Утро началось с тщательной упаковки продуктов, которые надо взять с собой. Хромов стоял на кухне и вытаскивал из холодильника всё, что купили и приготовили накануне, раскладывая по пластиковым контейнерам. Отварная картошка для салата, ветчина, огурцы, майонез (он не любил его, но на Новый год это святая классика) – всё это нужно разложить по контейнерам и крепко закрыть. Закинуть в пакет кучу банок с икрой, оливками и зелёным горошком, упаковки зелени…

Достал бутылку водки. Одной хватит. Три бутылки шампанского. Это будет Новый год без излишеств – их нельзя, совсем никак нельзя. Четыре бутылки тёмного пива на следующее утро. Банка огурцов.

Пока Хромов набивал всем этим увесистые пакеты, в духовке запекались бараньи рёбрышки.

Таня занималась более ответственными делами – сидя на кухне и закинув ноги на стол, она курила и составляла маршрут поездки на смартфоне. Она пыталась придумать, как избежать пробок.

Хромов доверял ей. Она отлично водила машину, лучше всех мужчин, которых он знал.

На пороге появилась заспанная Яна в футболке с логотипом «Антихайпа».

– Пап, – сказала вдруг она. – А ты в курсе, что мы едем заниматься хюгге?

Хромов замер над пакетом.

– Чем? – переспросил он.

– Хюгге! – повторила Яна. – Это датское слово. Это когда ты уезжаешь в деревню и делаешь себе всякий уют со свечками, какао и шоколадками. Я книгу прочитала.

Хромов машинально открыл было рот, но Таня перебила его:

– У меня тоже есть неприличная рифма к этому слову, давай не будем.

– Я не это хотел сказать, – оправдался Хромов. – Я о том, что надо не забыть положить шоколадки. А это хюгге… Звучит как-то по-гейски. То есть для того, что мы делаем на выходных, придумали специальное слово?

– Они говорят, что живут так месяцами, это целый стиль жизни, – улыбнулась Яна.

– Наверное, нигде не работают, – ухмыльнулся Хромов.

Зазвонил телефон.

Хромов раздражённо положил на стол хлеб, который хотел упаковать, и пошёл в коридор. Телефон лежал в кармане его куртки.

Неизвестный городской номер.

– К чёрту, – сказал вслух Хромов, сбросил вызов и положил телефон в карман халата.

Когда он вернулся на кухню, телефон снова зазвонил.

Тот же номер.

Опять сбросил.

– У людей, которые звонят с незнакомых номеров в праздник, нет совести, – улыбнулся Хромов Тане, и телефон опять зазвонил.

Это был всё тот же номер.

– Да что ж ты будешь делать! – раздражённо сказал Хромов. – Я сейчас приду.

Для любых разговоров он всегда уходил в отдельную комнату. Он не любил говорить при других людях, даже при семье.

– Алло, слушаю. – Он попытался сделать максимально недовольный голос.

– Доброе утро. Павел Сергеевич Хромов? – На другом конце незнакомый и бодрый голос.

– Да. Слушаю вас.

– Майор полиции Колесов Степан Андреевич, управление уголовного розыска ГУ МВД России по Петербургу и Ленобласти. Простите, что отвлекаю в выходной, но нам надо поговорить об одном из ваших пациентов.

Сердце Хромова застучало сильнее, по спине пополз неприятный холодок.

– В чем дело? – спросил он коротко и сухо.

– Вы знакомы с Эдуардом Максимовичем Поплавским 1989 года рождения?

– Да, это мой пациент.

– Нам бы хотелось поговорить с вами о нём.

Хромов зачем-то осмотрелся по сторонам, сглотнул слюну.

– Я свидетель или подозреваемый?

– Мы бы хотели, чтобы вы были свидетелем. Нам нужно, чтобы вы немного помогли следствию. Вы сможете подъехать к нам сегодня?

– Слушайте… – замялся Хромов. – У меня семья, сегодня Новый год, мы едем в Волочаевку.

– А это где?

– Выборгский район… Слушайте, я не могу. У меня выходной, у меня праздник, мы скоро отъезжаем, в конце концов. Я не против помочь, но можно заняться этим после праздников?

