Их предводитель посмотрел на Мию, сверкая зелеными глазами.

– Его величество Эйнар Вальдир, Черный Волк Ваана, Бич Четырех Морей, требует, чтобы ты предстала перед троном Мерзавцев, девочка. Если ты верующая, советую начинать молиться. – Его взгляд скользнул в сторону Эшлин, стоявшей с мечом на кровати. – И если у тебя есть одежда, советую поскорее надеть ее.

– Убери от меня руки, бандит! – раздался крик Йоннена. – Мой отец освежует тебя и скормит псам!

– Мечница? – позвала Мия с колотящимся в груди сердцем.

– Да? – послышалось издалека.

– Вы в порядке? Йоннен…

– Его схватили, – крикнула женщина. – Но с ним все хорошо.

– Ничего не хорошо! – взвизгнул мальчик. – Отпусти меня, кретин, я сын…

– Ворона, если хочешь, чтобы мы разделались с этими ублюдками, только скажи! – подал голос Мясник.

– Я бы молчал на твоем месте, – посоветовал мужчина со шрамом. – Меч ты держишь уверенно, но бежать вам некуда. А если король Эйнар узнает, что ты пыталась сбежать, тебе же будет хуже. – Покачал головой. – Ты в полной жопе, девочка.

Мия лихорадочно обдумывала свои варианты и проклинала себя за дурость. Несомненно, она могла бы убить этих мужчин, но кто знает – возможно, они приставили нож к горлу Йоннена. Если его ранят прежде, чем Мия успеет до него добежать, она никогда себя не простит. Она буквально осталась с голым задом, понятия не имела, где Трик и какой у них расклад, а противников было больше, чем друзей.

«Терпение».

Мия окинула ваанианца оценивающим взглядом. Привык командовать. Слишком заносчивый. Умный. Его люди пожирали ее взглядами, но с момента, как Мия достала меч, он ни разу не отвел глаз от ее лица.

– Как вас зовут, сэр?

– Ульф Сигурссон, вульфгард и старший помощник на «Черной Банши».

– И часто ваш король отправляет своего старшего помощника разбираться со смутьянами?

– Когда ему скучно. И у меня для тебя плохие новости, девочка. Скучает он уже очень долго.

Мия покосилась на Эшли.

«Это опасно», – осознала она.

Окружать себя любимыми людьми. Семьей. С ними Мия позволила себе потерять бдительность. Они делали ее уязвимой, и враги могли этим воспользоваться. Меркурио. Эшлин. Йоннен. Сид и Соколы. Будь она одна, как раньше, то уже скрылась бы в тенях и поминай как звали. Будь она одна, то выпотрошила бы эту четверку, как ягнят, и пошла своей дорогой. Будь она одна…

Но тогда она была бы одна.

Мия посмотрела в глаза Эшлин.

«И тогда какой во всем этом смысл?»

Мия согнула пальцы и встретилась взглядом с Сигурссоном. Тени в комнате зашевелились и, заострившись, потянулись к мужчинам. Ее волосы разметались вокруг плеч от холодного, как звездное сияние, ветра, который дул только на нее. К его чести, разбойник не дрогнул, но все же вытащил меч.

– Да кто ты, блядь, такая? – спросил он, прищуриваясь.

– Мы пойдем с вами, Ульф Сигурссон, – заявила Мия. – Но если вы или кто-то из ваших людей невежливо прикоснется ко мне или моим друзьям, я убью вас и всех, кого вы любите. Ясно?

Сигурссон ухмыльнулся, наконец рассматривая ее с головы до пят.

– Мои люди следуют моим указаниям. А тебе не хватает такелажа, чтобы поднять мой парус, девочка.

Мужчина наклонился и швырнул в лицо Мии ее штаны.

– А теперь одевайся, мать твою.

В южном конце доков их ждала каменная крепость.

Она вырастала прямо из воды, словно скала. Стены из известняка были круглыми, как могучий барабан, и облепленными коркой водорослей и ракушек. Пушки, выставленные на зубчатых стенах и в окнах, смотрели на воду. На самой высокой башне развевался зеленый флаг с серебряной оторочкой, изображавший черного волка с окровавленными когтями. На стене вокруг него висели сотни клеток, заполненных мужчинами и женщинами. Некоторые были мертвы, другие еще живы, но большинство, судя по состоянию, находились где-то между жизнью и смертью.

– Мне пиздец, – бормотал Мясник. – Мне пиздец…

Впереди шел Сигурссон, а по бокам шагали вульфгарды. У Мии и ее друзей забрали все оружие, кроме небольшого короткого ножа, спрятанного в каблуке ее левого сапога. Сигурссон нес ее меч из могильной кости, как новую игрушку. Когда вульфгарды ворвались к Соколам, Сиду подбили глаз и разбили губу, его подбородок покрывала запекшаяся кровь. Эш держалась рядом с Мией, а та несла на руках Йоннена. Несмотря на Эклипс в его тени, мальчик весь дрожал. Она крепко прижала его к себе и поцеловала в щеку.

– Все будет хорошо, братец.

– Я хочу домой, – сказал он, чуть не плача.

– Я тоже.

– Ты вообще не должна была приводить меня в такое место.

Мия наблюдала, как перед ними широко распахиваются огромные двери с железными шипами.

– Да уж, сейчас я тоже не кажусь себе лучшей сестрой в мире.

Она уже искала пути к отступлению. Тени, через которые можно прошагать, удачные моменты, когда можно накинуть плащ на плечи и скрыться из виду. Йоннена она бы еще потянула. Может, даже Эшлин, если сильно постараться. Но Мечницу, Мясника и Сида…

В ее животе свернулся страх. Ледяной, кишащий червями. Страх за тех, кто ей дорог. Мие хотелось вернуть Эклипс, чтобы справиться с ним, но тогда Йоннен останется один, и лишь одной Богине известно, как он тогда себя поведет. Без Мистера Добряка – о, бездна и кровь, как же она скучала по нему – ей приходилось бороться со страхом в одиночку. Подавлять трепет и дрожь, воспоминание о мертвых Брин с Волнозором на каменном полу, и думать, думать, думать, каким образом им выпутаться из этой ситуации…

Когда они вошли в длинный коридор с аркимическими фонариками через недра крепости, свреху послышались крики и радостные вопли. Впереди маячили новые вульфгарды, охранявшие широкие двери. Мужчины кивнули Сигурссону и со скучающим выражением посмотрели на Мию и ее друзей. На дубовых дверях были вырезаны мрачные рельефы драков, когтистых спрутов, лангускитов и других кошмаров морских глубин. По крепости, подобно одинокому волку, с воем пронесся неночной ветер, и Мия поежилась от холода.

– Где, бездна его побери, Трик? – прошептала Эшлин.

– Без понятия. Надеюсь, поблизости.

Двери широко открылись.

Зал был круглым, около шестидесяти метров в диаметре, построенным по подобию амфитеатра. По краям вырастали три концентрических деревянных кольца, как ярусы на арене. На них толпились моряки и матросы: пестрая публика в кожаных бескозырках и треуголках, плащах и платках с оборочками, со шрамами на лицах и серебряными зубами. Повсюду сверкали клинки, курительные трубки и свирепые улыбки. Все они – пираты.

Посредине в полу находился широкий бассейн, вырезанный прямо в известняке и открытый океану. Лазурная вода была мутноватой, на поверхности плавали мясные обрезки. Над бассейном, в двух метрах от поверхности, натянули сетку из железных тросов с квадратными ячейками сантиметров по шестьдесят. Зрители вокруг ликовали. А прямо на сетке, с трудом удерживая равновесие, сражались двое