Рисунок поменялся так быстро, что у Кристобаля зарябило в глазах. Он увидел еще один просторный зал, своим убранством отдаленно напоминающий храм: собравшиеся не танцевали, но чего-то ждали. Распахнулись большие двери, и в зал вошли двое – мужчина держал под руку молодую женщину. Кристобаль понял, что видит свадьбу, а когда среди гостей появился некто с горбатой тенью за спиной, стало понятно, что главные герои этой истории все те же – девушка-подкидыш и парень, который танцевал с нею на балу. Кристобаль не видел ее лица, но по бессильно опущенным плечам и медленным движениям даже он, двенадцатилетний мальчишка, понял: эта невеста очень-очень несчастна. Зал быстро опустел, и в нем остался юноша-с-тенью: он стоял, опустив голову и сжав кулаки, а тень покровительственно нависала над ним.
Страница побелела. Больше книга ему ничего не показывала до самого Облачного города, и Кристобаль терялся в догадках – что же случилось дальше? История слегка напоминала романы, которыми зачитывались компаньонки его матери, но все-таки в ней крылось что-то еще. Особенно его привлекал загадочный юноша-с-тенью – почему остальные не обращали на нее никакого внимания?
Дни шли за днями, и «Ведьма» прибыла в Облачный город – столицу Империи. Громадный суматошный порт, высоченные здания – Кристобаль привык, что все строения, не относящиеся к Алому замку, не превышают двух-трех этажей, а в столице было изрядное количество пяти– и шестиэтажных громадин, – люди во всех мыслимых и немыслимых нарядах, со странными акцентами, с причудливыми привычками… Лорду Фейре принадлежал небольшой особняк в одном из городских кварталов, и там, как выяснилось, все приготовили к приезду хозяина. Кристобаль получил в свое распоряжение большую комнату с балконом и первым делом спрятал белую книгу в один из сундуков с одеждой.
Потом пришли двое слуг и сообщили, что отец велел приготовить его к важному визиту. Пришлось позволить им сделать все необходимое: через полтора часа он был вымыт, аккуратно подстрижен и одет в новый зеленый костюм и белейшую рубашку с пышным воротником. Цвет костюма подсказывал, что его выбирала мама, потому что отец предпочитал темно-красный, как и все прочие фениксы. Непривычный фасон одежды сковывал движения, из-за чего Кристобаль злился и нервничал всю дорогу до Облачной цитадели.
У входа во дворец их ждал один из советников капитана-императора, вежливый и обходительный, но с лукавым огоньком в глазах. Только тогда, когда столичный щеголь церемонно поклонился лорду Фейре и тот ответил не менее официальным поклоном, Кристобаль почувствовал, что отец чем-то встревожен. Он впервые задумался, зачем же им вообще понадобилось ехать в столицу и являться в Облачную цитадель, если фениксы – об этом в Алом замке знали даже слуги – предпочитали не вмешиваться в дела капитана-императора без особой причины.
Значит, причина появилась?..
Они шли по коридорам и залам – роскошно обставленным, украшенным гобеленами и статуями; они шли через внутренние дворики с фонтанами и деревьями в кадках; раскланивались со встречными – мужчинами и женщинами в шелках, чьих украшений хватило бы заполнить не один сундук. Наконец их привели в просторную комнату, где посреди множества книжных шкафов стоял мощный дубовый стол, а рядом с ним – два кресла. Одно оказалось занято.
– Приветствую, Марко. – Навстречу лорду Фейре поднялся высокий светловолосый мужчина с красивым волевым лицом. У него были светло-голубые, почти прозрачные глаза, от одного взгляда которых Кристобаль почувствовал себя так, словно его вдруг с головой погрузили в ледяную воду. – Рад видеть тебя и твоего сына. Ты Кристобаль, не так ли?
Он с огромным трудом выдавил из себя:
– Д-да, ваше величество!
И застыл как истукан. Капитан-император рассмеялся, легонько похлопал его по плечу и предложил погулять по крылу дворца или в небольшом саду, куда можно было попасть через дверь в дальнем углу комнаты. Когда он предложил лорду Фейре присесть, Кристобаль малодушно воспользовался шансом оказаться как можно дальше от магуса, который управлял большей частью обитаемого мира, не считая южных морей, принадлежащих меррам. Он юркнул за дверь и оказался в саду.
Назвав его «небольшим», капитан-император то ли пошутил, то ли невольно продемонстрировал то, насколько привычен ему огромный дворец. Оглядывая убегающие прочь дорожки, окруженные живой изгородью в полтора человеческих роста, Кристобаль усомнился, стоит ли ему уходить далеко от этой двери, – ведь если он заблудится здесь, то опозорит не только себя, но и своего отца. Но капитан-император вызывал трепет – от него хотелось держаться подальше, и потому мальчик все-таки выбрал одну из дорожек и медленно пошел вперед, стараясь запоминать все повороты.
Небо над головой было каким-то неестественным, пронзительно-синим. Приглядевшись, Кристобаль увидел, что оно испещрено тончайшими белыми линиями, образующими сложный узор, – и понял, что это купол знаменитых Садов Иллюзий. Он много читал про эти Сады, включая и то, что в них есть лабиринты из живых изгородей, выбраться из которых мог лишь магус или человек, осведомленный о целой системе тайных знаков. Только этого не хватало. Кристобаль на всякий случай повернул в обратную сторону.
И увидел мальчика в белом.
Теперь, когда их разделяло несколько шагов и незнакомца не заслоняли пышные кусты, разглядеть его удалось во всех подробностях, и от этих подробностей Кристобалю сделалось нехорошо. Костюм и кружевные манжеты рубашки; непослушная челка, падающая на глаза, и знакомый по отражению в зеркале прищур; маленький шрам на подбородке – там, где Госс однажды достал его посохом. Кристобаль смотрел на свою точную копию – только белого цвета. Мальчик был похож на ожившую мраморную статую, и слепые, совершенно белые глаза лишь дополняли это впечатление.
Кристобаль повернулся и побежал, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. Гравий шуршал у него под ногами, в ушах барабанным боем раздавался стук сердца; он уже не боялся заблудиться и думал лишь о том, как бы сбежать от жуткого белого двойника и предупредить отца, что вокруг происходят какие-то странные вещи.
Каким-то чудом он очутился перед дверью в кабинет капитана-императора и остановился, чтобы отдышаться и стряхнуть с одежды пыль. Внутри слышались приглушенные голоса –