– Павел Сергеевич, простите. – Голос будто и впрямь смягчился. – Но ваша помощь нам очень нужна. Чем раньше, тем лучше. Это дело об убийстве.

– Так…

Хромов тяжело вздохнул.

Ну и новости.

– Что за убийство?

– Я смогу рассказать вам это лично. Слушайте, предлагаю компромисс. Если вы приедете и сможете хоть чем-то помочь, мы готовы попросить наших ребят из области, чтобы они подбросили вас до Волочаевки.

– Это так важно для вас, что вы готовы сделать даже так?

– Да. Приедете?

– Слушайте, давайте я подумаю… – Хромов замялся.

– Это не займёт много времени.

Ага, как же, подумал Хромов. На его лбу выступил пот, он вытер лицо рукой и снова вздохнул.

– Хорошо. – Он выдохнул в трубку с такой силой, что услышал шипение и треск в динамике. – Куда подъезжать?

– Суворовский проспект, 50/52. На проходной покажите паспорт и скажите, что вы к следователю Колесову. Вас пустят. Когда сможете быть?

– Через час, два… Через два часа вас устроит?

– Да. Большое спасибо. Жду вас.

– До встречи.

Закончил вызов, положил телефон в карман халата.

И тут же выругался про себя.

Чёрт, твою же мать, идиота кусок, дебил тупорылый, зачем согласился, зачем.

Теперь как-то объяснять Тане с Яной. Вместо уютного дня на даче сидеть в кабинете и разговаривать с каким-то Колесовым. И что им нужно? Что за убийство? Почему Поплавский?

– Твою мать, – сказал он вслух. – Хер мне, а не отдых.

Зачем, зачем, зачем согласился.

Ему захотелось разбить себе голову об стену. Он мог отказаться, послать ко всем чертям, но нет же. Чем только думал?

Злой, раздражённый, вышел на кухню, посмотрел на Таню и Яну, скривил губы и виноватым голосом сказал:

– Дорогие мои, вам придётся без меня ехать… Мне надо в полицию. Кажется, мой инопланетный псих связан с каким-то убийством. Очень просили приехать сегодня.

На лице Тани заиграли желваки. Она молча взяла сигарету из пачки, закурила, выдохнула.

– Меня подбросят до Волочаевки. Я помогу вам всё упаковать и поеду на Суворовский. Это ненадолго. Обещаю, что вечером буду на месте.

– С убийством? – спросила Таня.

Хромов кивнул.

– Подбросят?

Он опять кивнул.

Таня снова затянулась сигаретой, прищурилась, посмотрела на Хромова, а потом вдруг рассмеялась:

– Кажется, я вижу настоящего неудачника! – и показала на него пальцем.

Яна хихикнула в ладошку.

Хромов улыбнулся.

– Помоги собрать всё и погрузить в машину, – сказала Таня.

Санкт-Петербург

Управление уголовного розыска ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

31 декабря 2017 года

12:00

Майор Колесов оказался высоким, грузным мужчиной пятидесяти лет с синими глазами и совершенно седыми волосами. Именно так Хромов всегда представлял себе старых оперов – будто из сериала про ментов, здоровый, в затасканном сером свитере с высоким горлом.

О таких людях говорят, что они многое повидали.

В светлом и просторном кабинете, судя по всему, недавно закончили ремонт. На стене, среди всего прочего, висела старая чёрно-белая фотография худого мужчины в белой милицейской гимнастёрке.

– Мой дед, – коротко сказал Колесов, заметив, что Хромов смотрит на фотографию. – Погиб в Крыму в сорок первом. Садитесь, я чайник поставлю.

Хромов сел на серый офисный стул напротив стола следователя, захламлённого листками бумаги, ручками, печатями и папками с делами. Не прибирались тут, видимо, давно. Как издёвка, на стене прямо над столом висела репродукция советского плаката с надписью «Содержи рабочее место в порядке».

– Вы сказали, что я могу помочь, – заговорил Хромов. – Чем же?

– Поплавский, – ответил Колесов, нажав на кнопку электрочайника и возвращаясь на своё место. – Мы знаем, когда он