Мы никогда не дойдем до костра.
– Да. Они обычные люди. Все мы люди.
– Ты права.
Я зажмуриваюсь.
– Я не могу, не могу.
– Ты сильнее, чем думаешь. Шаг вперед.
Я делаю шаг вперед.
– Еще.
Я перестаю считать оставшиеся шаги. Я больше не вижу костра, и вместо этого смотрю на движения Грея в темноте. Его голос подействовал на меня подобно гипнозу. Еще. Еще. Еще.
Когда Грей, наконец, останавливается, это происходит так неожиданно, что я едва не выхожу из-под палки.
– Черт меня побери, – Тайко открывает рот. – Это что, рогач?
Я роняю тушу в пыль рядом с костром и сама падаю следом. Мои колени с силой ударяются о землю, но мне все равно.
– Да.
– Наконец-то у нас будет настоящее мясо, – говорит Джейкоб.
– Лия Мара – великолепный стрелок, – непринужденно вставляет Грей.
– И нехилая силачка, – добавляет Джейкоб. – Сколько вообще эта махина весит?
«Нехилая силачка». Даже не знаю, краснеть мне или хмуриться. Я снимаю с плеча колчан и возвращаю лук и стрелы туда, откуда их взяла.
– Мне просто повезло.
Чья-то рука хватает меня за локоть, и я резко оборачиваюсь, готовясь сказать что-нибудь резкое.
В лице Грея больше нет непринужденности.
– Сила и навыки никак не связаны с везением.
– Ты нес на себе большую часть веса.
– Неправда. Олень в три раза больше любого из нас, и мы несли его с тобой почти километр, – говорит Грей. – Твоя сестра смогла бы так?
Я вспоминаю о Нолле Верин, о ее легкой улыбке и длинных темных волосах. Она может попасть в темную мишень в безлунную ночь, и никому никогда не удастся сбить ее с лошади, но, как и наша матушка, Нолла Верин худенькая и миниатюрная, и в ней больше грации, а не силы.
– Нет, – признаю я. – Физическая сила – это не то, чем гордятся в Силь Шеллоу.
Глаза Грея блестят в темноте, а его голос звучит низко, когда он говорит:
– Ты не думала, что сможешь, но у тебя все получилось. Дело не просто в физической силе.
Не понимаю как, но Грею удалось унять ноющую боль и превратить ее во что-то более теплое и приятное. Может быть, матушку это не порадовало бы, но впервые за долгое время я внезапно чувствую себя, способной на что-то.
В конце концов я заливаюсь краской и отвожу взгляд в сторону. Я задумываюсь над тем, что говорил Грей, когда мы возвращались в лагерь. Мой народ или его – разницы между ними нет. Я не ожидала услышать от него подобную мысль.
После бесчисленных дней, во время которых я чувствовала, что окружающие люди меня совсем не понимают, этот момент кажется мне очень важным. Мне хочется растянуть его, хочется обменяться с Греем еще хотя бы парой слов, услышать в его голосе нотку гордости, которой я не слышала уже так давно.
– Ваше Высочество, – окликает Грея Айзек. – Если никто не высказал желания забрать себе сердце, могу ли это сделать я?
Грей поднимает голову вверх, отворачиваясь от меня. Какая бы искра ни промелькнула между нами, она тут же исчезла без следа.
– Не беспокойся, Айзек, – заверяет он. – Сердце мы отдадим тебе.
Глава 26
Грей
Огонь начинает угасать, но остальные засыпают, поэтому я ничего не делаю, чтобы поддержать пламя. По другую сторону тлеющих углей сидит Лия Мара, которая тоже не спит. Девушка выглядит рассеянной, ее взгляд устремлен в пустоту. Она удивила меня, когда в Замке Железной розы пролезла через горящий камин в мою комнату. Сегодня эта девушка снова поразила меня. Она такая тихая и неброская, что я не ожидал от нее умения так ловко и уверенно обращаться с луком. Я не ожидал, что она подставит плечо под палку, чтобы помочь мне тащить оленя.
Я не привык к тому, чтобы люди меня удивляли.
Будто бы почувствовав мой любопытствующий взгляд, Лия Мара поднимает глаза от костра, чтобы посмотреть на меня.
– Тебе лучше поспать, – говорит она. – Я могу подежурить, пока Ноа не проснется.
Ноа всегда засыпает первым, но и просыпается тоже первым еще задолго до того, как солнце покажется из-за линии горизонта. Он говорит, что его подготовка в качестве врача позволяет ему спать где угодно и когда угодно. Ноа может лечь и в считаные секунды уснуть – такому таланту я могу только позавидовать.
Когда я пытаюсь уснуть, я лежу в темноте и наблюдаю за мерцанием звезд на небе, думая о всех тех потерях, что грозят Эмберфоллу в случае гражданской войны. Я размышляю о Силь Шеллоу и о том, как долго нам еще добираться до него, и будем ли мы там в меньшей опасности, чем здесь.
Я предпочитаю смотреть на то, как медленно угасают языки пламени с течением ночи.
– Не нужно, – говорю я. – Но спасибо.
Во взгляде Лии Мары появляется нечто похожее на упрямство.
– Думаешь, я не смогу разбудить тебя в случае чего?
– Не в этом дело. Думаю, я не смогу уснуть.
– А, – она смотрит в сторону, где в темноте под сосной на мягкой подстилке из листьев лежат Джейкоб, Ноа и Тайко.
Айзек скрылся наверху среди веток или же, скорее всего, отправился на охоту.
Следы от хлыста на спине Тайко покрылись толстой коркой, а кожа между ранами покрыта синяками. Мальчишка все еще двигается скованно в течение дня и выглядит радостным и благодарным каждый раз, когда мы разбиваем лагерь.
– Его раны заживают, – замечает Лия Мара.
– Я должен как-то помочь ему, – я сжимаю руки в кулаки и качаю головой. – Вся эта магия бесполезна, если она работает только тогда, когда моя жизнь оказывается в опасности.
– Наверняка ты не взял в руки меч, рассчитывая в первый же день овладеть им в совершенстве.
– Нет, но. Но это другое.
– Почему ты так думаешь? – она встает со своего места и направляется к нашим вещам, чтобы достать оттуда короткий кинжал. Вернувшись к костру, Лия Мара садится рядом со мной. – Вот. Тренируйся.
– Тренироваться?
Девушка берет меня за руку, и я чувствую прикосновение ее прохладных маленьких пальчиков на своей ладони. Она переворачивает к себе мое запястье и заносит над ним кинжал.
Свободной рукой я перехватываю ее запястье.
– Что ты делаешь?
– Ты позволяешь Айзеку раздирать тебе руку до кости, когда вы тренируетесь, а сейчас ты боишься пореза от маленького кинжала?
– Я не боюсь пореза от кинжала.
Брови Лии Мары ползут вверх.
– Ты боишься меня?
Нет. Да. Не совсем ее, но того, кто она и что собой олицетворяет.
Когда мы только отправились в путь, я был уверен, что Лия Мара будет требовательной и властной, подобно Карис Люран. Я ожидал, что она заставит меня присягнуть ей в верности в обмен на обеспечение безопасности. Я полагал, что она попытается усыпить нашу бдительность, чтобы потом обвести вокруг пальца. Я все время мысленно возвращаюсь к той первой ночи, когда думал, что
