Дракон что-то там щупал на земле у калитки. Я видела из окна. Что же, не стану ему мешать.

Мысли путались, и все же я еще соображала, что делаю. Как будто выпила глоток вина, и меня слегка повело. Пошатываясь, я прошла к кухонной двери и через нее вышла из дома, потом через узкую дверку, притаившуюся в зарослях сада, вдоль крутого берега, мимо домов соседей и дома Рози, к каменной лестнице… Важным казалось не попасться никому на глаза, и я непрестанно оглядывалась. Никого вроде бы. А голос все ближе, все притягательнее…

Неуклюжесть, порой осложнявшая мне жизнь, бесследно исчезла. Я буквально слетела по крутой лестнице. Даже не запыхалась, и икры не заныли. Ветер трепал волосы и заставлял волны биться о камни. Дважды меня осыпало брызгами. Накидка осталась дома, однако холод совсем не ощущался.

Голос становился все ближе.

Звезды оставляли блеклые отсветы на темных камнях.

Пела женщина. Несколько шагов, и я смогла различить ее. Та самая незнакомка, что пристально разглядывала меня днем, сидела на перевернутой лодке, чуть в стороне от камней и домов, ближе к городу и излюбленному месту прогулок тех, кто все-таки рисковал спуститься к морю. Потрясающе пела. В королевском театре ее бы озолотили… Странно, что услышала и вышла только я. Как странно и то, что я вообще услышала, поскольку с расстояния в десяток шагов голос звучал не так уж и громко.

Ее взгляд ощущался. Не неприятно, просто ощущался. Увидев меня, она сразу же замолчала и медленно улыбнулась.

– Здравствуй, Аверни.

Опьянение потихоньку спадало. Тело омыла легкая слабость. В голове будто обрывки разных ниточек путались, а связаться никак не могли.

– Э-э-э, – только и смогла выдавить я.

– Ты не помнишь меня, конечно, – постановила красавица.

Разве похоже, что у меня так плохо с памятью?

– Днем мы виделись.

Ветер холодил щеки, помогал обрести ясность мыслей.

Женщина мелодично рассмеялась.

– А, это. – Она махнула изящной рукой без малейших признаков возраста. – Речь о другом. Я твоя тетя. Дория.

От изумления даже метка на мне замерла.

Ниточки соединились, завязались в узелки.

– Сирена? – сама себе не веря, переспросила я.

– Ну да.

Безумие. Все же невероятное место этот Годдхен.

А она такая красивая… Даже у меня дух захватывает. И смотрит на меня так… По-особенному. Будто я что-то для нее значу.

– Младшая сестра твоей мамы, – добавила она.

Так. Надо взять себя в руки и хотя бы перестать на нее так пялиться.

– Прости, я мало знаю о своей семье, – созналась честно. Сейчас за это было как никогда стыдно. – Особенно об этой ее части.

Сирена фыркнула, и на мгновение прекрасное лицо исказила гримаса злости. А я вдруг поймала себя на мысли, что она совершенно не похожа на тетю Эрин. Она живая, настоящая и совсем не сдерживается, каждое движение души буквально написано у нее на лбу.

– Разумеется, – досадливо выдохнула моя родственница. – Эти стервы того и добивались.

– Что ты имеешь в виду? – Я присела на камень рядом.

С ней оказалось удивительно легко.

– Когда Эйран и Риайлин пропали, я хотела забрать тебя себе, – рассказывала Дория, а я с трудом верила своим ушам. – Поначалу мне даже разрешили, но потом эта тварь в короне передумала. Я видела, как на свадьбе она смотрела на мою сестру! А ты так похожа на нее… Имей в виду, она точно не желает тебе добра.

