Было похоже, что сегодня ответов на свои вопросы я не получу. Разве что рычание, укусы и слово «персики». Мне на ум пришли слова дриад о том, что нельзя доверять смертным решать проблемы духов природы. Очевидно, я вхожу в число этих смертных. Я передал послание. И теперь могу уходить.
У меня на сердце и так было тяжело, а Мэг сейчас так ранима… Я не представлял, как сообщить ей, что ее маленький персиковый демон в подгузнике взбунтовался.
– Пора тебе возвращаться в лагерь, – сказала мне Лавиния. – У тебя завтра важный день.
Мы оставили Дона с остальными духами природы, встревоженно обсуждающими насущные дела, и пошли обратно по Телеграф-Авеню.
Миновав несколько кварталов, я набрался смелости и спросил:
– Что они будут делать?
Лавиния, которая словно забыла, что я рядом, вздрогнула:
– Ты имел в виду, что мы будем делать. Потому что я с ними.
У меня к горлу подступил комок:
– Лавиния, ты меня пугаешь. Что ты задумала?
– Я пыталась не думать об этом, – пробормотала она. Уличные фонари подсвечивали выбившиеся у нее из-под кепки розовые пряди, и казалось, будто вокруг ее головы парит сладкая вата. – После того что мы видели в гробнице… Бобби и остальных, после того как ты рассказал, что нас ждет завтра…
– Лавиния, прошу тебя…
– От меня мало пользы в строю. Да и что будет, если я сомкну свой щит с остальными и пойду вместе с ними на смерть? Кому это поможет?
– Но…
– Лучше не спрашивай, – прорычала она почти так же злобно, как Персик. – И точно будет лучше, если ты никому ничего не скажешь о том, что сейчас было. А теперь пошли.
На протяжении остального пути она не отвечала на мои вопросы. Казалось, над ее головой нависла темная туча с запахом жвачки. Она провела меня мимо дозорных, под стеной и, оставив возле кофейни, растворилась в темноте, даже не попрощавшись.
Возможно, мне следовало ее остановить. Поднять тревогу. Чтобы ее посадили под стражу. Но какой в этом толк? Похоже, Лавиния никогда не чувствовала себя в легионе как дома. Она постоянно искала секретные двери и тайные ходы из долины. И наконец сорвалась.
У меня возникло нехорошее предчувствие, что больше я никогда ее не увижу. Она укатит на ближайшем автобусе в Портленд с парой десятков фавнов, и, как бы мне ни хотелось сердиться на нее за это, я чувствовал лишь грусть. Разве я на ее месте поступил бы иначе?
Когда я поднялся в нашу гостевую комнату, Мэг вовсю храпела, очки свисали у нее с кончиков пальцев, а простыня сбилась в ногах. Я как мог постарался укрыть ее. Может, ей снятся кошмары, как ее персиковый дух в нескольких милях отсюда плетет заговор с местными дриадами. Завтра решу, что ей сказать. А сегодня пусть поспит.
Я заполз на свою койку, уверенный, что проворочаюсь до утра.
Но вместо этого тут же вырубился.
Когда я проснулся, в лицо мне било раннее утреннее солнце. Койка Мэг была пуста. Я понял, что спал как убитый: ни снов, ни видений. Это меня не порадовало: если кошмары отступают – значит грядет что-то другое, более страшное.
Я оделся, собрал вещи, стараясь не думать об усталости и о боли в животе. Потом перехватил маффин и кофе у Бомбило и отправился на поиски подруг. Так или иначе сегодня судьба Нового Рима будет решена.
23
Еду в пикапе
Псы и оружие при мне
Идиот Лестер тоже
Рейна и Мэг ждали меня у главных ворот лагеря, и Рейну я едва узнал. Вместо преторского облачения на ней были синие беговые кроссовки, джинсы-скинни, медного цвета футболка с длинными рукавами и теплая накидка темно-красного цвета. Волосы она убрала назад и заплела в косу, на лицо нанесла легкий макияж – и теперь могла сойти за одну из тысяч студенток колледжа, на которую никто не взглянул бы с подозрением. Видимо, на то и был расчет.
– Чего? – спросила она меня.
Я понял, что пялюсь на нее:
– Ничего.
Мэг хрюкнула. Она как обычно была в зеленом платье, желтых легинсах и высоких красных кедах, так что вполне сошла бы за местную первоклашку – если бы не рост двенадцатилетки, садовничий пояс с сумочками и прикрепленный к воротнику розовый значок с головой единорога, под которой изображены скрещенные кости. Уж не знаю, купила ли она его в сувенирной лавке в Новом Риме или уговорила кого-то сделать значок специально для нее. И то и другое вызввало опасения.
Рейна развела руками:
– У меня нет гражданской одежды, Аполлон. Пусть Туман и помогает с маскировкой, но если я стану вышагивать по Сан-Франциско в полном легионерском облачении, на меня наверняка станут коситься.
– Нет. Да. Ты отлично выглядишь. То есть хорошо. – И почему у меня ладони вспотели? – То есть, может, мы уже пойдем?
Рейна, словно решив вызвать такси, засунула в рот два пальца и свистнула, да так пронзительно, что у меня прочистились евстахиевы трубы. Из крепости с лаем, похожим, на выстрелы небольших орудий, прибежали две металлические борзые.
– Чудесно, – сказал я, пытаясь подавить инстинкт, приказывающий мне убегать прочь в панике. – Ты берешь собак.
Рейна ухмыльнулась:
– Ну, они бы расстроились, если бы я поехала в Сан-Франциско без них.
– Поехала?
Я чуть было не спросил «На чем?», но тут со стороны города раздался гудок. Грохоча по дороге, по которой обычно маршировали легионеры и слоны, ехал ярко-красный побитый внедорожник «Шевроле».
За рулем была Хейзел Левеск, рядом сидел Фрэнк Чжан.
Едва они остановились рядом с нами, Аурум и Аргентум, запрыгнув на платформу грузовика, высунули языки и завиляли хвостами.
Хейзел вылезла из машины:
– Полный бак, претор.
– Спасибо, центурион, – улыбнулась Рейна. – Как проходят уроки вождения?
– Отлично! На этот раз я даже не врезалась в Терминуса.
– Это прогресс, – согласилась Рейна.
Фрэнк выбрался с пассажирского места:
– Ага, совсем скоро Хейзел можно будет выезжать на общественные дороги.
У меня было слишком много вопросов. Где они держали грузовик? В Новом Риме есть заправка? Почему я так много таскался пешком, если можно было поехать куда нужно?
Но Мэг меня опередила:
– Можно мне поехать сзади с собаками?
– Нет, мэм, – ответила Рейна. – Ты сядешь в кабину и пристегнешься.
Мэг, засюсюкав, принялась гладить борзых.
Фрэнк заключил Рейну в медвежьи объятия (не превратившись при этом в медведя):
– Осторожней там, ладно?
Рейна, похоже, была в растерянности от такого прилива чувств и не знала, куда девать руки. Но потом неловко похлопала своего товарища-претора по спине и сказала:
– Ты тоже. Есть новости от ударной группы?
– Они вышли затемно. Кахейл настроен на победу, но… – Фрэнк пожал плечами, словно говоря: противояхтовая группа теперь в руках богов. А как бывший бог я могу вас уверить, что это не обнадеживало.
Рейна повернулась к Хейзел:
– А что с кольями против зомби?
– Готовы, – кивнула Хейзел. – Если орды Тарквиния будут двигаться оттуда же, откуда
