Снег набивается в ботинки – мокро, но еще не холодно. Маринина спина впереди то удаляется, то снова приближается. Нике интересно, она не знает, куда они идут, но ей кажется: вот оно – нормальное приключение, как и должно быть в школе у любой нормальной девочки. Две подруги после уроков идут куда-то через сугробы.

Хорошо.

Наконец, они выходят на ровную дорожку. Марина, притоптывая, стряхивает снег с сапожек. Ника пробует сделать так же – нет, снег плотно облепил ботинки, не стряхнешь.

– Гаражи, – говорит Марина, – это что-то вроде лабиринта. Там можно даже заблудиться с непривычки – так что держись за мной и не теряйся.

Ника кивает. Надо же – лабиринт. Как интересно!

Они подходят к гаражам – скопищу низкорослых железных домиков, построенных на пустыре местными автовладельцами. Строили стихийно, кое-как, на протяжении последних десяти лет – и потому, в отличие от нормальных гаражей, здесь ни порядка, ни структуры. Занесенная снегом дорожка петляет между покосившимися ржавыми стенами. Марина идет быстро, то и дело сворачивая то налево, то направо, и Ника думает, что в самом деле вряд ли сможет одна найти дорогу назад.

Наконец, протиснувшись в узкий лаз, девочки оказываются на небольшой утоптанной площадке, с четырех сторон окруженной довольно высокими гаражами.

– Мы называем это «внутренний дворик», – говорит Марина, – как в замке.

– Клево, – соглашается Ника и, запрокинув голову, смотрит вверх. Небо сегодня голубое-голубое, без единого облачка. Только белая мушка самолета медленно ползет в синеве, оставляя за собой расходящийся реактивный след.

Пока Ника стоит задрав голову, Марина быстро отступает куда-то вбок, бесшумно открывает низенькую дверь и скрывается за ней. Мгновение – и Ника одна во «внутреннем дворике».

– Марина? – говорит она. – Ты где?

Голос звучит неуверенно: Ника догадывается, что ответа не будет.

– Марина! – еще раз зовет Ника.

Конечно, догадывается она, это еще одна шутка. Еще одно издевательство. Усыпить бдительность, втерется в доверие – а потом завести в лабиринт и бросить здесь одну. То-то Марина с Олей сейчас смеются над ней!

На этот раз Ника плачет. Ее никто не видит – и поэтому она может не сдерживать слез. Предательство Лёвы, Олины насмешки, теперь – предательство Марины. Что еще, что дальше?

Ника всхлипывает, вытирает слезы. Как бы поступила на ее месте Аннабель? Ну, по крайней мере не хныкала бы.

Ничего, говорит себе Ника, как-нибудь выберусь. Есть надежный метод как выбраться из лабиринта – все время поворачивать в одну и ту же сторону, скажем, направо. Долго, но зато наверняка. Не такие уж они большие, эти гаражи. Мы и шли-то всего минут десять – за полчаса точно выберусь.

Ника протискивается в узкий лаз – и в этот момент слышит топот ног. Кто-то бежит навстречу. Инстинктивно она пятится, опять продирается между заржавленных стен и возвращается во «внутренний двор».

Шум и голоса все слышней.

Наверное, Оля с подружками. Ничего страшного, думает Ника, по крайней мере, будет понятно, как отсюда выбираться, – и в этот момент в лаз протискивается Вадик, за ним следом еще пятеро пятнашек, бывших Никиных одноклассников.

Веселые, раскрасневшиеся от бега, они, похохатывая, окружают Нику.

– Ну, Кика, вот мы и снова встретились! – говорит Вадик.

Ника понимает: сейчас случится что-то страшное. Изгаженная сменка, утопленный портфель, даже испорченная юбка – все кажется теперь детскими шалостями, подготовкой к чему-то унизительному, мучительному, мерзкому. Она отступает на шаг и сжимает кулаки.

