Но поначалу все было не так очевидно. Эстер, Мэтт и Слоан шли по тропинке вдоль озера, оставив Мокса и Зиву искать остальных солдат армии Воскресителя. Они свернули на Уилсон-авеню, прошли сквозь Аптаун, и спокойная атмосфера набережной сменилась безумием. Некоторые здания были разрезаны напополам, половина гостиной выходила на улицу, раковина в ванной комнате свисала над краем разрезанного кафельного пола, готовая упасть на землю в любой момент. Они миновали пол кухни, который провис над переулком и ронял плитки от любого дуновения ветра. К стене трехэтажного дома была приставлена лестница, и какой-то мужчина забирался в окно своей квартиры на втором этаже под инструкции, которые выкрикивала его маленькая дочь.
– Мой мишка без уха! – голосила она. Ее глаза были полны слез. – Ты его видишь?
Чуть дальше по улице Слоан увидела еще одно разрушенное здание, но с одной из расколотых половиц квартиры на третьем этаже свисали рука и нога.
Она старалась не смотреть в ту сторону.
Через дорогу от дома, где жили Алби и Инес, где когда-то стояло мрачное здание паба, теперь раскинулся парк Дженетрикса, с красочной скульптурой, стоящей посреди небольшого пруда. Под поверхностью воды плясали магические огни, как будто и не было столкновения двух миров.
– Это что такое? – спросила Эстер. Слоан стояла и не сводила глаз с парка.
– Этот дерьмовый паб, в котором регулярно травилась Инес, наконец исчез, вот что это такое, – ответила она.
– Ты ненавидела это место, – сказал Мэтт. Но не так, как будто он напоминал ей об этом. Скорее, это звучало как откровение.
– Мда, – нахмурилась Слоан.
– Инес, – сказала Эстер. – Помнишь? – она потянула Слоан за локоть. – Вперед, ребята.
Входной замок был сломан, поэтому Слоан с трудом протиснулась через парадную дверь – она никогда толком не закрывалась – и поднялась в квартиру Инес и Алби. Теперь, когда они были уже здесь, она не могла смириться с той мыслью, что Инес может не оказаться дома. Эстер пришлось силком тащить ее вверх по последним ступенькам. Она постучала в дверь квартиры:
– Инес! Инес, это Эсси, открой дверь!
Слоан уже приготовилась к тишине. Но она тут же услышала шаги и низкий голос Инес, которая возилась с замками.
– О, Господи, Господи! – повторяла она снова и снова, раскачивая дверной косяк вперед-назад.
Дверь открылась, и перед ними возникла Инес – босая, в пижамных штанах на завязках, с красными глазами и спутанными волосами. От нее пахло травой, потом и кофе.
– И где же вас всех носило, мать вашу? – требовательно спросила Инес.
Они все рухнули одновременно, как карточный домик, едва успевая подхватить друг друга.
45
Той ночью Слоан проснулась от кошмара, в котором труп Алби вышел из реки и поплелся к ней по речной дорожке. Каркающим голосом он осудил ее за то, что она сделала, за убийство Нерона, за разрушение лучшей части двух миров.
Она проснулась, дрожа и задыхаясь. В центре кухонного стола мерцала свеча. На одной из табуреток сидела Эстер с бутылкой воды и смотрела на огонь.
– Эстер, – сказала Слоан, прижимая к груди подушку. – Мне кажется… мне кажется, я кое-что поняла.
Эстер прижалась щекой к бутылке с водой и посмотрела на Слоан. Ее глаза были уставшими от горя и напряженными от беспокойства.
– Твоя мама жива, – сказала Слоан. Она крепче вцепилась в подушку, ее сердце бешено колотилось. – Так должно быть, потому что я люблю ее, и после столкновения миров сохранилось все то, что я любила в обоих мирах, – она поперхнулась. – Моя магия превратила смерть Нерона в вот это всё, в этот гребаный мир монстров Фракенштейна, потому что он состоит из всего, что я хотела, и…
Эстер встала и подошла к дивану. Она села рядом со Слоан, так что их плечи соприкоснулись.
– Но есть некоторые вещи, которые я хочу, – прошептала Слоан. – Это… не очень хорошие вещи. Никто не должен создавать свой собственный мир…
– Я знаю, Сло.
Слоан уткнулась лицом в подушку, которую держала в руках, и постаралась не закричать.
Мэтт вышел из комнаты Алби, где, очевидно стоял все это время в темноте. Он пошуршал пару минут в кухонных шкафчиках, пока Слоан пыталась совладать с собой при помощи подушки, а затем подошел к ней, протягивая маленькую желтую таблетку.
Она сразу же проглотила ее.
* * *В убежище было тихо. Кто-то отломал большую часть досок, закрывавших окна, так что сквозь слой пыли сочился солнечный свет. Слоан прошла мимо скомканной груды одеял – ее старой кровати – и комнаты, полной солдат, которые сидели вместе на полу, играли в карты, чинили сифоны, а в случае одной группы товарищей – барабанили костлявыми пальцами по старым кастрюлям.
Она пошла в кладовку искать Мокса и обнаружила его сидящим за маленьким столиком напротив Зивы. Их руки были сплетены, его большая, теплая ладонь почти полностью обхватила костяшки ее изможденных пальцев.
– Слоан! – воскликнул Мокс, и они оба отпрянули друг от друга, как будто их застали за чем-то постыдным.
– Простите, я могу зайти позже, – пробормотала Слоан. Она чувствовала себя так, словно чему-то помешала.
– Погоди, останься, – сказала ей Зива. – Я как раз говорила ему о нашем с тобой разговоре.
Слоан была уверена, что со временем ей удастся размотать каждую нить в узле последних нескольких дней, но для этого было еще слишком рано. Приняв бензо, она провалилась в тяжелый сон на диване Инес, потом проснулась, одолжила чистую одежду и с помощью Инес завела машину, чтобы проехать через весь город, но это было пока все, что ей удалось сделать.
Однако из разговоров перед винным погребком, расположенным чуть дальше по улице от дома Инес, она поняла, что все остались без Интернета, сотовой связи и электричества. Люди из земной половины города начали заглядывать в половину Дженетрикса, из любопытства и отчаяния, поскольку за счет того, что сифоны все еще функционировали, жителям этой части легче удавалось справляться с последствиями катастрофы. Но если не считать болтовни лавочника о чародеях, это был максимум информации, которую ей удалось узнать о состоянии окружающего мира.
– О нашем с тобой разговоре, – автоматически повторила Слоан.
– О том, радует ли меня то, что я снова жива, – ответила Зива. После того как она это сказала, она начала двигать челюстью вперед и назад, пока та не щелкнула. Слоан смотрела, как работает язык за обнаженными зубами, и удивлялась, как всего за несколько дней ее отвращение к гниющему телу Зивы почти сошло на нет.
– А, – сказала Слоан.
– Мы с Зет решили, что настало ей время уйти, – сказал Мокс. Он, не отрываясь, смотрел на стол.
– О, – вымучила из себя Слоан. Казалось, она была не способна произнести больше одного слога за один раз.
Зива кивнула.
– Нерон мертв, а это значит, что Консул вне опасности и больше не нуждается в нас. Я поговорила с остальными, и
