– Да врежь ему по носу! – восторженно завопил доктор Ватсон, стукнув себя кулаком по ладони. За его спиной кто-то недовольно кашлянул, и доктор смущённо обернулся: – Прошу прощения.
Люциус, оглянувшись через плечо, увидел пожилого господина с вытянутым лицом и закрученными усами.
«Ещё один зануда вроде Холмса, который не способен оценить славную актёрскую потасовку», – подумал он.
В самом деле, борьба на сцене переросла в настоящую драку. Томас выбил из рук вора револьвер. Теперь он хотел обезвредить противника парой точных боксёрских ударов. Его цилиндр уже валялся на полу между газетными листами, но одолеть злодея оказалось не так просто: он раздавал тумаки направо и налево. Сначала Томас пошатнулся от удара по голове – разумеется, не настоящего. Потом Сандовал, снова вмешавшийся в схватку, получил кулаком в живот, наткнулся на автомат, и тот с грохотом рухнул на сцену.
– Стой! – вдруг вскрикнул Томас, и Люциус затаил дыхание. Томас поднял с пола револьвер. Вор тут же застыл. Сандовал, вскочив на ноги, отбросил с разгорячённого лица прядь волос и, схватив кожаную сумку, присоединился к другу.
– Так кто из нас смеётся?! – торжествующе спросил Томас. – Игра окончена!
– ИГРА ЛИШЬ НАЧАЛАСЬ! – вдруг прогремело на весь зал королевского театра.
В тот же миг огни на сцене погасли и под потолком вспыхнули красные прожектора. Из скрытых отверстий с шипением вырвался пар, поднялся сильный гул. В оркестровой яме грянули литавры и трубы. С потолка на сцену гигантской тенью опускался дирижабль. Конечно, это была лишь декорация, по размерам не сравнимая с настоящими дирижаблями, летающими в небе над Лондоном. Тем не менее его тёмный выпуклый корпус и вытянутая кабина закрывали всю верхнюю часть сцены. Люциусу он показался огромным.
– Боже мой! – воскликнул мальчик.
– Во имя королевы, что здесь происходит?! – вскричал ошарашенный Томас.
Вор воздел руки к небу и рассмеялся:
– О господин, вы вовремя явились!
– БРОСАЙТЕ РЕВОЛЬВЕР И СУМКУ, ИНАЧЕ ВАМ КОНЕЦ! – прогремел бесплотный голос мужчины, который, очевидно, находился на борту летательного аппарата.
– Ни за что! – упрямо крикнул Томас.
В кабине дирижабля что-то грохнуло и сверкнуло, из одного из ящиков на полу вырвались языки пламени. Герои бросились в укрытие.
– ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, – сказал их невидимый противник.
Томас погрозил небу кулаком:
– Вы победили, пёс!
Вор поспешил к двоим друзьям и схватил револьвер и сумку. Из кабины дирижабля свесился канат. Заткнув за пояс оружие, вор одной рукой вцепился в канат и просунул ногу в петлю на его нижнем конце. Томас и Сандовал бессильно наблюдали за его бегством.
– Ха-ха! – злорадно ухмыльнулся вор. – Мой план таки сработал. Я смеюсь, а вы валяетесь в грязи! И поделом вам, дураки! Теперь мир наш.
Едва договорив свою реплику, актёр поднялся на канате, и дирижабль под рёв двигателей и удары литавр исчез за скрытой частью сцены. Сверкала молния, и гром гремел так, что стены театра сотрясались, а клочки газет кружились по бутафорскому переулку.
Потом всё стихло. Лишь красноватый свет зловеще освещал двоих актёров посередине сцены. Они медленно поднялись на ноги, поправляя одежду. Томас выпрямился.
– Зло победило, – тихо проговорил он. – Добро повержено. По крайней мере, считает так бежавший плут. – Он повысил голос, глядя на публику. – Но он ошибся! День ещё не кончен. Последний бой ещё лишь предстоит. Клянусь я честью, что не успокоюсь, покуда не верну то, что похитил он. Зло победило – но это лишь на время…
– Да будет так! – воскликнул Сандовал. – С тобой я буду рядом!
Свет на сцене погас, и опустился занавес.
– Грандиозно! Просто грандиозно! – восторгался Ватсон, когда они с Люциусом и Холмсом вышли из зрительного зала, чтобы выпить чего-нибудь в антракте. – Никогда бы не подумал, что получу такое удовольствие от спектакля «Ужас над Лондоном». В программке он описывается не так увлекательно.
– Да, в программке опущено несколько подробностей, – недовольно согласился с ним Холмс. – Но одно правда: эта халтура и в самом деле ужас над Лондоном. Что за кошмарный спектакль!..
– Хватит вам, Холмс. Не всё же Шекспира смотреть.
– Расскажите это автору сей вопиющей халтуры, – пробурчал сыщик. – Его персонажи говорят так напыщенно, что он наверняка считает себя потомком великих бардов. И при этом с неба сыплются дирижабли. Дирижабли, Ватсон! – Он с отвращением покачал головой.
– Вы зануда, – заключил Ватсон и повернулся к Люциусу: – А нам нравится, правда?
Люциус улыбнулся:
– Почти так же захватывающе, как мамины шоу.
Он много лет путешествовал по свету вместе с матерью, известной иллюзионисткой. Магия театра была ему не чужда, хотя представления, в которых участвовал он, были всего лишь ярмарочными спектаклями.
Мысли о маме слегка опечалили Люциуса. В марте в Париже Ирэн Адлер настигла расплата за двойную жизнь искусной воровки: неизвестные преследовали её, и ей пришлось залечь на дно. Но сначала она отвезла Люциуса в Лондон к Шерлоку Холмсу – «старому другу», как она его называла. У мальчика до сих пор в голове не укладывалось, как его мама и Холмс могли дружить. Они были полными противоположностями: Ирэн любила жизнь – Шерлок любил лишь свою каминную, лабораторию и сложные загадки.
«С другой стороны, Себастиан, Харольд, Тео и я тоже очень разные, – подумал Люциус. – Может, Холмс в молодости был другим. Менее похожим на себя нынешнего». Но представить это ему было трудно.
За несколько недель боль от разлуки с матерью поутихла. За это время у Люциуса появились новые друзья, с которыми он встречался в «Вороновом гнезде», их штаб-квартире. Она находилась под крышей клуба «Диоген», заведения для состоятельных господ, рядом с Темзой, куда Майкрофт Холмс, брат Шерлока, регулярно брал с собой Люциуса. Кроме того, миссис Хадсон заботилась о мальчике как бабушка, доктор Ватсон был славным малым, и даже с Холмсом Люциус теперь ладил лучше. «Наверное, мы начинаем привыкать друг к другу», – решил мальчик.
Однако не проходило и дня, чтобы он не думал о матери, не спрашивал себя, где она сейчас, всё ли у неё хорошо и когда она вернётся за ним в Лондон.
Вместе с другими зрителями троица с Бейкер-стрит прошла через высокую дверь зрительного зала, и Люциус отложил мысли о маме на потом. Они оказались в фойе, где почти всё было красным: ковёр на полу, шторы на окнах, обивка стульев и даже стены. Только выгнутый потолок был белым, с позолотой и лепными украшениями. Вдоль стен высились мраморные колонны, а за тяжёлой стойкой тёмного дерева отполированные до блеска автоматы-дворецкие разливали напитки.
Люциус удивлённо огляделся. Значит, здесь им предстоит провести короткий антракт в ожидании второй части захватывающего спектакля?
– Холмс, что будете пить? – спросил Ватсон, хлопнув в ладоши. – Чтобы немного поднять вам настроение, я
