– Мэг! – крикнул я. – Держись!
Она свирепо посмотрела на меня: глаза выпучены, язык распух. Ее вид словно говорил: «А у меня что, есть выбор?»
Змея не обращала на меня внимания, ей было куда интереснее смотреть на Мэг, предвкушая, что та разлетится на кусочки, как наш катамаран. За головой монстра возвышалась поврежденная стена кирпичного дома. Наша арка была совсем рядом, справа.
Я вспомнил историю о римском легионе, который когда-то сразил этого зверя, засыпав его камнями. Если бы только эта стена была частью Станции и я мог приказать ей…
Идея ворвалась в мое сознание со стремительностью змеи.
– Лео! – заорал я. – Забирайся в туннель!
– Но…
– Давай!
У меня в груди возникло странное чувство – я очень надеялся, что это всплеск силы, а не завтрак, желающий вернуться обратно.
Я наполнил легкие воздухом и заревел баритоном, который обычно использую в итальянской опере:
– СГИНЬ, ЗМЕЯ! Я АПОЛЛОН!
Частота звука была идеальной.
Стена бывшего склада задрожала и треснула. Кирпичная стена высотой в три этажа наклонилась и обрушилась на спину змеи, голова которой тут же ушла под воду. Хватка колец ослабла. Мэг упала в воду. Несмотря на кирпичный дождь, я бросился вперед (весьма отважно, по-моему) и вытянул Мэг на поверхность.
– Ребята, скорее! – закричал Лео. – Решетка снова закрывается!
Я потащил Мэг к туннелю (ведь именно для этого нужны друзья), а Лео изо всех сил вцепился в монтировку, которой пытался удержать решетку.
Хвала небесам за тощие смертные тела! Едва мы протиснулись в туннель, как решетка за нами захлопнулась.
По ту сторону, оправившись от крещения кирпичами, из воды вынырнула змея. Она зашипела и ударила полуслепой мордой по решетке, но остаться поболтать мы не захотели. Мы двинулись вперед, во мрак императорской канализации.
22
Пою хвалу
Канализации
На этом все. Точка
Пока мы брели по плечи в ледяной воде, я с теплотой вспоминал зоопарк Индианаполиса. Мы прятались от кровожадных германцев, устроили крушение мини-поезда и пели серенады разозленным грифонам – о, где теперь эти простые радости!
Постепенно грохот, с которым змея била по решетке, стих позади. Мы шли очень долго, и я даже испугался, как бы нам не умереть от холода, не добравшись до цели. Затем сбоку я заметил небольшую пещеру над уровнем воды – вероятно, это была старая рабочая площадка. Мы выбрались из ледяной зеленой жижи, чтобы немного передохнуть. Пока Лео пытался разжечь огонь, мы с Мэг стояли, прижавшись друг к другу.
С третьей попытки кожа Лео наконец зашипела и воспламенилась.
– Ко мне, детишки! – В языках пламени он был похож на улыбающегося демона. – Никто вас так не согреет, как пламенный Лео!
Я хотел назвать его идиотом, но зубы стучали так сильно, что вышло лишь:
– Ид… ид… ид… ид… ид…
Вскоре наша маленькая пещера наполнилась запахом подогретых Мэг и Аполлона – запахом печеных яблок, плесени, пота и едва заметным ароматом великолепия. (Догадайтесь сами, что тут моя заслуга.) Мои пальцы перестали быть синими и порозовели. Я снова стал чувствовать ноги, и мозоли, натертые железным браслетом, опять дали о себе знать. Даже говорить я мог теперь нормально, а не тарахтеть, заикаясь, как автомат Джозефины.
Наконец Лео решил, что сушка окончена, и погасил костер:
– Аполлон, ты молодец!
– Почему же? – спросил я. – Потому что тонул? Или кричал?
– Нет, дружище, потому что обрушил на монстра кирпичную стену. Устраивай такое почаще.
Я выдернул из куртки пластиковый осколок цвета морской волны:
– Как говорил один надоедливый полубог: ого, спасибо! Как я сам не догадался! Я же объяснял, что не могу призывать силу по своему желанию. Божественный голос в тот момент появился у меня сам собой. Цементный раствор резонирует на определенную частоту. Лучше всего на него воздействовать баритоном на уровне ста двадцати пяти децибел…
– Ты спас меня, – перебила Мэг. – Я могла погибнуть. Может, поэтому к тебе и вернулся голос.
Не хотелось признавать, но, возможно, она была права. В последний раз божественные силы возвращались ко мне в лесу возле Лагеря полукровок, когда моих детей, Кайлу и Остина, едва не сожгли заживо. Страх за других вполне мог вызвать всплеск силы. В конце концов, я самоотверженный, заботливый и вообще отличный парень. Правда, когда опасность грозила мне самому, никакие божественные силы ко мне не возвращались, и это мне ой как не нравилось. Ведь моя жизнь тоже важна!
– Что ж, – сказал я. – Я рад, что тебя не раздавили насмерть, Мэг. Кости целы?
Мэг хлопнула себя по ребрам:
– Да, я в норме.
Однако ее скованные движения, бледность и напряжение вокруг глаз говорили о другом. Ей было куда хуже, чем она показывала. Но до медблока Станции нам было сейчас не добраться, и я мало чем мог ей помочь. Даже будь у меня аптечка, перевязывать ребра тому, кого чуть на раздавила змея, не стоило: можно было сделать только хуже.
Лео уставился на темно-зеленую воду. Он был задумчивей, чем обычно, а может, мне так казалось, потому что огонь погас.
– О чем ты думаешь? – спросил я.
Он просто посмотрел на меня – ни колкой шуточки, ни озорной улыбки:
– Да так… «Гараж Лео и Калипсо: автомастерская и механические монстры».
– Чего?
– Это наша с Кэл шутка.
Какая-то несмешная шутка. Хотя юмор смертных не всегда дотягивал до моих божественных стандартов. Я вспомнил, как вчера Калипсо и Лео что-то оживленно обсуждали с Эмми в главном зале.
– Это как-то связано с тем, о чем вам рассказывала Эмми? – полюбопытствовал я.
– Да так, размышление на будущее, – пожал плечами Лео. – Не думай обо этом.
Как бывший бог прорицаний я считал, что о будущем-то как раз и стоит думать. Но допытываться не стал. Главная моя цель на ближайшее время – возвращение на Олимп, чтобы мир снова мог насладиться моим божественным величием. Я ведь должен заботиться о всеобщем благе.
– Ну, – сказал я, – раз мы все согрелись и высохли, думаю, пора снова лезть в воду.
– Супер, – сказала Мэг и прыгнула первой.
Лео шел впереди, держа над водой пылающую руку, которой освещал нам путь. Мимо меня то и дело проплывали разные мелочи, выскользнувшие из его пояса: липучки, шарики пенопласта, кусочки разноцветной твист-ленты.
Мечи Мэг поблескивали в темноте – она прикрывала тыл. Она, конечно, отличный боец, но в тот момент я все же не отказался бы от чьей-нибудь помощи. Какой-нибудь полубог, скажем отпрыск богини отхожих мест Клоацины, был бы сейчас как раз кстати… Эта угнетающая мысль впервые в жизни посетила мою голову.
Я плелся в середине, отгоняя воспоминания о том, как давным-давно, сам того не желая, отправился к водоочистным сооружениям в Билокси, штат Миссисипи. (Единственное, что спасло этот день – наше импровизированное выступление с Ледбелли
