- Да-а - тихо проговорил он, не сводя с меня глаз - ну-и семейка.

   Я сделал помимо своей воли извиняющееся лицо, вроде как простите, если, что не так. Веде оценив мое выражение, улыбнулся.

   - Опять кривляешься?

   - Ни в коем разе, просто ем.

   И мы, молча, продолжили поедание курицы и растворимой вермишели.

   После обеда, или может быть после ужина, судя по времени, моя рука, чисто автоматически потянулась в карман за сигаретами. Сунув сигарету в рот, спохватился, поймав заинтересованный взгляд Игоря.

   - Можно? - Спросил я.

   - Что можно? - не понял он.

   - Ну, это, закурить.

   Закурить?

   Я кивнул головой, доставая зажигалку.

   - Интересно, давай - разрешил, он.

   Из вежливости я протянул ему открытую пачку. Он взял сигарету, понюхал. Я закурил и поднес огонек зажигалки Игорю. Веде последовал моему примеру. И в следующую секунду, его глаза расширились, по небритым щекам потекли слезы, дыхание остановилось... И тут выворачивающий легкие кашель, согнул его пополам. Я не на шутку испугался, бегал вокруг, бесполезно размахивая руками, как наседка крыльями, только, что не кудахтал. Наконец кашель стих, Игорь выпрямился, тяжело и часто дыша.

   - Что это? - хрипло спросил он.

   Я пожал плечами, засовывая пачку, поглубже, в карман.

   Веде, не проронив больше ни слова, пошатываясь, направился в ванную комнату. Я не зная, что делать и как поступить бестолково торчал посреди кухни. Сигарета в моих руках почти догорела, с сожалением посмотрев на нее, сделал последнюю затяжку и затушил в раковине.

   - Я, конечно, знал про курение и сигареты - Игорь появился на пороге кухни. Его лицо все еще сохраняло зеленовато пепельный оттенок - но попробовал первый раз, и думаю, что последний.

   А, что в вашем мире не курят? - спросил я, просто, что бы, не молчать.

   - Нет, еще в середине прошлого века, двадцать первого. Табак был причислен к наркотикам и запрещен повсеместно. Я имею в виду во всем мире.

   - Ну, прямо так, взяли, запретили и все в одночасье, послушно, бросили курить - саркастически проговорил я, подозрительно, посмотрев в глаза Игоря Веде.

   - Нет, конечно - не обращая внимания на мой тон, продолжал Игорь. Так уж сложилось, что население, в основном больших мегаполисов, было подготовлено к этому. Не малую роль съиграла антиреклама табака, проводимая на протяжении почти двадцати лет. И закон был принят. Первое время были и демонстрации, кстати, не очень многочисленные, и даже жертвы. Но в последующие сто лет путем уголовного наказания и общественного порицания в средствах массовой информации эта привычка была полностью, я так думаю, искоренена.

   - Хочется верить, как говорится, свежо придание, но верится с трудом - недоверчиво и ворчливо пробормотал я.

   На что Веде в свою очередь пожал плечами.

   - Хочешь, верь, хочешь не верь, но так будет - ответил он, спокойно.

   Спохватившись, Игорь посмотрел на часы, и прошагал к вешалке.

   - Мне срочно надо уйти, буду скоро. А ты отдыхай. Только прошу, на улицу не выходи - сказал он, натягивая куртку.

   Я, согласно, кивнул головой.

   Оставшись в одиночестве, я некоторое время шагал из угла в угол по комнате осмысливая рассказ Игоря Веде, и стараясь понять себя , свое отношение к услышанному и к хозяину квартиры, затем заглянул на кухню. Надо бы помыть посуду, посетила меня крамольная мысль, которую я тут же отогнал. Зашел в ванную, прогулялся до окна в коридоре и, в конце концов, оказался на чудо-диване. Диван сначала превратился, с тем же мягким шипением, в кресло, затем, по мере того как я расслабленно вытягивался на нем и в уютную кровать. И незаметно для себя уснул.

   Саша, вставай, завтрак остывает, и в школу опоздаешь - звучал в голове голос мамы.

   - Ага, сейчас - ворчал я, лениво переворачиваясь на другой бок, не торопясь просыпаться.

   - Вставай быстро, мне на работу надо.

   Голос звучал так явственно и требовательно, что в следующую секунду я уже сидел на кровати и таращился по сторонам. Где это я, где мама? Немного придя в себя, потряс головой, отбрасывая остатки сна и вспоминая события последних суток. Слава богу, ничего не забыл. Потерев лицо ладонями, еще раз встряхнулся, окончательно приходя в себя.

   Из кухни доносился звук льющейся воды и звон посуды. Запах, готовящейся пищи, окончательно прогнал сонно ленное состояние, пробудив во мне, недюжинные, жажду и интерес к жизни. Потянувшись до хруста, я поднялся, поправляя мятую одежду. Что ж это я пижаму-то дома забыл, бормотал я вполголоса, проводя ревизию своему "парадно выходному мундиру".

   - Ну, ты и спать.

   От громкого и бодрого голоса и от неожиданности я вздрогнул, поднял глаза. В дверях кухни стоял Игорь.

   - У-ф, напугал, доброе утро.

   - Доброе, иди, умывайся, я тебя жду.

   На столе стояли горячие и парящие сосиски, заполняя пространство квартиры дурманящим запахом, масло, нарезанный хлеб и две чашки дымящегося кофе. Стало как-то не по себе за радушное гостеприимство Игоря и за себя. За свою вчерашнюю лень, это я о немытой посуде, за занятый на всю ночь диван, за свое, хоть и вынужденное нахлебничество. Но по мере того как наполнялся мой желудок это чувство постепенно притуплялось, пока не превратилось в такую маленькую чувствинку где-то глубоко, в глубинах моего насыщающегося сознания. Веде как и вчера завтракал молча, глядя себе в тарелку.

   Отодвинув недопитую чашку кофе, Игорь распрямил спину на стуле и серьезно посмотрел мне в глаза. От этого взгляда опять стало не по себе, но я выдержал, не отвел и не спрятал свой.

   - Теперь о деле - начал он - у вас впереди ровно год и один день, потом, вы вернетесь домой и все забудете.

   - Интересно, я уже ВЫ, а совсем недавно был просто ТЫ, прогрессивный рост на лицо - вставил я свои "пять копеек".

   - Я имел в виду, тебя и твою дочь - улыбаясь, пояснил Игорь.

   - А причем здесь моя дочь - начал, было, я.

   Но Игорь поднял ладонь. Лицо его снова стало серьезным. Я умолк.

   - Это у вас, наверное, семейное, приносить хлопоты и беспокойство окружающим вас людям.

   В голосе Веде небыло строгости или раздражения. Лицо оставалось серьезным, но в глазах прыгали веселые чертики. На этот раз я промолчал, ожидая продолжения.

   После непродолжительной паузы, не дождавшись от меня очередной "шпильки" Веде