– Обязательно снова об этом вспоминать? Мне хватило унижения.
– Но ты показал мне… Когда предложил встречаться… – Она глубоко вдохнула и затряслась, хихикая про себя. – О боги. Я поняла, как смешно вела себя. И как всё это было смешно. Вот что исцелило мое сердце – способность снова смеяться над собой, над моими глупыми представлениями о судьбе. И я стала свободна – как Фрэнк, который освободился от своей деревяшки. Чтобы исцелить сердце, мне не нужен другой человек. Мне не нужен партнер… по крайней мере, пока и если я не буду готова к этому – на моих условиях. Мне не нужно, чтобы меня сводили с кем-то или навешивали на меня чужие ярлыки. Впервые за долгое время я почувствовала, что у меня гора с плеч свалилась. Поэтому спасибо тебе.
– Пожалуйста!
Она засмеялась:
– Ты что, не понимаешь? Афродита все подстроила так, чтобы ты помог мне. Она обхитрила тебя, потому что знала, что во всей Вселенной только твое огромное эго справится с таким отказом. Я могла расхохотаться тебе в лицо – и ты бы пережил это.
– Хмм. – Скорее всего, она права насчет того, что Афродита мною манипулировала. Но вряд ли богиню волновало, переживу я отказ или нет. – Так что конкретно ты планируешь дальше? Что будет с претором Рейной? – Задав этот вопрос, я уже знал ответ.
– Идем в Дом сената, – сказала она. – У нас есть парочка сюрпризов.
42
Жизнь – внезапная штука
Подарки прими и, конечно,
Ешь праздничный торт
Первый сюрприз: места в первом ряду.
Нам с Мэг отвели почетные места рядом со старшими сенаторами, самыми почетными жителями Нового Рима и полубогами, чьи возможности к передвижению были ограниченны. Увидев меня, Мэг похлопала по скамейке рядом с собой, как будто в сенате были другие свободные места. Зал был полон. Почему-то вид всех, собравшихся вместе, обнадеживал, хотя людей стало гораздо меньше, а от повязок рябило в глазах.
Сразу после меня в зал, хромая, вошла Рейна. Все присутствующие встали и в почтительном молчании ждали, пока она доберется до преторского места рядом с Фрэнком, который, увидев свою соратницу, приветственно кивнул.
Только когда она села, все снова заняли свои места.
Рейна знаком скомандовала Фрэнку: «Начинаем веселье».
– Итак, – обратился к публике Фрэнк, – объявляю внеочередное собрание Двенадцатого легиона и жителей Нового Рима открытым. Первый пункт нашей повестки: я хочу официально поблагодарить всех вас. Мы выжили благодаря совместным усилиям. И нанесли сокрушительный удар по врагам. Тарквиний мертв – на этот раз на самом деле. Двое из трех императоров Триумвирата уничтожены вместе с флотом и войсками. Эта победа досталась нам великой ценой. Но вы показали себя настоящими римлянами. Мы выжили!
Раздались аплодисменты, кто-то кивал, послышались крики «Да!» и «Выжили!». Один парень в заднем ряду, который, видимо, проспал всю неделю, спросил:
– Тарквиний?
– Второе, – продолжал Фрэнк. – Заверяю вас, что я жив и здоров. – В подтверждение своих слов он хлопнул себя по груди. – Моя судьба больше не зависит от куска дерева, и это отлично. А еще, пожалуйста, забудьте, что видели меня в одном белье. Спасибо.
В зале засмеялись. Кто ж знал, что Фрэнк умеет быть смешным специально?
– А теперь… – Претор посерьезнел. – Мы должны сообщить вам о некоторых изменениях личного состава. Рейна? – Он вопросительно посмотрел на нее, будто сомневаясь, что она и впрямь решится на то, что задумала.
– Спасибо, Фрэнк. – Рейна поднялась с места. И снова все в зале, кто мог стоять, поднялись вслед за ней. – Ребята. Пожалуйста. – Она жестом попросила всех сесть. – Мне и так непросто.
Когда все снова уселись, она обвела взглядом лица собравшихся, встревоженные и печальные. Наверное, многие уже знали, что последует дальше.
– Я долгое время была претором, – сказала Рейна. – Для меня было честью служить легиону. Мы преодолели много трудностей. Некоторые годы были… интересными.
Раздались нервные смешки. Слово «интересные» подходило сюда как нельзя лучше.
– Но пришло время оставить это место, – сказала она. – Я ухожу с поста претора.
По залу прокатился стон – такой можно услышать, когда в пятницу в школе задают домашнее задание, – собравшиеся отказывались верить в происходящее.
– У меня есть на то личные причины, – объяснила Рейна. – Например, необходимость позаботиться о своем душевном равновесии. Мне нужно некоторое время побыть Рейной Авилой Рамирез-Ареллано, чтобы понять, кто я такая за пределами легиона. Это может занять годы, десятилетия или века. И поэтому… – Она сняла преторский плащ и значок претора и отдала их Фрэнку. – Талия? – позвала она.
По центральному проходу спустилась Талия Грейс. По пути она подмигнула мне. Остановившись напротив Рейны, она произнесла:
– Повторяй за мной: «Посвящаю себя богине Диане. Навеки отвращаюсь от общества мужей, приемлю вечное девство и вступаю в ряды Охотниц».
Рейна повторила слова. Никакой явной магии не случилось: не было ни грома, ни молний, серебряные блестки не посыпались с потолка. Но Рейна выглядела так, будто ей даровали вторую жизнь без процентов и первоначального взноса.
Талия положила руку ей на плечо:
– Добро пожаловать в ряды Охотниц, сестра!
Рейна улыбнулась:
– Спасибо! – Она посмотрела на сидящих в зале. – И спасибо вам всем. Да здравствует Рим!
Собравшиеся снова встали, чтобы стоя поаплодировать Рейне. Они кричали и топали с таким ликованием, что я испугался, как бы на нас не обрушился приклеенный на скотч купол.
Наконец, когда Рейна села в первом ряду рядом со своей новой предводительницей Талией (двое сенаторов с радостью уступили им свои места), все внимание снова обратилось к Фрэнку.
– Что ж, ребята, – он развел руками, – благодарить Рейну я могу сутки напролет. Она так много сделала для легиона. Лучшей наставницы и подруги и пожелать нельзя. Ее невозможно заменить. Однако я остался один, второе место претора пустует. Так что предлагайте кандидатуры на…
Лавиния начала скандировать:
– ХЕЙ-ЗЕЛ! ХЕЙ-ЗЕЛ!
Остальные тут же поддержали ее. Глаза Хейзел округлились. Она пыталась сопротивляться, когда сидящие рядом потянули ее за руки, заставляя встать, но члены ее фан-клуба – Пятой когорты – были явно готовы к такому повороту. Один из них достал щит, на который они тут же усадили Хейзел и, подняв ее над головами, торжественно вынесли в центр зала и развернули лицом к собравшимся,