Повествование было щедро сдобрено гневным шипением и эмоциональными восклицаниями. Однако, несмотря на все это, мне понравилось сидеть рядом с сиреной и слушать. Так я узнала, что Тамарин отпустила своего паладина, потому что он ей пригрозил. Он знал, каких дел она натворила, пока укрепляла власть, знал ее слабые места и мог многое рассказать ее врагам. В итоге клятву вечно хранить эти секреты обменяли на свободу и перчатку в личное пользование. Удачная сделка, на мой взгляд.

Когда же мои родители исчезли, градоправитель сообщил в столицу. Явились не только маги – сама Тамарин второй раз осчастливила Годдхен своим присутствием. Вроде бы в честь этого знаменательного события на одной из улиц даже статую установили, но я ее пока не видела. Так вот, королева хотела и одновременно не хотела забрать осиротевшего ребенка во дворец и вроде бы вздохнула с облегчением, когда Дория пожелала воспитывать племянницу. Но потом прибыл поверенный тети Эрин с письмом, и королева изменила решение.

– Я не могла допустить, чтобы мою племянницу растила какая-то вобла сушеная, – сморщила нос сирена, – и попыталась выкрасть тебя. Не помнишь? Но меня поймали через несколько дней, тебя отобрали, а мне запретили приближаться к тебе и твоему имуществу. Магическое ограничение до сих пор действует, так что я не могла просто прийти к тебе и решила использовать зов. Но ты не с первого раза откликнулась.

– Спасибо, – прошептала, борясь с подступающими слезами.

Силы раскрываются и крепнут постепенно. Сейчас я не только воспринимала ее зов, но и чувствовала, как море напитывает магией мою собеседницу. И меня, кстати, тоже. Верно сказал дракон: чем ближе к большой воде, тем сильнее.

Лицо Дории вдруг сделалось предельно серьезным.

– На самом деле я здесь, чтобы тебя предостеречь.

– О королеве?

Она хотела видеть меня. Это плохо.

– Нет. – Сирена нервно облизала губы. – О Сольме. У него сейчас власть над всеми водами. Детка, он очень опасен.

– Кто это? – Я растерянно моргнула. Эту сказку мне еще никто не рассказывал. – И почему у него власть? Как же королева всех вод?

Неправильная какая-то сказка. Мне не нравится.

Однако Дория печально вздохнула:

– Видишь ли, сирены не безобидные золотые рыбки. Порой мы делаем ужасные вещи.

Родственница запнулась, видно, не зная, как сказать что-то, что мне не понравится.

– Например, уродуете лица мужчинам острой зубчатой штукой? – припомнила я.

– О, ты знаешь. – Она продемонстрировала мне что-то вроде кинжала с круглой ручкой, висящего на цепочке вокруг пояса. Сняла защиту. Острие тут же распалось на три части и будто ощерилось. В свете звезд мелькнули жуткие кривые зубцы. – Мой крезс.

Ух ты.

Зачарованно и потрясенно я смотрела на эту опасную штуку. Было страшно, но и любопытно – тоже, а внутри поселилось ощущение сопричастности к наследию сирен. Отвести взгляд никак не получалось.

– Дело в том, что это наша традиция, – без особой гордости пояснила тетя. – Когда сирена решает выйти замуж, она выискивает подходящего мужчину, завлекает его в воду и уродует. Внизу потом проводятся еще некоторые магические манипуляции. Все вместе навсегда отрезает его от прошлой жизни. Эти мужчины просто не выживут, если покинут воду. Но обычно они совершенно счастливы, поскольку их жены – редкие красавицы и затейницы. В крайнем случае мы зачаровываем их голосом, и все совсем замечательно.

Наверное, я больше дочь моря, чем привыкла думать, потому что воспринимала все услышанное легко.

– К тому времени, когда Ри увидела капитана Исхельма на палубе, у нее уже три года как был муж, – продолжила Дория и наконец убрала свое оружие. – Сольм когда-то был капитаном пиратского корабля. Тогда она его хотела. Но он сопротивлялся до последнего, пришлось его очаровывать голосом, а послушный раб – это так скучно! Но когда