– Трэй, бегом! – я слышу её голос из-за спины.

Я разворачиваюсь и со всех ног несусь за любимой женщиной. Да, я определённо не в себе, сошёл с ума из-за неё. Я должен думать скорее о том, что случилось с сестрой, но не могу. Мы пролетаем сквозь трёхметровую толщу стены. Раварта стреляет в панель управления снаружи, и дверь с другой стороны опускается, закрывая лаз за нами. Дронов поблизости не видно. Я стараюсь не отставать от Раварты. Лёгкие начинают гореть от частых вдохов и выдохов. Пульс отзывается в висках.

Я бегу вдоль сплошной бетонной ограды полигона и вспоминаю жуткие вещи, которые слышал про это место. Склизкие зомби, пытки и крики людей. Сейчас вроде всё тихо. Может, это всё выдумки? Горло начинает всё сильнее покалывать от бьющих по нему молекул воздуха. Стена, отграничивающая полигон от остального мира, кажется нескончаемой.

– Стой! – я кричу Раварте после пятнадцати минут бега. – Надо отдышаться. Раварта кидает быстрый взгляд в мою сторону, и мы останавливаемся. Я чуть сгибаю спину и, разведя ноги, упираюсь ладонями в колени. Так как будто бы проще отдышаться. Она дышит часто, но её лёгкие, бесспорно, тренированнее моих.

– Давай, Трэй, нужно бежать дальше, -говорит она мне спустя три минуты, – Там нас ждут. Ещё чуть больше километра… Два коротких вдоха и один выдох! Запомнил?

– Два вдоха и выдох, – огрызаюсь я. – Тебе так просто.

–Хватит уже ныть!

Я смотрю на неё с укоризной. Когда я пришёл в бассейн в бассейн, тренер сказала, что о занятиях бегом нам лучше забыть. Плавание заставляет лёгкие работать по-другому, не так как при беге.

– Ты меня учишь, как дышать, но даже не рассказываешь, что означает “Ретенция”. Ты и Тод обращаетесь со мной, будто я маленький, говорю я, чуть выпрямившись.

Она отворачивает голову в сторону леса и ничего не говорит, пытаясь отдышаться. Её волевой подбородок чуть задран вверх. Развевающиеся на ветру волосы скользят по нему.

– Я пообещала Тоду пока ничего не рассказывать, – произносит она примерно через минуту. – Да и самой известно совсем немного.

– ПОКА? А когда же скажешь? – не отступаюсь я.

– Это я и сама не знаю точно, – она встряхивает головой и оттопырив губу, дует вверх, чтобы отбросить волосы со лба.

– Вот как, – голова опускается в землю.

В голове всплывает образ мёртвой сестры. Теперь мне уже незачем выполнять команды Раварты и Тода. Всё потеряло смысл. Разве что спасать себя или попытаться сделать что-то для спасения других людей.

– Я просто не понимаю, как я могу что-то сделать, если даже до конца не знаю, что именно происходит вокруг, -спокойно говорю я, пристально глядя на нее.

– Прости. Я не хотела тебя задеть. Я правда мало сама знаю. Тод обещал сам ввести тебя в курс дела, – она подходит ко мне и кладёт руку на плечо. – А та техника и действительно помогает открыть второе дыхание. Попробуй. Будет легче. Главное, чтоб вдохи были не очень длинными, а выдох – резким.

– Хорошо, – киваю я.

Мы продолжаем бежать. Два вдоха. Один выдох Два вдоха. Один выдох. Сперва получается плохо, лёгкие так и норовят сбиться, но через пару минут я начинаю попадать в ритм. Я ни разу не был с этой стороны полигона. Справа от узкой дорожки, по которой мы бежим, широкие пространства, засеянные травой. Вдалеке виднеются низенькие однотипные постройки с плоскими крышами. Они совершенно одинаковые, так что их сперва вообще можно принять за ровную линию горизонта. Спереди виден лес. Он обступает одну из границ полигона. Два вдоха. Один резкий выдох.

Я догоняю Раварту, и мы бежим почти нога в ногу. Сзади слышны звуки колёс и гудение моторов. Я не сомневаюсь, что это за нами. Неосознанно, словно по чьей-то неведомой команде, мы с Равартой одновременно ускоряемся. Лёгкие раздирает изнутри, будто в них бросили колючую проволоку. Так продолжается с минуту, а потом что-то происходит с мышцами диафрагмы. Лёгкие сами захватывают воздух, без усилий мышц. Такого со мной никогда не случалось. Я впервые ощущаю, как воздух сам распирает стенки грудной клетки изнутри. Наверное, так оно и открывается – второе дыхание.

Лес приближается, а вместе с ним и многочисленные силуэты людей. Мы отбежали уже достаточно далеко от одиннадцатого периметра. И из-за туч над небом и лёгких разводов вечернего тумана лица движущихся нам навстречу людей почти не читаются. Мне кажется, что мы бежим всё быстрее, но звук колёс с каждым нашим шагом становится лишь ближе.

– Падайте! – я слышу знакомый голос Тода. Я начинаю пригибаться, но Раварта приближается ко мне, набрасывает руку на плечо и валит меня на землю. Раздаются выстрелы. Сердце стучит в землю. Я ощущаю её руку на правом плече. Осторожно разворачиваю голову, чтобы посмотреть за спину, вернее, за пятки, и вижу, как в десятке метров от нас из двух остановившихся полугрузовых автомобилей выпрыгивают люди в форме. Но ни один из них не успевает прицелится, потому что пули попадают в них раньше, чем они успевают что-то понять.

Люди прекращают выпрыгивать. Вспышки синего света и одна из машин подпрыгивает в воздух на метр, взрываясь на лету. Я разворачиваю голову, хватаю Раварту за локоть и начинаю ползти вперёд. Несколько выстрелов сзади. Зеркально выстрелы спереди, но многочисленнее.

Мне кажется, будто что-то светло-синее, разбрасывая в стороны пучки искр вспыхнуло передо мной. Хлопок, взрыв. Воздух словно становится плотнее от запаха гари. Мне не нужно поворачивать голову, чтобы понять, что это взорвался второй автомобиль. Всё стихает. Мы ползём вперёд.

– Вставайте! – громко говорит Тод. – Надо ещё немного пробежаться.

Я подрываюсь на ноги и протягиваю Тоду руку. Улыбка радости сама дёргает кончики моих губ. Я и не думал, что когда-нибудь будут так рад Тоду.

– Кто-то из постовых сдал нас, – рассержено произносит Раварта, обращаясь к Тоду, когда мы приближаемся к массивной группе людей.

– Нет, не думаю, – останавливаясь, говорит Тод и смотрит в сторону стены одиннадцатого периметра. – Мы просто слишком массово сегодня сунулись через один и тот же ход. Повезло, что вы успели пройти.

– Ну как, успели… – встреваю я. – Нас могли бы и пристрелить.

– Но для этого ты и ходил на тренировки, чтобы не могли, – улыбаясь, произносит Раварта. Она подходит ближе, и мы целуемся. И мне плевать, что подумает Тод. Если он нас сейчас начнёт разнимать, я готов дать ему в морду, пусть даже после этого мой кулак будет сломан.

– Эй, ну хватит лизаться, да ещё у всех на виду! – это голос Алекса.

Я отстраняюсь от Раварты и протягиваю руку Алексу. Он подтаскивает меня к себе, и мы обнимаемся, стукаясь плечами. Что-то есть братское в его объятиях, честное и открытое. Последний раз меня так обнимала Никса.