. Твоих Лоранов. Ришар умер тридцать лет назад, в почтенном возрасте – ему было восемьдесят девять лет. Но его внучка Сильвен до сих пор живет в городе. Сейчас пришлю тебе ее адрес. Может быть, она знает эту историю. А может быть, у нее даже найдется что-нибудь, что поможет пробудить воспоминания Тома.

– Лара, ты потрясающая! – искренне восхищаюсь я.

– Знаю. Но вообще-то это было нетрудно. Ты удивишься, как много можно узнать, если знаешь, как искать. В моей школе обучают действенным методам исследования.

– Интересно, есть хоть что-нибудь, чему не учат в твоей школе?

– Нас определенно не учат тому, как охотиться за полтергейстом.

Джейкоб делает вид, что ахает от изумления.

– Лара Чаудхари, да ты, кажется, пошутила?

Я почти вижу, как Лара улыбается.

– Короче, – говорит она. – Удачи. И будь осторожна.

– А вот это можно было бы и не повторять каждый раз.

– Наверное, – отвечает она. – И все же.

Мы заканчиваем разговор. На экране появляется сообщение от Лары: адрес мадам Сильвен Лоран, одиннадцатый округ.

Итак, у меня есть зацепка.

Осталось убедить родителей позволить мне пойти по следу.

Я затеваю разговор об этом сразу за завтраком, и вдруг оказывается, что все проще, чем я ожидала.

Папа в восторге, когда я рассказываю о прорыве в исследовании. Его явно радует, что дочка идет по его стопам. Зато мама вдруг проявляет бдительность, хотя это на нее не похоже.

– Откуда этот внезапный интерес?

Я пристально рассматриваю лежащий передо мной круассан.

– Ну, – начинаю я, – вы, конечно просили меня фотографировать только для шоу, но я задумалась и о тех, чьи истории не вошли в программу. Мне захотелось узнать о них больше, и этот мальчик, Тома, чем-то меня зацепил. Я не могу отделаться от чувства, что могу узнать о нем гораздо больше.

Я умолкаю. Надеюсь, у меня получилось более естественно, чем когда я репетировала перед зеркалом. Много-много раз.

– Все это очень интересно, Кэсс, – говорит мама, – и просто чудесно, что ты решила копнуть глубже. Но у нас здесь очень плотное расписание. Сегодня последний день съемок, и…

– Я могу ее отвезти.

Это говорит Полин, ну кто бы мог подумать!

– Мы не можем просить вас об этом, – начинает папа, но Полин отметает возражения решительным взмахом руки.

– Мне совсем не трудно, – говорит она. – А на съемках прекрасно справятся Аннет и Антон. Они знают город не хуже, чем я. Кроме того, Кэссиди проявила столько терпения, и это дело, очевидно, для нее много значит.

Полин смотрит на меня, подняв брови, ожидая, что я подтвержу ее слова.

– Да, много! – подтверждаю я.

Мама и папа переглядываются и… соглашаются, строго наказав мне, чтобы я не докучала Лоранам, если они не захотят общаться, и потом сразу вернулась в отель.

– Но вы пропустите историю Мясника с улицы Мармузе, – вздыхает мама.

– Даже не вздумай спрашивать, кто он такой, – предостерегает Джейкоб.

Я вешаю на плечо чехол с фотоаппаратом, обнимаюсь с родителями, заодно проверив, не выбросил ли папа из кармана пакетик с шалфеем и солью.

И мы трогаемся в путь.

– Интересно, а почему ты предложила пойти со мной? – спрашиваю я Полин по дороге к метро.

– Ты ребенок, – отвечает она, – а Париж очень большой. Одной тут небезопасно.

Я хотела указать на то, что я не ребенок и не одна, что я уже ходила по Парижу и вела расследование. Но вообще-то, это едва не кончилось плохо, когда на меня упало зеркало, так что в чем-то Полин права. Кроме того, теперь у меня есть переводчик.

Я смущенно раскачиваюсь с носка на пятку.

– Скажи, а твое предложение никак не связано с тем, что родители сегодня собираются снимать про какого-то мясника, а?

– Вовсе нет! – отвечает Полин, но как-то чересчур поспешно.

– Ты же не могла испугаться? – спрашиваю я. – В смысле, ты во все это не веришь.

– Вот именно.

Поезд, что-то тихо бормоча, едет под Парижем. В нем тепло и многолюдно. Люди самые разные – одни в костюмах, другие в одежде для бега, здесь и туфли на каблуках и пляжные