Вадик приближается, посмеиваясь и перекатывая в руках снежок. Но вдруг улыбка исчезает, сменяется изумлением, потом – испугом. Внезапно со всех сторон раздаются крики – крики торжества и ярости, боли и страха. Кто-то прыгает Нике за спину, хватает за плечи и тащит прочь.

Подробностей своего плана Марина не рассказала никому. Гоша знал, что ему нужно собрать побольше верных ребят, привести на крыши гаражей, расставить по периметру внутреннего дворика и – на всякий случай – вдоль подходов к нему. Все должны были запастись метательными снарядами и ждать, пока Вадик и прочие пятнашки попадутся в ловушку.

– Как ты их туда загонишь? – спросил Гоша.

– Не волнуйся, – ответила Марина, – это уже мое дело. Ты главное тихонько все сделай, чтобы Оля не пронюхала.

Все утро Гоша собирал свою армию. Семеро мальчишек из их класса, пятеро – из «б» и четверо – из «а». В последний момент к ним присоединились двое шестиклассников, узнавших об операции от старших братьев.

К гаражам подходили с задней стороны, на крыши залезали, подсаживая друг друга. Лёва догадался переложить всю сменную обувь в несколько мешков, а остальные наполнить льдышками и снежками – и так передавать боеприпасы на крышу. Через пятнадцать минут Гошин отряд был готов встретить неприятеля: семнадцать бойцов и у каждого – боекомплект на десять-пятнадцать выстрелов.

Сам Гоша отправился в дозор. Лежа на крыше крайнего из гаражей, он видит, как приближаются Марина и Ника. Марина широкими шагами идет впереди, Ника за ней едва поспевает. Вот они скрываются в лабиринте гаражей.

Стараясь не шуметь, Гоша по крышам пробирается назад к внутреннему дворику, заглядывает внутрь: что за черт, Марины нигде нет! Ника растерянно стоит посреди вытоптанной площадки, испуганно озираясь по сторонам.

– Лёвка, – шепчет Гоша, – ты не знаешь, куда Марина делась?

– Нет, не знаю, – отвечает Лёва, – ты же велел мне не высовываться. Я вот лежу и жду команды.

– Что за фигня, – бурчит Гоша, – куда она запропастилась?

Вадик и его пятнашки как раз подходят к гаражам. Бойцы выбирают снаряды для первого броска.

– Без сигнала не стрелять, – шепчет Гоша, чувствуя себя настоящим командиром, этаким Ардом Алуриным, со своими верными семнадцатью бойцами. Шепотом он отдает приказы: – Не высовываться! Ждать команды! Всем лежать тихо! Тихо, я говорю! Кто это там грохочет? Сказано же было – лежать!

В самом деле – по крышам прямо к ним несется еще один человек.

– Привет, вот и я, – говорит Марина.

– Как ты сюда попала? – спрашивает Гоша.

– Через заднюю дверь гаража, – объясняет она. – Это гараж Николая Ивановича, папиного знакомого. Я взяла у него ключи, сказала, не хочу лыжи в школе оставлять, попросила у него оставить – он зимой все равно машиной не пользуется. Ну, я вчера заранее дверь открыла, а когда Ника отвернулась, пролезла туда, через переднюю дверь вышла… и вот я здесь!

– Ты – здесь, а Ника – там? – почти кричит Лёва. – Они же сейчас прибьют ее!

– Не прибьют, – отвечает Гоша и шепотом командует: – Открываем огонь на счет «три». Прикрывайте меня и не попадите в девочку!

Гоша встает и с разбега – раз, два, три! – прыгает прямо во внутренний дворик. В тот же миг град льдышек и снежков обрушивается на пятнашек.

Гоша хватает Нику за плечи, прикрывая от метательных снарядов, летящих со всех сторон. Девочка брыкается, но Гоше удается затащить ее в дальний угол. Пытаясь выбраться из ловушки, пятнашки бегут к выходу, но, отталкивая друг друга от узкого прохода, еще плотнее сбиваются в кучу – отличную мишень для обстрела!

У выхода из гаражей разгромленный отряд Вадика