В иллюминаторе сверкнула молния (стекло заменили, когда они пришвартовались в Уайткипе). В небе, затянутом черными тучами, пророкотал гром. Однако Мия по-прежнему чувствовала три солнца, следившие за ними, словно свинцовую тяжесть на своих плечах, болезненную пульсацию в черепе. Ненависть, подпитываемую ненавистью.
Мия провела пальцами по гладкому изгибу бедра Эшлин, поднимаясь к спине, и почувствовала, как девушка трепещет и вздыхает в ее объятиях. Она была настоящим чувственным пиром, это точно. Красивая, изящная, золотая. Но взгляд Мии невольно возвращался к татуировке, нарисованной на коже ее возлюбленной. К карте, которую та украла по распоряжению кардинала Дуомо. Она изображала тропу, извивающуюся через серповидный горный хребет; все указания были написаны на древнеашкахском языке. Присмотревшись к чернилам, Мия рассмотрела пункт назначения между соблазнительными впадинками на пояснице Эшлин. Обозначен он был мрачным и ухмыляющимся черепом, что не сулит им ничего хорошего, когда они найдут эту загадочную Корону Луны.
Разумеется, это размышление тут же натолкнуло Мию на мысли о Трике и обо всем, что он рассказал, пока они стояли у почерневшего пруда под кожей Годсгрейва. Аа и Ная. Война между Светом и Ночью. Осколок души мертвого бога, таинственным образом проникший в Мию. Она подумала о мертвом юноше, который сидел в одиночестве в своей каюте и прислушивался к шуму бури, пока она кувыркалась в постели с его убийцей. Ее сердце пронзил холодный укол вины.
За время испытаний на арене «Магни» Эшлин бессчетное количество раз рисковала своей жизнью ради Мии. Помимо Меркурио и ее спутников, Эш была единственной, на кого Мия могла положиться в эти темные перемены. И как быть с тем, что она сделала в Тихой горе после приобщения? Как бы ни было ужасно и кроваво ее предательство, Мия солгала бы самой себе, если бы сказала, что не понимает ее хотя бы отчасти.
Отец Эшлин воспитывал свою дочь так, чтобы та видела, насколько прогнила Красная Церковь. Конечно, это было эгоистично – хотя именно увечья, полученные на службе Церкви, привели к тому, что Торвар Ярнхайм вырастил из своих детей оружие для свержения Духовенства, – но Мия могла понять и его тоже. Более того – могла понять, почему Эшлин согласилась с его планом.
Он был ее семьей.
«Когда всё – кровь, кровь – это всё».
Честно говоря, Мия ничем от нее не отличалась и была ничуть не лучше. Она не герой, стремящийся положить конец жестокости и несправедливости в республике. Она убийца, ведомая чистой и пламенной жаждой отмщения. Скаева, Дуомо и Рем причинили ей боль, и посему она вознамерилась сделать больно им. И если на ее пути возникали препятствия, так или иначе она устраняла их. Эшлин сделала то же самое.
Но тот, кого она устранила, был другом Мии.
Напарником.
Любовником.
А год спустя Мия оказалась в ее постели.
В этом было что-то бессердечное, и Мия это знала. В то время ее поступок было легко оправдать – любая перемена на «Магни» могла стать последней, и она цеплялась за то, что приносило ей утешение. Мия была в долгу перед Эшлин. Видела свое мрачное родство с ней. Богиня тому свидетель, ее влекло к ваанианке.
А Трик был мертв. Безвозвратно.
«Но теперь…»
И пусть от поцелуев Эшлин у нее едва не кружилась голова, пусть мысль о ее прикосновениях даже сейчас, пока она лежала насыщенная и удовлетворенная, отзывалась теплыми и приятными разрядами в бедрах, часть ее – часть, которую, скорее всего, заполнил бы Мистер Добряк – по-прежнему относилась с подозрением к девушке. Мия вспомнила, что сказал кот из теней в Уайткипе. Может быть, тем, что он забирал, – страх и связанные с ним эмоции, она должна дорожить, а не избавляться от них?
– Где ты нашла ее? – спросила Мия.
– М-м-м? – пробубнила Эш, поднимая голову.
– Карту, – Мия провела пальцем по линии татуировки. – Где она была?
– В старом ашкахском храме. – Эшлин вздохнула и вновь улеглась у нее на груди. Когда Мия вновь погладила ее по спине, прижалась сильнее. – М-м, это приятно. Продолжай.
Мия затянулась сигариллой и выдохнула дым в воздух. Снаружи прогремел гром.
– В каком храме?
– Разрушенном. Посвященном Нае. А что?
– Кто его построил? Поклонение Нае запретили много веков назад.
Эш снова подняла голову, в ее голосе прозвучала настороженность.
– Не знаю. Он был старым, высеченным из красного камня. И хорошо скрытым в северных горах, неподалеку от побережья.
– И тебя отправил на ее поиски Дуомо, верно? С остальными, как ты говорила.
Эшлин долго смотрела на Мию, прежде чем ответить. Волны врезались в корпус корабля, буря снаружи становилась все мрачнее и свирепее.
– Нас было десять. Епископ духовенства Аа по имени Валент. Группа бандитов – лиизианец Пьеро и два итрейца, Руфус и Квинт. Остальных уже и не вспомню. Вряд ли Дуомо доверял люминатам, так что все они были наемниками. Еще с нами была ваанианка – картограф по имени Астрид. И я.
– Что с ними случилось?
– Они погибли.
Мия щедро затянулась и прищурилась от дыма.
– Как?
– Какая разница?
– Ты их убила?
– И что, если так?
Мия пожала плечами, глядя в ясно-голубые глаза девушки.
– Руфуса укусила змея. Валент и большая часть остальных погибли в храме. – Мия вскинула бровь, и Эш вздохнула. – Там были… разные существа, Мия. В зале с картой. Как книжные черви в читальне Красной Церкви, но… меньше. И быстрее. – Она покачала головой, слегка подрагивая. – Они напали на нас, пока Астрид перерисовывала карту. Пьеро и его наемники пытались спасти священника, но их всех раскромсали на кусочки. Было… грязно. Выбрались лишь мы с Астрид, а затем осталась только я.
– Что произошло с Астрид?
– Я убила ее, – сухо ответила ваанианка. – Она работала на Дуомо, и я ей не доверяла. Поэтому я перерезала ей горло в ту же перемену, как только карту нанесли мне на кожу. Теперь ты довольна?
В небе дугой сверкнула молния, вся «Дева» задрожала от грома.
– Чего ты всполошилась? – спросила Мия. – Почему воспринимаешь мои вопросы в штыки?
– А почему ты вдруг задаешь их сейчас?
– Раньше у меня не было возможности, – Мия пожала плечами. – Я хочу знать, как все это связано. Если мы отправимся за этой Короной Луны…
– Ты всерьез об этом думаешь? – изумилась Эш.
Мия затянулась сигариллой.
– Я пока не знаю, что думаю, Эш.
Та нахмурилась.
– Мне это не нравится, Мия. Вся эта болтовня о разбитых лунах, враждующих богах и тому прочее. Как по мне, пованивает гнилью. Я не доверяю Трику и на твоем месте держала бы его на расстоянии вытянутой руки.
– Как когда ты столкнула его с горы, если не ошибаюсь?
Эш часто заморгала.
– О,
