Вейнте’ мгновенно воспротивилась этой мысли. В новизне нет позора, и не ей унижаться в великом городе. Инегбан стар, богат… но и обречен, в этом сомнения не было. Деревья умрут, мертвые листья будут кружить в его опустевших коридорах в холодном тумане. Пышные двери рухнут под тяжкими ударами времени, превратятся в щепу и пыль. Это сейчас иилане’ Инегбана могут фыркать, услышав о ее городе, примитивном и далеком, но он будет для них же спасением.
Мысль понравилась Вейнте’, она упивалась ею и даже позволила себе увлечься. Алпеасак будет их спасением, а она и есть Алпеасак, и Вейнте’ повернулась лицом к Малсас< и ее помощницам, гордо выпрямившись. Гордость ее граничила с дерзостью. Они почувствовали это, и две из них беспокойно зашевелились. Ликмелик и Мелпон знали Вейнте’ много лет, знали ее ранг и ожидали уважения. Малсас< тоже не испытывала особенной радости от такого нахальства. И она сухо спросила:
– Ты кажешься радостной, Вейнте’. Можно узнать почему?
– Я счастлива вновь быть в Инегбане со всем его комфортом, быть с эфенселе моего эфенбуру. А еще я рада сообщить, что порученная мне работа продвигается успешно. Алпеасак растет и процветает, поля его обширны, животные многочисленны. Гендаси – богатая и плодородная земля. Алпеасак будет расти, как ни один город доселе.
– За твоими словами кроется тень, – сказала Малсас<. – Колебания и печаль столь очевидны…
– Ты чересчур восприимчива, эйстаа, – ответила Вейнте’. – Тень есть. Устузоу и другие звери этой земли многочисленны и опасны. Мы смогли открыть родильные пляжи, только когда истребили аллигаторов, – они очень похожи на известных всем крокодилов, но куда более многочисленны. Некоторые виды устузоу прекрасны на вкус – ты сама пробовала их, приезжая в наш город. Есть и такие устузоу, что ходят на задних лапах, это примитивное подобие иилане’. Они причиняют много вреда и постоянно опасны.
– Это я понимаю. Но как могут эти животные противостоять нашему оружию? Их сила – не в твоей ли слабости?
Эту прямую угрозу Вейнте’ немедленно отразила:
– Если бы причиной была моя слабость, я бы просто отошла в сторону, чтобы сильнейшая заняла мое место. Но эти опасные животные метят в нас и убивают. Твоя эфенселе, сильная Алакенси, неусыпная Алакенси… Мертвая Алакенси! Быть может, их и немного, но во всех – низменная хитрость дикого устузоу. Вокруг засады! Сокайн и весь ее отряд погибли в ловушке. Когда гибнет фарги, ее место пустовать не будет. Но кто заменит Алакенси или Сокайн? Устузоу убивают наших животных. Мы растим их, а устузоу убивают – как на родильных пляжах. Кто заменит погибших самцов, молодняк?
Мелпон громко вскрикнула. Она была очень стара и к молодняку относилась с излишней сентиментальностью. Но она выразила общие чувства, даже Малсас< охватили те же переживания. Но она была слишком мудра, чтобы поддаться эмоциям.
– Пока опасность сдерживается. Ты действуешь хорошо.
– Правильно, но я стремлюсь к большему.
– А именно?
– Позвольте мне представить новую информацию об устузоу. Я хочу, чтобы вы обо всем услышали из уст пойманного зверя.
Поразмыслив, Малсас< знаком выразила согласие.
– Если существо может дать ценные сведения – пусть говорит. А оно действительно разговаривает? Отвечает на вопросы?
– Ты все увидишь сама, эйстаа.
Керрик, должно быть, ожидал где-то неподалеку: он тотчас явился на зов. Инлену< уселась лицом к закрытым дверям, а Керрик вопросительно взглянул на собравшихся, безмолвно ожидая приказа, как подобает низшему перед лицом высочайших.
– Прикажи ему говорить! – распорядилась Малсас<.
– Расскажи нам о своей стае, устузоу, – проговорила Вейнте’. – Говори так, чтобы всем было понятно.
Керрик быстро взглянул на нее и тут же отвел глаза. Последняя фраза служила сигналом. Теперь он должен был сообщить всем информацию, которой она предусмотрительно снабдила его.
– Сказать можно немногое. Мы охотимся, выкапываем из земли насекомых и растения. И убиваем иилане’…
Немедленно последовали сердитые жесты и бормотание.
– Объясни последнее! – приказала Малсас<.
– Просто естественная реакция. Мне рассказали, что иилане’ испытывают естественное отвращение к устузоу. Те же самые чувства ощущают и устузоу по отношению к иилане’. Устузоу жестоки, они убивают и разрушают. И единственная цель каждого – убивать иилане’. И они будут это делать, пока все не погибнут.
С точки зрения Керрика, это выглядело довольно глупо. Кто может поверить очевидной лжи? Но и ответ был столь же очевиден: не знающие лжи иилане’ поверят во все, что услышат. В их движениях угадывался гнев. Керрик отшатнулся. Он с облегчением вышел, повинуясь приказу. Как только дверь закрылась, Малсас< заговорила:
– Устузоу будут уничтожены раз и навсегда. Все до последнего. Выследить и убить! Гнать и убивать, как убили они Алакенси, что сидела рядом со мной! А теперь, Вейнте’, расскажи, как это будет сделано.
Вейнте’ прекрасно сознавала – нельзя, чтобы они поняли, что она выиграла сражение. Из осторожности думая лишь о планах, она откинулась на хвост и перечислила шаги к грядущей победе над устузоу.
– Во-первых, мне нужно больше вооруженных фарги. Слишком много их оказаться не может. Они охраняют поля, прочесывают джунгли, сдерживают устузоу.
– Да, это будет сделано, – согласилась Малсас<. – Мы размножили хесотсаны и научили фарги применять их. В обратный путь с вами отправятся фарги с оружием – сколько сможет увезти урукето. К дальнему морскому путешествию уже готовы еще два урукето поменьше. И они тоже повезут фарги. Что еще нужно? Животные-шпионы, животные-убийцы? Ученые иилане’ могут вывести таких созданий.
– За этим мы также приглядим, – произнесла Ликмелик. – Большая часть работ уже выполнена. Теперь, когда взята проба тканей вашего устузоу, работа приблизится к завершению. Всей работой руководит Икемеи. Она ожидает неподалеку. Она объяснит.
– Значит, сделано все, что можно, – произнесла Вейнте’, выражая удовольствие и благодарность каждым движением тела.
– Сделано, – согласилась Малсас< с легким неудовольствием. – Начато, но не закончено. Течение времени не минует нас. Занятые погодой рано возвратились в этом году из Тескхета. Они предсказывают прохладное лето, раннюю осень, опасаются длинной суровой зимы. Следует быть осмотрительными, но действовать надо.
Жесты горечи, гнева и страха были столь красноречивы, что присутствующие отшатнулись. Долго молчали они в страхе. Наконец Малсас< нарушила тишину.
– Пошлите за Икемеи! Послушаем, что уже сделано.
Собравшиеся не только услышали о
