– Не спешите.

Корлеоне повернулся к Мие и ее друзьям, его расслабленная улыбка контрастировала с крайне встревоженным голосом:

– Итак, я в опасной близости к тому, чтобы меня отвратительнейшим образом расчленили на гребаные кусочки, так что, если вы, ублюдки, просветите меня, чем вы занимались с момента вашего приезда, я буду премного благодарен.

– Расчленили? – Мечница хмуро взглянула на короля Мерзавцев. – Да он только и делает, что улыбается тебе.

– Чем больше Вальдир тебе улыбается, тем ближе ты к смерти. Он буквально в двух неосторожных словах от того, чтоб перерезать мне глотку и выебать в рану.

– Это отвратительно, – прошипела Эшлин.

– Трик, ты в порядке? – спросила Мия.

Юноша по-прежнему лежал на полу в цепях, но кивнул.

– ДА, МИЯ.

– Слушайте, не хочу показаться невежливым, но в жопу Трика, – процедил Корлеоне. – И если не хотите стать такими же мертвыми, как он, то рассказывайте, что, во имя Аа, вы натворили.

– Этот придурок с моноклем тронул меня за грудь, – сухо ответила Мия. – И я разбила ему морду. И двум его дружкам. Эш помогала.

– Было весело, – кивнула ваанианка.

Мия толкнула ее локтем, чтобы ты замолчала.

– Ты просила, чтобы он прикоснулся к твоим… – взгляд Корлеоне опустился ниже, – …атрибутам?

Мия подняла бровь и сурово на него посмотрела.

– Ясно, – кивнул Корлеоне. – Просто уточнил.

Капитан повернулся к зрителям и широко развел руки.

– Мои соленые говорят, что их неласковое обращение с Дрейкером-младшим было спровоцировано его неподобающими и нежеланными заигрываниями. – Корлеоне пожал плечами. – Как по мне, обыкновенная матросская стычка. Ничего такого, чтобы беспокоить его вели…

– Онаеанаялунья! – прошепелявил Монокль распухшими губами.

Корлеоне покосился на него.

– Что, прошу прощения?

– Он сказал, что она гребаная лгунья! – сплюнул Дрейкер. – Мои парни сразу мне все рассказали – эта лживая глиста предложила им поразвлечься, а затем вспылила, когда ей отказали.

– И вы им поверили? – Мия уставилась на него. – Вы лжец или идиот, сэр?

– Следи за языком, шлюха!

– Зовете меня шлюхой? – Мия медленно кивнула. – Значит, идиот.

– Там было полно свидетелей! – крикнула Эшлин. – Если мы…

– Хватит!

Воздух пронзил резкий и громкий рев. Все взгляды обратились к балкону. Вальдир сел ровнее на троне Мерзавцев, вонзив меч Мии в половицы, его мозолистая, испещренная шрамами рука покоилась на рукояти.

– Дрейкер, если ты считаешь себя оскорбленным, требуй замеса. Если нет, заткни гребаную пасть, пока я не сделал тебя своей бабой и не сжег твой корабль в море.

Капитан «Висельника» невольно попятился, но затем злобно посмотрел на Мию.

– Да, – процедил мужчина. – «Висельник» требует замеса.

Мия прошептала Мяснику уголком рта:

– Это типа суд поединком?

– Ага.

Корлеоне поднял руку.

– Ну-ну, про…

– Я принимаю вызов! – перебила Мия.

По ярусам прошла волна криков и довольных воплей, капитаны и их экипажи стучали кружками и топали ногами, выражая всеобщую радость от перспективы очередного кровопролития.

– Дерьмо, – вздохнул Корлеоне. – Дерьмо-о-о-о-о-о-о-о.

– Что? – прошипела Мия. – Я уже выбила этому мелкому ублюдку половину зубов. Думаешь, я не смогу попрыгать на этих проводах и скинуть его зад в воду?

– Ты не будешь драться с Дрейкером-младшим, – объяснил Клауд. – Это «Висельник» затребовал поединка. Корабль. Это значит, что на разборки с тобой капитан может выбрать своего лучшего соленого. Он не отправит своего сына и наследника на бой, иначе ты сможешь забрать долю корабля Дрейкера-младшего через «наследование».

