— Конечно же, — отвечал тот. Они ударились кружками и выпили.

— Уффф, — протянул Стивен. — А хорошо пробирает.

— Я же говорю вам, — промурлыкал Патрик, — отличный коктейль.

При желании, конечно, он мог бы добавить кое-что еще. Сказать, например, что в содержимое пойла, которое сейчас хлещет приятель Кельвина, входит не только светлый тельгардский лагер и односолодовый лейтонский виски, но и несколько крупиц яда, который Патрик прятал в кольце, надетом на указательный палец правой руки. Он подсыпал яд в собственную рюмку виски, когда Стивен рассматривал переданный ему мешочек с монетами, а Кельвин наблюдал за Стивеном. Потребовалась пара быстрых движений пальцами — и дело готово. Всего несколько маленьких, едва заметных взгляду крупиц — но их окажется вполне достаточно, чтобы через час или два Стивен почувствовал недомогание, вызванное, как покажется со стороны, усилившимся опьянением. Еще бы, смешивать столь разные по своей природе напитки и хлестать их без всякой закуски! Мало бы кто такое выдюжил, если по правде.

Стивена начнет неудержимо клонить в сон. Он это, наверно, заметит, если совсем не дурак, и примется собираться домой, а если не заметит, придется высказаться вслух, что парень-то совсем упился, и продолжать ему сегодня точно не следует.

"Кельвин, наверно, предложит его довести, на что следует возразить, что мы не вправе рисковать своей конспирацией. Подобный разумный аргумент некромант вполне примет, к тому же он уверен, что его другу не угрожает ничего страшнее похмелья. Закончится все тем, что мы поймаем для бедняги экипаж и затолкаем в него". До дома Стивен доберется смертельно пьяным, кое-как, наверно, ляжет в постель — чтобы забыться глубоким, но беспокойным сном. В этом сне, часов через десять, посреди ночи, он и умрет — чистая смерть, если так посудить. Отцовский трактат по ядам, найденный в семейной библиотеке, описывал такие случаи вполне однозначно, да и при жизни лорд Тейрис преподал Патрику достаточно уроков в обращении с подобными снадобьями. Можно не бояться осечки. Живым Стивен был слишком опасен. Болтун, ненадежная личность. Да и потом, вдруг секретарь ректора Башни шепнет кому не надо о странных расспросах, устроенных ему утром, и другом некроманта займутся всерьез?

"Разумеется, Кельвин о гибели своего приятеля в ближайшее время не узнает, как не узнает он и о том, какую роль я сыграл в случившемся. От лишних знаний только болит голова, разве нет?"

Патрик смотрел на человека, которого только что убил и который сам еще не подозревал о своем убийстве, прихлебывая виски прямо из горла бутылки. Пользоваться теперь рюмкой Патрик бы не рискнул, немного отравы могло остаться на стенках. Получившийся ядреный коктейль и впрямь пошел, как выяснилось, весельчаку Стивену на пользу — его щеки раскраснелись, взгляд очистился от нервозности. Вскоре они с Кельвином принялись вспоминать какие-то проделки своей юности, перебивая друг друга и то и дело поправляя в мелких деталях.

Патрик не испытывал угрызений совести. Во всяком случае, ему так казалось. Не первое его убийство, если так посудить — не десятое, даже, пожалуй, не сотое. Первое отравление, врать не будем, но все ведь однажды случается в первый раз, разве нет? Порой приходится делать грязные вещи, если действительно вознамерился победить.

Черт побери, на весах судьба королевства.

Или они спасут Джулианну — или дело пропало. А если Стивен кому-нибудь проболтается, принцессу могут вывезти из усадьбы, и что тогда делать, где ее искать и кого опять спрашивать? А если по доносу этого самого секретаря Килана Стивена раскроют и станут пытать? Он выдаст Кельвина и расскажет приметы Патрика. Необходимо обезопаситься от подобной угрозы.

— И Килан, — как нарочно вспомнил Стивен о своем знакомце, — еще говорит, что лорд Феннел такой нервный последние дни, что барышень вызывает прямо себе в рабочий кабинет посреди дня. Снять стресс, они это так называют. Вся Башня о том только и сплетничает! Из-за стены порой доносятся такие крики, что Килану приходится просматривать корреспонденцию с заглушками в ушах, иначе ведь работать совсем невозможно. Он еще повадился прятать в ящик стола бренди и закладывать за воротник каждый раз, как руки трясутся. Тревожные пошли времена, ничего не поделаешь. То ли дело былые деньки!

— Раз уж зашла речь, — подхватил Патрик, — расскажите, какой именно услугой вы обязаны моему другу Эдвину, милейший?

— Да ерунда полная, — отмахнулся Стивен, немного расплескав свое пойло на стол. — Такое даже вспоминать неловко.

— И все-таки мне любопытно.

— Забудьте, нечего там знать!

— Стивен, расслабился бы ты уже, — вмешался Кельвин, тоже порядком пьяный. — Ничего такого, о чем стоило бы стыдиться. Тем более, когда ты начинаешь говорить, мол, это была полная ерунда, я начинаю испытывать некоторую обиду. Раз ерунда, стоило ли мне впрягаться тогда? В общем, неважно, расскажу, как все было. Стивен прекрасный стихийный чародей, с отличным природным даром, один из тех, кто незаменим, когда дело касается разгона облаков над столицей и тому подобных вещей. Но Институт... Башня, я имею в виду... в первую очередь научная организация, а в точных науках Стивен никогда не был силен.

— Кажется, я начинаю понимать, — протянул Патрик.

— Да, верно. Я несколько раз помогал ему вытянуть сложный экзамен. Подсказывал ответы при помощи телепатического канала, как раз тогда мы и натренировались передавать друг другу мысленные сообщения незаметно. В Башне почти нет сейчас толковых телепатов, и мое участие не смогли обнаружить... хотя однажды, признаться, все висело на волоске.

Стивен расхохотался.

— О да. Я стою перед лектором и сдаю матанализ. На доске расчерчены логарифмы, в башке — шаром покати, уж думаю, отчислен с позором. Самое время возвращаться в отцовское поместье, а после, наверно, на военную службу, да только не хотелось мне на нее. Всегда мечтал управлять стихиями, и смог ведь, спасибо Эдвину за это! Он тогда не сразу установил контакт, препод попался въедливый, поставил заглушку — специально для таких умельцев. Эдвин обошел ее в последний момент, чудом каким-то, и начал мне подсказывать. Я, конечно, изобразил дурака, в паре мест сделал описки, а в остальном следовал его советам. На отметку "удовлетворительно" мы кое-как вытянули. Так сказать, на двоих. Стипендии я в тот год лишился, зато в Башне остался. И то хорошо.

— Прекрасная история, — резюмировал Патрик. — Повесть о настоящей дружбе.

— Именно так, — согласился Кельвин, вперив в него пьяный взгляд. Отчего-то стало неловко — возникло подозрение, будто некромант догадался о чем-то. Да нет, ерунда, он бы не смог — свои собственные мысли Патрик огораживал ментальным