Одна из девушек в нескольких метров от нас, прижимает окровавленную руку к ноге, чуть выше колена. Её подруга накладывает повязку прямо на штанину. “Разве можно так делать?” – думаю я, но решаюсь не вмешиваться. В конце концов я ни дня не проработал в госпитале, хотя и мог бы, поскольку получил базовое медицинское образование. Дана пробирается к нам сквозь толпу, уже выдвинувшуюся к лесу. На ней тёмно-синяя форма, с камуфляжными вставками. Волосы убраны на затылок и уложены в какое-то подобие купола.

“Какая-то уж слишком вычурная причёска для члена Плодородия” – подмечаю я про себя.

– Держи, всё, что смогла наковырять, – она вяло, почти небрежно кидает на руку Раварте несколько металлических полосочек.

– Спасибо, – Раварта тут же стягивает волосы в пучок и закалывает их полосками. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что у всех девушек и женщин волосы стянуты и убраны.

Тод забрасывает за спину здоровенный рюкзак и командует всем выстроиться в три колонны и бежать в сторону какой-то боковой тропы. Люди поднимают откуда-то из тумана вещи и взваливают на себя. Нас не меньше сорока человек. В формирующемся строю я замечаю Урию, Абига, Хенрика и Левию. Снора нет и Арго нет. Шелена какая-то неживая. Её тёмные волосы, закручены в пучок, а лицо бледное и безучастное ко всему. Кажется словно оно просто биоробот, которому приказывают сделать что-то и он слепо подчиняется.

Мы бежим средним темпом. Со мной рядом Раварта и Алекс. Где-то спереди мне видятся головы Патрика и Сюзанны. Мои лёгкие вновь начинают разогреваться. На самом деле я уже изрядно подвыдохся и мне хочется остановиться, но тут я думаю о том, что где-то в соседнем строю бежит девушка с прострелянной ногой. Она никому не жалуется и молча терпит. Ей намного сложнее, чем мне. Долго ли она так протянет? Мы вступаем в лес, и мне хочется спросить у Тода – куда мы бежим? В последнее время у меня сплошные вопросы и никаких ответов.

Постепенно мы переходим на ходьбу, всё дальше скрываясь в густой лесной чаще. Солнце прячется за верхушки деревьев. Его лучи больше не разгоняют молекулы воздуха, заставляя их хаотично двигаться и ударяться друг об друга. Вокруг становится холоднее, а туман постепенно рассеивается. Через полтора часа ходьбы мы делаем привал на. Массивные сосновые стволы покачиваются и недружелюбно скрипят. Хочется пнуть один из них.

Несколько молодых мужчин, одетые в такую же форму, как и у Даны достают квадратные металлические рамы и раздвигают их, превращая в подобие гармошки, составленной из реек и переплетённых прутьев. Металлическая сеть постепенно разогревается, окрашиваясь сперва оранжевым, а потом и золотисто-желтым. Это печи. Я насчитываю с десяток таких. На них ставят котелки с едой, а некоторые греют руки. Мы с Равартой и Алексом спешим к одной из них.

В руки проникает тепло, разогревая кровь, уносящую полученную энергию в другие части тела. Я даже не думаю о том, откуда в печах берётся тепло. Аккумуляторы? Надолго ли их хватит? Мой мозг лишь подмечает, что сейчас это очень умно – не разводить костров, а греться печами, чтобы дым не привлёк непрошеных гостей.

Мы с Равартой и Тодом едим подобие супа из одного котелка на четверых. Мы кратко пересказываем события произошедшего дня. Про больницу и Никсу рассказывает больше Раварта, понимая, что мне тяжело даже об этом думать, не то, что говорить.

– Кто это был?! – наконец выпаливаю я. – Что это за люди, которые пришли за моей сестрой?

– Это были копатели – спокойно отвечает Тод, сдвинув брови вместе. – Служба безопасности Рида. Они рыскают повсюду, беспрекословно выполняя все приказы корпоратов.

От его ответа мне не особо становится легче.

– Зачем им понадобилась моя сестра?!

– Я не могу знать точно. – Тод шевелит челюстью. – Возможно они вычислили, что ты примкнул к Плодородию и решили как-то её использовать для шантажа. Я не знаю…единственное, что мне известно – ты разрабатывал технологию, которая крайне важна для корпоратов. Мы даже сумели частично её использовать благодаря Элиасу.

Какое-то время я молча осматриваюсь, пока мои глаза не натыкаются на идущую навстречу нам Шелену.

– Какого чёрта вы забрали всё оружие, Тод?! – она почти вопит. Все вокруг замолкают и смотрят на неё.

– Чтобы сейчас обиваться от полиции и Плазмиды.

– Ты лишил нас возможности доделать работу! – она толкает Тода в грудь, и он не сопротивляется. Я лишь замечаю, как в свете печей темные тени очерчивают его скулы.

– Когда у Арго закончились все снаряды, режим бойни заклинило…– она прикрывает рот и начинает рыдать. Слёзы просачиваются через пространства между её пальцами. – Его и Снора буквально изрешетили.

– Это было не моё решение, Шелена..– Тод подходит и пытается приобнять Шелену, но она его отталкивает и отходит в строну.

– Митчел, эгоистичный ублюдок. Он ничем не лучше Рида и других корпоратов, – сказав это, она направляется в чащу.

Я не могу её оставить одну. Я догадываюсь, что Шелена что-то испытывала к Арго. Для неё это невосполнимая потеря. Сейчас я понимаю её лучше, чем кто-либо другой. Она проходит мимо нескольких десятков деревьев и прислоняется головой к стволу одного из них. Из её рта слышу протяжный стон отчаяния. Некоторое время я наблюдаю за ней, заем подхожу и осторожно кладу руки ей на плечи. Она разворачивается.

– Отвали Коулман! Безмозглый корпорат! Ты такой же, как и все они!

– Сегодня они убили мою сестру, – дрожащим голосом произношу я. Больше я ничего не могу произнести. Некоторое время она смотрят на меня сквозь ступор, а затем кидается мне на шею, и я слышу ещё несколько стонов. Плечо моей уже давно несвежей рубашки становится мокрым.

Мы так стоим минут пятнадцать, а может и больше. Небо, проглядывающее сквозь верхушки деревьев, затянуто тёмно-серой дымкой. Шелена постепенно успокаивается, её руки отпускают меня, и она, глядя куда-то себе под ноги, бредёт на свет печей, в сторону привала. Я остаюсь наедине с самим собой. Мне хочется заплакать, но не получается. Кажется, будто Шелена уже выплакала и все мои слёзы.

Некоторое время я пытаюсь собрать волю в кулак и привести мысли в порядок. Уверен, меня уже списали со счетов в корпорации, а маме прислали уведомление о том, что я в розыске и в случае, если она знает о моём местонахождение, ей незамедлительно следует сообщить в полицию.

Теперь, когда Никса мертва, всё, чем я жил раньше потеряло последние частицы смысла. Мама на себя наплевала. Она уже смирилась со своей нищенской жизнью и спокойно ходит на работу в школьную столовую,