– Здорова, пропажа. Что-то долго тебя не было слышно, где потерялся?

– Ты от ответа не уходи, вражина, а так и скажи, где ты и что ты. – Я усмехнулся, ну чтобы Стас и не ответил вопросом на вопрос, это кто-то в лесу сдохнет.

– Да в отпуске я, в отпуске, на даче, где же еще. Бери пиво и подруливай. Где дача, ты знаешь, а тут как раз компания собралась. Шашлыки поедим, водку попьем.

– Нет, я, как обычно, по пиву, водка это не мой метод. Хорэ, скоро буду.

Я выключил связь и усмехнулся. Все как всегда, если отпуск, то дача, шашлыки и компания. Сколько лет знаю его, всегда один и тот же сценарий, хоть бы на море для разнообразия съездил.

Собрался я довольно быстро, да это и понятно – много ли мне с собой нужно. Одна спортивная сумка через плечо и все – не модно, зато удобно, да и привык я к ней. Добрался на удивление быстро, что не могло не радовать, однако от конечной надо было еще пилить километров пять до самой дачи.

Всю дорогу я нагло проспал. Зато когда уже шел по обычной грунтовой дороге, обратил внимание, что я все так же пытаюсь выхватывать опасные места и классифицировать цели. Какие цели, блин? Вот уж действительно – переиграл. Но мысли мыслями, а взгляд все так же выискивал замаскированные мины и удобные места для засад. Непроизвольно обхожу старые развалины по дуге – мало ли кто там спрятался. Сам себя ловлю на этих мыслях, но ничего поделать не могу – так иду. В голове мелькает мысль, что неплохо бы заминировать подходы к развалинам старого, еще советской постройки коровника, или что там в нем было, а на взгорке установить автоматическую турель. Тут же автоматически просчитываю, как можно обойти и минное поле, и турель и где лучше в этом случае еще установить мины.

Сам себя очередной раз одергиваю – я не в игре, что за нафиг такой со мной творится. Резво разворачиваюсь и прыжком ухожу со своей траектории движения. Естественно, неудачно, и пребольно плюхаюсь на бок. Локоть ободрал, и штаны все в пыли теперь. Блин, это была кошка, просто кошка. Меня пробивает на нервный смех. Хорошо, что никто не видел – надо мной бы все потешались очень долго. И только через секунду до меня доходит – а как я ее увидел? Она же выскочила на дорогу со спины. Замираю и пытаюсь понять, что со мной. Сосредоточиваюсь на ощущениях и отчетливо понимаю: я прекрасно знаю, где что находится вокруг меня на расстоянии в несколько метров. Но как? Или, быть может, это моя память рисует картинку?

Эх, эксперимент бы провести, непредвзятый. Но это надо куда-то дойти с закрытыми глазами. Хотя чего я торможу? Достаю из сумки кепку. Сумку просто отбросил, когда отпрыгивал, как мешающийся предмет, чтобы не сковывала маневренность. Я уже загорелся новой идеей. Кто говорит упорный, кто упоротый, но дело, раз уж решил, надо доводить до конца. Нахожу тонкое полотенце, и, закрыв сумку, обматываю глаза, кепка нахлобучивается на голову. Теперь опять замираю.

Картинки нет, но я абсолютно точно знаю, где находится моя сумка и куда мне идти. Встаю и иду. Так продолжается минут десять, затем не выдерживаю и снимаю повязку. А ведь все правильно – вот были два небольших поворота, а я точно прошел по дороге, не вылез в поле. Полной гарантии нет, что я не ошибусь, но пространство вблизи себя чувствую нормально.

Убираю полотенце обратно в сумку, отряхиваюсь – ага, поможет, как же. Локоть еще саднит, зараза. Ну да ничего, главное эксперимент удался и теперь можно думать, к чему бы это и хорошо или плохо. Если размышлять логически, то все наше тело буквально нашпиговано различными сенсорами – миллионы нервных окончаний тому способствуют. Если человек лишается зрения, то у него развиваются другие органы чувств и мозг уже занимается локацией. Если мы закроем глаза и поднимем руку, то мы абсолютно точно знаем ее местонахождение в пространстве. Затем температурные датчики на коже, датчики давления и много чего еще – ведь, по сути, я тот же глайдер.

Я улыбаюсь, надо же, до чего дошел, но мысль интересная. Если мы пользуемся в новом теле своими возможностями, что оно дает, то все это стимулирует развитие и нашего мозга – мы же и есть тот мозг нашей машины, а сама она тело. И если привыкнуть управлять ее возможностями, выстроив свои цепочки связей, то и получаем банальное развитие имеющихся, но не используемых возможностей человеческого тела. Успокоив себя насчет своих глюков, я уже бодрым шагом направился к даче Стаса. Тут идти-то всего ничего.

Место я не только увидел, но и учуял – разве можно с чем-то спутать запах шашлыков? Ноги сами прибавили ход, и, скрипнув калиткой, оказываюсь на собрании опохмеляющихся индивидуумов.

– Оп-па, Олег. – Еще один мой приятель, Жека, он же Евгений Александрович в миру, сидел в коротких шортах на ступеньках крыльца и пил пиво. Пиво явно ему помогало мало – глаза красные, рожа опухшая. Видать, оторвались ребята вчера знатно, раз уж такие признаки на лице. Недолго думая, усаживаюсь рядом с ним на ступеньки, бросив свою сумку под ноги, отбираю у страдальца запасную бутылку пива. Жека он такой – он предусмотрительный, если послать в магазин за хлебом, то притащит еще и колбасы с майонезом. Я поморщился – пиво уже успело нагреться.

– Вот скажи мне, друг любезный, почему ты тут сидишь с теплым пивом? – Делаю небольшой глоток, а ничего так – пить можно.

– Как всегда, ни вам здрасте, ни вам до свидания. А с кем мне тут еще сидеть? – Он делает большой глоток из своей банки, морщится. Ага, в руках еще сильнее нагрелось, я бы вообще не пил такое. – Стас готовит шашлыки и мои добрые советы не воспринимает. Злобный он – гонит сразу, как только начинаешь ему помогать. Витя с Серегой ушли на рыбалку.

– Какую, нафиг, рыбалку? – удивляюсь я, даже пиво отставляю в сторону. Щупаю лоб своего приятеля, хрен его знает, какая должна быть температура на солнце, но делаю умное лицо и продолжаю свою мысль: – Тут нет ни озера, ни речки – поля одни. Ты явно перегрелся на солнышке, может, пойдешь, поспишь?

– Я-то нормальный, а где рыбалка у них, не знаю, да и пофиг мне, если честно. Правда и они без удочек ушли. – Прислоняется к перилам и блаженно закрывает глаза. – А спать я после шашлыков пойду, вчера почти до утра сидели у костра. Дым в глаза лезет, и комары создают романтику. Спать и сам хочу, но жрать еще больше. Так что я тут посижу. – Приоткрывает глаза