– «Наследование»! – воскликнул Мясник и тут же понизил голос. – Вот оно! Тот закон, который я не мог вспомнить! Так и знал, что он начинается на «н».

– Что за хрень это «наследование»? – прошептала Мия.

– Четвертый закон соленых, – ответил Клауд. – Определяет владение собственностью, приобретенной за время… преступной деятельности.

– А?

– Награбленного добра, – вмешался Большой Джон. – Это закон, касающийся награбленного добра и права завоевателя. «Будь то на суше или в Четырех Морях, забирая жизнь человека, ты забираешь все, что у него было». Убьешь кого-то – его деньги твои. Убьешь капитана – его корабль твой. Таким образом, если убьешь Дрейкера-младшего, все, что завещал ему отец, достанется тебе.

– Позвольте уточнить, – подал голос Сид. – Вы действительно приняли закон, который поощряет вас убивать товарищей и забирать все их дерьмо?

– А ты бы как поступил, умник? – требовательно спросил Большой Джон, окидывая Сида взглядом с головы до пят и обратно. – Вот завалили мужика, и что, любой кривозубый урод с липкими пальчиками может брать, что захочет? Или, может, его имущество заберет государство? По мне, звучит как основа хаоса.

– Во-во, – кивнул Корлеоне. – А так все по-честному. Сколько раз можно повторять: то, что мы пираты, не значит, что мы беззаконные разбойники.

– А сколько можно вам повторять: именно это оно и значит! – вскипел Сид.

– Заберешь жизнь – заберешь все, – пробормотала Мия.

– Да, – сказал Корлеоне. – Так что у парня, которого они отправят на поединок, мало что имеется. А то, что все же имеется, он наверняка завещает капитану или команде перед битвой.

Мия посмотрела в другую часть зала и увидела мужчину-гору с петлей на шее, который и вправду второпях что-то писал на куске пергамента. Он передал записку капитану, который спрятал ее в свое пальто. Затем мужчина спустился по лестнице на нижний ярус. Он был двеймерцем, размером с небольшой фургон, с короткой и беспорядочной копной дредов. Его бицепсы были толще бедер Мии, лицо украшали прекрасные татуировки и уродовали ужасные шрамы, заработанные в боях.

Сигурссон спустился с королевского балкона и подошел к Мие, протягивая тяжелый деревянный меч с обсидиановыми осколками по краям.

– Да присмотрит за тобой Мать Трелен, девочка. И направит Леди Цана твою руку.

– Ладно, – пробормотала она.

Мия передала Йоннена Эшлин и яростно поцеловала девушку в губы.

– Не смей умирать, – предупредила Эш.

– Это разумный план.

– А если серьезно – у тебя есть план?

Мия закусила губу и нахмурилась.

– Я работаю над этим.

Девушки вновь поцеловались, и в конце концов Корлеоне прочистил горло.

– Если ты что-нибудь хочешь завещать…

Мия посмотрела капитану в глаза, и тот осекся.

– Ладно. Просто уточнил.

Мия чмокнула Йоннена в лоб.

– Мне понадобится Эклипс. Но я быстро, ладно?

Мальчик медленно кивнул и посмотрел на оппонента Мии. Мужчина крутил свой меч, словно тот был продолжением его тела, нанося воздуху кровавые раны. На его мускулы упал тусклый солнечный свет, и они заблестели, как полированная сталь.

– Помни, что говорил отец.

– Я помню, – кивнула Мия.

– Удачи, дэ’лаи, – тихо произнес Йоннен.

Он впервые назвал ее сестрой. Впервые признал, что они семья. И хотя смерть маячила у нее за плечом и дышала в спину, Мия расплылась в улыбке. Смаргивая обжигающие слезы и чувствуя, как от любви к этому маленькому засранцу в ее горле набухает комок. Она обняла его, расцеловала в обе щеки, и когда мальчик скользнул руками вокруг ее шеи и обнял в ответ, ее сердце растаяло.

Повернувшись, она сделала глубокий вдох и забрала меч у Сигурссона.

– Эклипс?

Глаза вульфгарда слегка расширились, когда демон перетек из тени Йоннена. Волчица обвилась вокруг ног Мии – черная, как истинотьма, – а затем исчезла в ее тени. Достаточно темной для троих.

– Да кто ты, блядь, такая? – спросил он.

Мия просто закрыла глаза. Медленно