Неуязвимая.
– Эклипс, двигайся, куда я укажу, ладно?
– …Как угодно…
Мия подошла к краю водоема, а Сигурссон повернулся к зрителям, и его голос зазвенел над толпой.
– Начинаем замес! «Висельник» бросил вызов, и «Кровавая Дева» ответила! Сражайтесь, пока один не падет, и пусть Дочери пощадят ваши души!
Мия посмотрела на воду, на темную тень левиафана, свернувшегося на глубине под проволочной сеткой. Он был длиной в девять метров и ни сантиметром меньше – охотник глубин, злобный и растолстевший на крови мужчин и женщин, которых подкидывал ему Вальдир.
Противник Мии снял сапоги и рубашку. Его торс бугрился мышцами, каждый сантиметр кожи покрывали татуировки – в основном с женщинами и рыбами, хотя встречались и их комбинации. Не желая уступать, Мия тоже сняла рубашку и беспечно отшвырнула ее. Раздались неуверенные аплодисменты, когда зрители поняли, что под ней ничего нет.
«Смотрите на мою грудь, ублюдки, а не на руки».
Потом она сняла сапоги, заодно повернув левый каблук, чтобы незаметно достать ножик. Мия запрыгнула на сетку, цепляясь пальцами ног за тросы. Сталь загудела, как струны огромного и ужасного инструмента – первые ноты песни крови и разрушений. Двеймерец тоже прыгнул на сетку, и Мию подбросило на месте от его веса. Мужчина улыбнулся и снова топнул по тросу, чтобы вывести ее из равновесия, а затем поднял одну ногу и широко развел руки, демонстрируя безупречную устойчивость.
Мия осторожно пошла по тросам. Глянув на холодную лазурь в двух метрах под собой, увидела, как огромная тень нетерпеливо закружила. Пираты кричали и топали ногами, и Мия вспомнила свои перемены на арене. Шелкопрядицу. Блювочервя. Хаос «Венатус Магни». Обожание зрителей, как их аплодисменты пели в ее жилах в такт пульсу, и страх… что ж, страх оставим ее сопернику.
Но те перемены давно позади. Она больше не сражалась в угоду толпе.
Мия сражалась за себя. И за любимых людей.
– Как вас зовут, сэр? – крикнула она.
– Железогиб.
Мия вытянула руку и уронила деревянный меч в воду.
– Я отлучусь на минутку, Железогиб.
Подняла тычковый нож, блеснувший между пальцев.
– Эклипс?
И показала на балкон. Когда волчица из теней прыгнула и исчезла, Мия
шагнула с тросов наверх в демона,материализовавшегося
во тьме у ног Вальдира, оседлала мужчину и погрузила нож в его горло. Король Мерзавцев ахнул, его пронзительные зеленые глаза округлились. Но пока он поднимал руку, чтобы отмахнуться от нее, нож еще трижды пронзил его шею,
хлюп
хлюп
хлюп
и с оружия Мии в воздух дугой брызнула кровь, рассекая воздух. Толпа недоуменно заморгала, заметив ее исчезновение, а затем, осознав, что она сидит на их монархе, сжав в кулак его косички и отсекая изувеченную шею,
хлюп
хлюп
хлюп
заорала от смеси ужаса и ярости. Лицо Мии исказилось в гримасе, зубы оскалились, на губы, шею и грудь брызнуло алым, густым и горячим, а тем временем король булькал, плевался, брыкался, царапал ей горло, его мышцы напряглись, пальцы скрючились, но кровь, о, кровь,
хлюп
хлюп
хлюп
уже покидала его ручьями и потоками, стекая по обнаженной груди к трону. Вальдир дернулся вверх, борясь до последнего, но Мия вцепилась в него мертвой хваткой, подобно любовнице, обхватив ногами за талию, и резала, резала, резала, пока он не перестал сопротивляться, пока не перестал биться, брыкаться и дышать. Его последний выдох – булькающий шепот, его последнее прикосновение – ласка, и наконец рука мужчины обмякла, глаза закатились, но она продолжала, продолжала.
хлюп
хлюп
хлюп
Мия вытерла предплечьем глаза, намокшие от пота и крови, и, крепко сжав губы, принялась уже не столько резать, сколько пилить, ее рука дрожала от усилий, пока она рубила мышцы, хрящи и кость. Сигурссон с ревом пополз по веревочной лестнице, спеша на помощь своему капитану, лорду, королю, но к тому времени как он залез на балкон, Мия уже закончила. Вены на ее шее взбухли, когда она отклонилась и с влажным треском, мокрым хрустом, сняла свой приз с его плеч.
Голова Эйнара Вальдира покатилась по половицам и упала за балконные перила на нижний ярус, брызгая кровью. А затем, один раз подпрыгнув, свалилась в водоем и исчезла в алом вихре. Мия стащила обезглавленный труп Вальдира за жуткий плащ с трона Мерзавцев и скинула на пол, пнув напоследок. Раб Вальдира, стоявший на четвереньках, впал в панику и, поскальзываясь в густой луже крови, пытался отползти подальше. Зрители на нижних ярусах, испытывая одновременно ужас и восторг, наблюдали с открытыми ртами, как Мия поворачивается и усаживается на трон – полуголая, в крови, намокшие темные волосы едва-едва поддерживали ее благопристойность.
Она закинула ноги на обезглавленный, подрагивающий труп Вальдира. Скривившись, порылась в задних карманах штанов и наконец достала тонкую, потрепанную пачку сигарилл. У ее ног возникла Эклипс, вздыбив шерсть и оскалив зубы.
Сигурссон, стоявший на краю балкона, смотрел на нее в полном замешательстве.
– Да кто. Ты, блядь. Такая? – требовательно спросил он.
Мия откинулась на спинку трона и зажала сигариллу губами.
– Ну, – начала она, вытирая кровь с лица. – Если я правильно понимаю эту фигню с наследованием… Думаю, ты можешь звать меня «ваше величество».
Глава 26. Обещания
Мия накинула на себя плащ Вальдира и категорически отказалась смывать его кровь.
Она заняла высокий стул в конце длинного стола, на ее фарфоровой коже трескалась алая корочка. Справа сидели Клауд Корлеоне и Большой Джон – оба выглядели так, будто за последние десять минут резко постарели лет на двадцать. Трик, по-прежнему с оголенной грудью, стоял справа, метая глазами молнии. Когда с него сняли мантию, Мия увидела свежие раны на его теле: на животе, мышцах рук и три раны вокруг сердца. Теперь его румянец стал заметнее, новые царапины, несомненно, блестели алым. Но его руки все еще были до локтей окрашены черной ночью, а глаза мерцали, как тот пруд с божьей кровью под Годсгрейвом.
Сид, Мечница и Мясник стояли полукругом у стула Мии, Эш сидела слева от нее с Йонненом на руках. Взглянув ей в глаза после того, как Мия безжалостно разделалась с Вальдиром, младший брат просто улыбнулся.
– Отлично сыграно, дэ’лаи.
На другом конце стола сидел Ульф Сигурссон, его симпатичное личико слегка побледнело. Рядом с ним собрались остальные вульфгарды, облаченные в черное, натянутые как струны и разрывающиеся между изумлением и желанием убивать.
Мия слышала хаос снаружи: ор капитанов с разных концов Зала Мерзавцев, потасовки, приглушенную ругань и звон битого стекла.
Ее взгляд, холодный и расчетливый, был устремлен на Сигурссона. На ее коже, в волосах, ресницах и под ногтями подсыхала кровь. В голове звучали все уроки шахида Аалеи. Следующие шестьдесят секунд бесповоротно определят ее отношения
