Глава 16

Поместье Уайт Лейк располагалось в восемнадцати милях от гвенхейдской столицы, на берегу одноименного озера. Длинный четырехэтажный дом, обращенный фасадом к обширному парку, изобильному фонтанами, фигурно подстриженными кустами и мраморными скульптурами, задними террасами выходил на пологий берег, поросший аккуратно подстриженной травой. Предназначавшиеся для прогулок по озеру лодки замерли на воде рядом с уходившим вдаль причалом, чьи доски потемнели от времени. Деревья вставали по берегам озера темной стеной, шевелили кронами на ветру, том же самом, который крутил флюгера на башенках, украшавших особняк.

В былые времена король Эйрон нередко давал здесь шумные приемы, устраиваемые, когда королю надоедали Белый Дворец или его основная загородная резиденция в Темринхолле. Тогда дом оживал, светился окнами, полнился музыкой клавесина, по бальному залу кружились танцующие пары.

Однажды совсем еще молодой Патрик поссорился здесь с оперной певицей, за которой ухаживал вопреки предостережениям недовольного этой интрижкой Эйрона. Поссорился на первый взгляд почти без причины, спьяну — они наговорили друг другу множество обидных слов и решили расстаться. Иногда так бывает — недовольство, накапливаясь по всякому казалось бы ничтожному поводу, рвет в клочья связь, что еще совсем недавно представлялась незыблемой. Когда он вышел за порог, оставив Лизхен в алькове одну, на душе сделалось легче. Загноившуюся конечность лучше отсечь — так, во всяком случае, утверждал преподаватель, читавший им в академии медицинское дело.

В одиночку Патрик вывел лодку на середину озера, и долго, до самого утра, пялился на стремившуюся к полнолунию луну, попивая вино из горлышка прихваченной с собой бутылки. Одной из трех прихваченных с собой бутылок, если быть точным. Патрик мечтал, сидя на веслах, что спокойная гладь озера вдруг покроется волнами, берега разойдутся в стороны и пропадут, морской ветер дохнет в лицо солью. Тогда можно будет плыть куда пожелаешь, хоть за край света.

Ничего из этого, разумеется, не произошло — зато начала болеть голова и сделалось сухо в рту. В предрассветных сумерках Патрик вернул лодку к причалу, пробрался в особняк, едва не спотыкаясь о гостей, забывшихся пьяным сном прямо на коврах и паркетах. Патрик вывел лошадь из конюшни, даже не попытавшись разбудить своего кучера и сесть в экипаж, и поехал в столицу, пустив коня галопом. Не хотелось видеть никого из людей, знакомых ему до сего дня.

Всю следующую неделю молодой наследник графа Телфрина пьянствовал по столичным кабакам и признавался каждому, кто желал слушать, что его сердце разбито. Потом, не протрезвев еще до конца, он снял крупную сумму с депозита, открытого на его имя в Королевском банке отцом, сменил придворный костюм на дорожный наряд и, оставив родителям короткую записку, покинул страну. Патрик отбыл из Гвенхейда на курсирующем вдоль побережья пассажирском корабле — том самом, который через двадцать дней и после нескольких остановок в разгульных керанийских портах доставил его в Наргонд, ко двору Альфонсо Мервани.

"Останься я в Тельгарде, закончил бы военную академию, куда поступил по настоянию родителя. Получил бы капитанский патент. Служил бы в Первом корпусе, как Дирхейл. Возможно, остепенился бы постепенно, оставил бретерство и пьянки. И непременно бы погиб со всей остальной королевской семьей, когда дядя Кледвин поднял бы наконец свой мятеж. А так все равно сделался капитаном — пусть пиратским, а не армейским. Повидал Море Фантомов и земли за ним. Жил как хотел, и ни перед кем не отчитывался".

Как ни крути, сложилось все куда лучше, чем могло быть.

И вот теперь он возвращается в места своей юности, да еще в весьма необычной компании. Вместе с Патриком на вылазку в поместье Уайт Лейк направились Кеган Колин Тревор Аматрис, уже пятьсот лет как более не наследный принц Соурейна, беглый некромант Эдвин Фаннер, известный также как Кельвин и как Весельчак Стив, и Боб Кренхилл, последний уцелевший солдат из отряда Делвина Дирхейла, не так давно открывший в себе дар чародея.

На армию, готовую штурмовать крепости, совсем не тянет, конечно. Всего четыре человека — а приятель Кельвина между тем сказал, Джулианну охраняют лейб-гвардейцы и маги из Башни. Можно было бы взять с собой Марту или шестерых охранников из фамильного особняка, но зачем рисковать людьми? В такой переделке они только попусту погибнут. Следует выставить против врага лучших, в надежде, что умения и опыт позволят им выжить и победить, и не подвергать опасности остальных. Маленький отряд из сильных бойцов справится там, где пропадет большая плохо организованная толпа. Патрик и насчет Боба сомневался, стоит ли того брать на эту авантюру, но Аматрис напомнил, что у мастера Кренхилла имеются хорошие способности целителя, и в бою или после боя они могут пригодиться. Если, конечно, мастер Кренхилл сумеет ими воспользоваться, добавил Принц Пламени с легкой усмешкой.

— Ничего обещать не могу, — ответил Боб хмуро. — Этому меня не учили.

— Доверьтесь чутью, — посоветовал ему Аматрис. — Всегда выручает.

Так или иначе, Боб тоже вместе с Патриком отправился в Уайт Лейк, вооруженный палашом и двумя пистолетами. Сам Патрик взял с собой также пистолеты и шпагу, добытую в междумирье, Кельвин — пистолеты и легкий длинный меч, найденный им в оружейной Телфринов. Некромант, как проверил Патрик после короткой тренировки, пользовался этим несколько старомодным клинком с завидной сноровкой. Аматрису вернули два коротких меча, с которыми он впервые явился в Тенвент. Конечно, все понимали — только сталью и пулями предстоящую битву не выиграть, последнее слово за собой оставит магия. Потому в Уайт Лейк и отправились лишь те участники поредевшего отряда, кто мог похвастаться наличием колдовского дара.

Мастеру Герберту, как и всем остальным слугам, предстояло покинуть особняк.

— Не стану скрывать, я намерен бросить