Ночью Кайрен разбудил ее. Голос у него был встревоженный, руки слегка тряслись. Палуба опять содрогалась – весь корабль дрожал словно в лихорадке, – и Лара тотчас же поняла, что вот-вот случится нечто ужасное, если уже не случилось.
«Шустрая» была испугана до полусмерти.
– Этот тупица-капитан со своим тупым фрегатом занесли нас в гнездо мурен, – громким шепотом проговорил Кайрен. – Сейчас они спят. Но если хоть одна из них проснется, задетая корпусом этой дрянной лодки, они нас на части разорвут. Ты только не беспокойся. Если какая-то тварь сюда прорвется – я буду с нею сражаться за двоих.
Теперь она увидела в руках у Кайрена топор. Ее жених умел обращаться с оружием, хотя и не так хорошо, как иные небожители, – совы, по большому счету, были слабейшими среди магусов, потому что их особый талант имел нематериальную природу. Вороны, которые принципиально не брали в руки оружия, были даже опаснее скоп с их колючими кулаками или могучих орлов, поскольку умели убивать одним прикосновением. А цапли, включая самого капитана-императора, могли убить словом и даже мыслью. С совами все обстояло иначе, хотя Кайрен все-таки был сильнее среднего человека.
Как и сама Лара.
– Найди мне еще один топор, – потребовала она, вскакивая с койки. – Или какое-нибудь другое оружие. Я иду с тобой наверх.
И она выбежала из маленькой каюты, не дав ему и шанса возразить.
Наверху было темно. Наверху было холодно. Корабельные фонари едва просматривались в клубящемся тумане, и ей понадобилось некоторое время, чтобы различить троих моряков – Велин и Унаги находились на корме, а Ристо держался ближе к носу, – вооруженных топорами и, в случае шкипера, саблей.
– Ступайте вниз, – сказал он, не оборачиваясь. – Мы справимся сами.
Голос его звучал напряженно, но без страха. Лара выдохнула. Она многое знала о муренах – по крайней мере больше, чем о дельфах, – потому что вокруг ее родных островов они водились в избытке. Эти твари внушали страх и вполне заслужили свою репутацию, но в это время года чаще всего были сонными и вялыми. Чтобы пробудить их ото сна, требовалось нечто большее, чем проплывающая мимо лодка. В особенности маленькая и… шустрая.
Но если они на самом деле проснутся, никакие топоры не помогут.
Двигаясь очень осторожно и медленно, Лара подошла к фальшборту и посмотрела вниз. Воды она не увидела – только клубящийся туман и витки тел морских змей: треугольные головы со слишком длинными зубами, которые торчали наружу из сомкнутых пастей, закрытые глаза – лишь кое-где проглядывали мерцающие щелочки болезненно-желтого цвета, – и чешую, и слизь… У Лары перехватило дыхание. «Помоги нам, Матерь Сова, – безмолвно взмолилась она. – Помоги нам, Пресветлая. Клянусь, я отплачу за услугу – я помогу кому-то другому. Вы обе знаете, что я послушная дочь».
Казалось, что это прохождение через спутанный клубок смертельно опасных существ никогда не закончится. Лара не слышала ничего, кроме собственного колотящегося сердца – биение было ровным, но куда более быстрым, чем обычно. Время от времени ей казалось, что она чувствует на себе чей-то взгляд – не Кайрена, Ристо или двух других моряков, но ~чей-то~ еще. Скорее всего – самого фрегата. Лара нашла в себе силы мысленно заверить живой корабль, что все будет в порядке, но заговорить вслух не осмелилась. А потом поняла, что «Шустрая» не может читать ее мысли – ведь она не член команды.
И все равно она подумала: «Я здесь, я с тобой. И останусь до конца».
Спустя вечность внизу мелькнула чистая вода, и Ларе показалось, что они выбрались из смертельно опасной ловушки. Ристо, как будто прочитав ее мысли, громко прошептал:
– Это еще не все…
И тут что-то с глухим звуком ударилось о корпус фрегата. Огромная клиновидная голова взмыла со стороны правого борта, где стояла Лара. Мурена была темно-синей или темно-зеленой, так что в ночном тумане выглядела почти черной: ее глаза светились точно две жаровни, и она зашипела на «Шуструю» и Лару, оказавшуюся ближе всех, оскалив длинные зубы. На один ужасный миг Лара поверила, что осталась с этой тварью один на один. Кто-то ее оттолкнул – сверкнула сталь. Лара зажмурилась. Как она могла вообще подумать о том, чтобы взять в руки топор, защищая себя и остальных? Ей только в Библиотеке и сидеть, ибо мир бесконечных морей, живых фрегатов и монстров принадлежит тем, у кого сильные крылья. Или тем, кто справляется вовсе без таковых.
Мурена издала громкий визгливый вопль. Это было плохо, очень плохо – она наверняка разбудила остальных в гнезде. Но что-то зашуршало над головой Лары: она открыла глаза и увидела, как паруса на плавнике-мачте разворачиваются целиком и ветер наполняет их до краев, как вино наполняет чашу. «Шустрая» ринулась вперед быстрей стрелы. Раздались новые вопли, посреди темной воды промелькнули извивающиеся тела. «Мы не успеем», – поняла Лара. Ее страх исчез – бессмысленно бояться неизбежного. Она выпрямилась, расправила плечи. Рядом с нею был Кайрен, а трое моряков у кормы ждали, когда мурены догонят «Шуструю». Вот и конец долгого пути…
Прямо по курсу мелькнул свет.
«Что это?..»
Это был фрегат.
Это был самый странный фрегат из всех, какие Лара видела воочию или о каких читала в книгах. Прежде всего, он оказался белого цвета. Не цвета снега или цветка лилии. Цвета глаз слепца, цвета пепла на погасших углях. И еще он был огромным. Самые большие живые фрегаты Лара видела в Ламаре, где имелся достаточно просторный порт: четырехмачтовые громадины, посреди которых «Шустрая» выглядела бы котенком посреди стаи волкодавов. А этот… этот на их фоне казался жеребцом-тяжеловозом. У него было не то шесть, не то семь мачт – Лара не смогла их сосчитать из-за спутанных снастей и рваных парусов, большей частью безвольно обвисших. Как же тогда он двигался? Неужели его глаза, тошнотворные как скисшее молоко, что-то видели?
И кто был его навигатором?..
Лара наконец-то поняла, что этот фрегат ей все-таки известен – по книгам, разумеется. Ее удостоил визитом призрак из немыслимо далекого прошлого, одна из самых странных загадок бескрайнего океана. Люди рассказывали байки об этом корабле, намекая, что им управляет сам Великий Шторм. Лара почти поверила, но потом нашла в себе силы заглянуть в слепые глаза странного и на удивление материального видения: не было в них ни ненависти, ни коварства, присущих повелителю морских бурь – одна лишь безграничная печаль.
– Белый Фрегат… – потрясенно проговорил Кайрен. – Я и не думал, что увижу его собственными глазами…
– В
